Алексей ЛЮТЫЙ

РАБИН ГУТ

OCR Leo's Library, spellcheck Svetlana

Менты - они и в Камелоте менты. И не важно, что перенеслись в VI век
совершенно случайно после празднования Дня милиции и попытки задержания на
территории вверенного им участка неких Мерлина, Артура и Ланселота, оказавших,
между прочим, вооруженное сопротивление. Теперь перед лихой троицей в составе
кинолога Сени Рабиновича, криминалиста Андрюши Попова и омоновца Вани Жомова
стоит задача: вернуться домой, дабы ликвидировать сбой в функционировании
Спирали Времени, спасти мир и не опоздать на службу. И она будет решена. С
помощью сознательных представителей местного населения, одного огнедышащего
дракона, философского камня и совершенно без водки. Ну, почти...

Часть 1

КУДА МАКАР ТЕЛЯТ НЕ ГОНЯЛ

ГЛАВА 1

- Мурзик, ко мне, - услышал я знакомый голос. - Ко мне, я сказал!

Угу, бегу! Видали идиота?! Вы когда-нибудь слышали, чтобы нормальный
человек называл собаку Мурзиком? Я тоже нет. Но моего хозяина нормальным
считать нельзя. Он у меня Рабинович. Да еще и мент. Причем не какой-нибудь, а
кинолог.

Нет, вы не подумайте, я не антисемит какой. Просто мне, как и вам, трудно
представить себе человека с такой фамилией на службе в милиции. Обычно
Рабиновичи кое-чем поинтереснее занимаются. Например, снег тунгусам продают.

Но Семен Абрамович у меня не такой. Ему если что в голову придет, то и
арапником это желание из-под волос не вышибешь. Не знаю, может, он сейчас и
раскаивается, что в пятом классе выменял у приятеля милицейскую фуражку на
дырявый резиновый мяч. Однако с тех пор он ее снимает только тогда, когда
ложится спать. Даже в ванную в фуражке заходит. В общем, мент он и есть мент.
Хоть Рабиновичем его назови, хоть, как меня, - Мурзиком.

Мурзик! А я, между прочим, кобель (в прямом смысле слова) чистокровной
немецкой овчарки. Меня не где-нибудь на свалке родили, а в самом что ни на есть
специализированном питомнике. Пять лет назад. Вот с тех пор и терплю. Сначала
бесился и рычал, а теперь привык. Что с него, Рабиновича, возьмешь?

Он меня и мышей ловить пытался научить. Но не на того напал, гад!!!
Мурзика я еще стерплю, хотя перед друзьями до сих пор стыдно, но под кота
косить не буду. Так что не вышло из моего Сени Куклачева.

Может, потому и потащил он меня с собой в милицию служить. Сначала работа
мерзкая была. Таскался, как бездомная дворняга, по всяким злачным местам. Вы
себе не представляете! Даже кости с помойки носить пристрастился. А что? У всех
вредные привычки бывают!

Теперь ничего, пообвыкся. Да и не гоняют уже нас так часто улицы
патрулировать. Сейчас в городе поспокойней стало. Мы с Рабиновичем по большей
части на концерты и футбол таскаемся.

Я, в отличие от него, за "Спартак" болею. Сеня, может быть, тоже за
кого-нибудь болел бы, но вот беда - в футболе разбирается хуже, чем я в
живописи.

- Мурзик, я тебя долго звать буду? - Это опять Рабинович. Настырный мужик
мне попался!

Да иду, иду! Не успокоится никак.

Кто же тогда знал, что так оно все обернется? А потому я не предполагал
никаких неприятностей.

Я лениво поднялся с коврика в персональном вольере, что мне в милиции
полагался, злобно посмотрел на ехидно оскаленные морды своих соседей, Рэкса и
Альбатроса (везет же кобелям на имена!), и поплелся к выходу, где маячил, как
тень отца Гамлета, мой Рабинович. Два этих гада восточноевропейских (тоже мне,
высшая раса!) скалиться не перестали. Поэтому пришлось на них рыкнуть.

- Фу, Мурзик! Свои, - заорал Рабинович.

Чего фу-то? Что я, человеческого языка не понимаю?

Как по пьяни душу мне изливать начинает, так нормальным языком говорит. А
стоит протрезветь, так задолбает этими своими идиотскими "фу", "апорт", "фас".
Слушать противно! Девушке своей так бы в любви объяснялся. Я бы посмотрел, как
она бы ему стойку сделала.

Рабинович держал в руке поводок. Кроме него, ничего больше в Сениных
конечностях не наблюдалось. Так, если сегодня без намордника, то дело
серьезное! Пойдем по ларькам милостыню просить. И то верно. Сегодня как-никак
десятое ноября! Наш профессиональный праздник: День работника милиции.

Представляете, который год уже так. Его милость с Поповым и Жомовым на
праздник водку хлещут, а мне хоть бы бараньих ребрышек кинули. О мозговой кости
я уж и не говорю! Травят меня, гады, то "Чаппи", то "Педигри". Самим-то до
лампочки. Целыми днями химию жрут. Даже водку привыкли памперсами... Нет,
тампаксами... Тьфу ты - крабовыми палочками закусывать!

Язык с этими дурацкими словечками сломаешь! Ну какие у краба могут быть
палочки? Он что, барабанщик, что ли?..

