Мой главный капитал - память. Когда я кончал университет, на вечеринках я
для понта запоминал, а потом длинными списками выдавал слова, которые
выкрикивали двадцать человек разом. Вот почему я могу столько всякого
нарассказать о Фонштейне, что еще вам надоем. В 1938 году немцы
конфисковали в Вене капиталы его отца, ювелира, - отец этого не пережил.
Когда разразилась война и нацистские парашютисты, переодетые монашками,
посыпались из люков самолетов, фонштейновская сестра с мужем скрылись в
деревне - обоих поймали, и они сгинули в лагерях, Фонштейн с матерью
бежали в Загреб и в конце концов добрались до Равенны. Там же, на севере
Италии, миссис Фонштейн и умерла, похоронили ее на еврейском кладбище, не
исключено, что в Венеции. На этом юность Фонштейна кончилась. Беженцу в
ортопедическом ботинке - ему приходилось рассчитывать каждый свой шаг.
Сорелла.
пройдя через самые страшные испытания за всю историю евреев. Он и по сю
пору выглядел так, словно ничто, пусть даже самое страшное, не застигнет
его врасплох. Производил впечатление человека незаурядной твердости.
Разговаривая, он приковывал твой взгляд и не отпускал его. Это не
располагало к пустой болтовне. И тем не менее в уголках его губ и глаз
таился смех. Так что при Фонштейне как-то не хотелось валять дурака. Я
определил его как типичного еврея из Восточной Европы. Он, очевидно, видел
во мне несолидного, неуравновешенного американца еврейского происхождения,
мало смыслящего в людях и беспредметно доброго: новый в истории
цивилизации тип, пожалуй, не такой плохой, как может показаться на первый
взгляд.
итальянский. Не желая терять времени даром, он приспособился говорить
по-итальянски даже во сне. Позже, на Кубе, он выучил и испанский. Языки
давались ему легко. По приезде в Нью-Джерси он вскоре бегло заговорил
по-английски, но, чтобы ублажить меня, время от времени переходил на идиш:
для рассказа о его европейских перипетиях идиш подходил как нельзя лучше.
Я не подвергался серьезной опасности в войну - служил ротным писарем на
Алеутских островах. Вот почему я внимал Фонштейну, изогнувшись (наподобие
епископского посоха; я был на голову выше его): ведь из нас двоих понюхать
пороху довелось ему.
чистил башмаки. К тому времени, когда он перебрался в Рим, он дослужился
до помощника консьержа. Немного погодя он уже работал на улице Венето
[улица, на которой сосредоточены самые богатые магазины]. В городе было
полно немцев, Фонштейн же свободно говорил по-немецки, и его время от
времени брали переводчиком. На него обратил внимание граф Чиано, зять
Муссолини, министр иностранных дел.
задавал приемы и не хватало переводчиков, посылали за мной. Как-то раз он
устроил банкет в честь Гитлера...
одном конце большого зала, Гитлер на другом.
какое-то заявление. Он поел пирожных. На нем была военная форма.
чинный-благородный, так что не подкопаешься.
лице.
что он меня не заметил.
который мог бы тебя убить, но не убил, пожалуй что, можно проникнуться
любовью. Жутковатой любовью, но тоже своего рода любовью.
Полиция устроила проверку документов, документы у меня были липовые - ну
меня и замели.
Сорелла Фонштейн - она восседала весьма величаво, что вообще свойственно
дебелым дамам, - сняла пенсне (она переписывала кулинарным рецепт) и
включилась в разговор - очевидно, ее мужу в этом месте нужна была
поддержка.
угадать.
учительский жест. Подняла руку, точно собиралась пометить галочкой
предложение, написанное на доске учеником:
Роз.
Билли Розе с Бродвея? Приятеле Деймона Раньона [Деймон Раньон (1884-1946)
- американский журналист и писатель], муже Фанни Брайс? [Фанни Брайс
(1891-1951) - американская актриса, певица; ее биография легла в основу
фильма "Смешная девчонка"]
на приеме Гитлера; Билли посадили в тюрьму. Он был обречен. Римских евреев
вывозили на грузовиках за город и расстреливали в пещерах. Но его спасла
нью-йоркская знаменитость, человек с именем.
в Риме? - спросил я.
сказала Сорелла.
американцев. Тетя Милдред английским владела весьма относительно, кроме
того, она была нудная дама, неповоротливая во всех смыслах, полная
противоположность моему отцу, торопыге и живчику. Милдред густо посыпала
себя пудрой, подобно струделям своего изготовления. Никто не пек струделей
лучше ее. Но, разговаривая, она опускала голову. У нее тоже была тяжелая
голова. Так что пробор в ее волосах приходилось наблюдать чаще, чем лицо.
на коленях. По воскресеньям она нацепляла зеленое расшитое стеклярусом
платье.
феерии"? [Билли Роз ставил "Водные феерии" на выставке 1937 г. в
Кливленде, на Всемирной выставке в Нью-Йорке в 1939 и 1940 гг. и на
выставке в Сан-Франциско в 1940 г.] Он спас вас от римской полиции?
знаешь ее крашеные разделенные пробором волосы.
забиты до отказа. И вот как-то к моей камере подошел незнакомый человек,
обратился ко мне через решетку. И ты знаешь, я подумал, не иначе как он от
Чиано. У меня мелькнула такая мысль, потому что Чиано мог послать за мной
в гостиницу. Он рядился в пышные мундиры, расхаживал, положив руку на
заткнутый за пояс кортик, - что да, то да. Любил актерствовать, но мне
казалось, что он не без понятий. Обхождение у него было приятное. Вот
почему, когда тот малый остановился у моей камеры и уставился на меня, я
подошел к решетке и спросил: "Чиано?" Он помахал пальцем и сказал: "Билли
Роз". Я не мог взять в толк, что он имеет в виду. И одно это слово или
два. Мужчина это или женщина? А итальянец передал мне такое распоряжение:
"Завтра вечером, в то же время, твою дверь оставят открытой. Выйди в
коридор. Все время поворачивай направо. Никто тебя не остановит. Тебя
будет ждать в машине наш человек, он подбросит тебя к поезду на Геную".
подпольная организация? - спросил я. - Небось насмотрелся на Лесли Хоуарда
в "Алом цветке" [Лесли Хоуард (1893-1943) - английский актер и режиссер; в
фильме "Алый цветок" (1935), поставленном по роману баронессы Окси
(1865-1947), исполнил роль главаря кружка молодежи, спасающей жертв
террора во время Французской революции].
когда коридор опустел, я вышел. Ноги у меня были как из ваты, но я
понимал, что меня собираются депортировать, СС орудовало вовсю, поэтому я
открывал одну дверь за другой, поднимался, опускался и в конце концов
очутился на улице, там меня уже поджидала машина - привалясь к ней,
стояла, переговаривалась обыденными голосами кучка людей. Я подошел к
машине, водитель втолкнул меня на заднее сиденье и отвез в Трастевере [в
те годы Трастевере был районом бедноты]. Он снабдил меня новым
удостоверением личности. Сказал, что меня не станут разыскивать: мое досье
целиком выкрали из полицейской картотеки. На сиденье лежали приготовленные
для меня пальто и шляпа, водитель дал мне адрес гостиницы в Генуе, на
набережной. Туда за мной пришли. И переправили в Лиссабон на шведском
пароходе.
зоркий. Он не первый раз слышал эту историю.
равно как с голливудским многосерийным фильмом, воскресным боевиком, где
Бажанов Олег
Посняков Андрей
Доценко Виктор
Андреев Николай
Прозоров Александр
Посняков Андрей