На улице холод был собачий. Кто бы мог подумать, что десятого ноября такой
морозище ударит - минус восемь? Мне-то что, я привыкший. Да и шерсть у меня что
надо. А вон, посмотрите: боксер идет. И так морда противная. А еще от холода ее
настолько перекосило, что хоть в рекламе снимай: "Что вы можете купить своей
собаке на десять рублей в день?"

Рабинович скрючился, словно суслик в Гималаях, и припустил почти бегом.
Дурак! На фига нужно было в кожаную куртку наряжаться? Я, конечно, понимаю, что
после возлияний оне-с девок кадрить пойдут. Но ведь и меру надо знать. А то,
кроме длинного носа, можно и еще кое-какие отростки отморозить!

Шли мы по улице минут десять. Сеня обычно далеко ходить не любит. Как
выйдет, сразу налево поворачивает. Маршрут у него накатанный, хоть трамвай
пускай: от участка и до синенького ларечка.

Мне этот ларек вместе с его хозяином (кстати, Арменом зовут) надоели хуже
блох. Как ни приду, ларечник, гад, меня "Сникерсами" пичкать начинает. И ведь
не откажешься. Рабинович такую бучу поднимет. Дескать, хорошего человека
обижаешь!

- Мурзик, сидеть, - скомандовал мне Сеня, едва к ларьку подошли.

И так сижу. Что я, порядка не знаю? Армен, конечно, догадывался, что мы к
нему сегодня припремся. Сидел в ларьке вместо продавца и в окошко пялился. Да
так пристально, как иной пес на сучку (а как еще сказать?) не посмотрит! У нас
в участке один снайпер так зону обстрела глазами обшаривал. Ну его-то понять
можно. Тому снайперу только дай кого-нибудь подстрелить. А Армен-то что?

- Э-ей, Сена, да-авна нэ видэлись! - заорал Армен, распахивая дверь. -
Шито так рэдка заходищь?

Что врешь-то, гад? На прошлой неделе только были. Ну ладно. Не буду им
мешать. Может быть, хоть сегодня про "Сникерсы" забудут.

- Служба, Армен, - вздохнул Рабинович. - Сам понимаешь...

- Панымаю, Сена. Панымаю! Тяжело вам, - зацокал языком Армен. - Захады,
па-асыдым, па-аг-варым! Чаем тэбя напою. Ха-арощий чай.

Нашел чем мента соблазнить!.. Извините, не сдержался.

Дальше все пошло по-писаному. Мой Сеня вежливо отказывался. Дескать, какие
тут могут быть разговоры? Дескать, икорки черненькой для семьи надо купить. Да
еще и балычка не забыть. Омара мать, опять же, просила найти...

Угу. На дороге эти омары валяются! Сеня, ты мать-то когда в последний раз
видел? Когда она горшок за тобой выливала? Извините, опять не сдержался. Сил
никаких не хватит одно и то же раз в неделю слушать. Ну, скажите мне, откуда у
ларечника черная икра и омары? Он же не на траулере работает. Даже не министр
путей сообщения.

Кончится все сейчас так же, как и всегда. Понятливый Армен (ментам ведь
тоже кушать хочется!) положит Рабиновичу в пакет пару пачек крабовых палочек,
банку тушенки и еще какой-нибудь дряни. Без водочки, конечно, не обойдется. А
потом умный Рабинович меня же и заставит этот пакет тащить. Думаете, для чего
он меня сюда привел? Уж, конечно, не "Сникерсы" трескать.

Я слушал их болтовню, стараясь придать морде выражение безразличного
высокомерия. Знаете, такое еще у пятнистого дога бывает, когда ему жутко в
туалет хочется, а в самолете ни одного приличного столба нет.

Сидел я на холодном асфальте и ни на кого не смотрел. Не дай бог, еще
Армен решит, что я внутрь ларька прошусь. Тогда от шоколадки точно не отмажусь!
Хорошо, хоть хвост не купированный. Подстелить есть что. А то от этих посиделок
все можно отморозить и ларингит подхватить. Или кое-что и посерьезней.

Рабинович доприбеднялся! Армен подцепил его под руку и потащил внутрь
ларька. Ну и скажите, господа хорошие, на кого вы после этого похожи? Увидев,
что Сеня закрывает за собой дверь, оставляя меня на улице, я чуть хвостом от
радости не завилял. Хорошо хоть, сидел на нем, а то совсем бы опозорился.
Думаю, пронесло на этот раз. Внутрь с собой не потащат. Значит, и жрать ничего
не заставят. В кои-то веки?

Однако не тут-то было!

- Э-эй, Сена, пачему друга на дорогэ оставляищь? - распахнул дверь Армен.
- Иды сюда, собачка!

Гад! Так бы и вцепился в седалище! И за открытую дверь, и за "собачку"
тоже.

Рабинович пропустил меня внутрь и потер замерзшие руки. Придирчивым
взглядом он тут же произвел естественный отбор содержимого прилавков. Но куда
более привередливо высматривал то, что Армен клал в пакет.

Ларечник пытался сохранить невозмутимое выражение лица, что ему не очень
хорошо удавалось. Впрочем, чего бы ему расстраиваться? "Спикерc" мне уже сунул.
Бегать по улице и искать завалившегося под листву омара для мамы Рабиновича не
пришлось. А остальное - "потери при транспортировке". Даже не каждый налоговый
инспектор придерется!

Как я предполагал, в пакет полетел стандартный набор. Как бы сказали
японцы: "песня розовых лепестков для желудка, которую только что прервал
плавный полет долгожданного кирпича". Думаю, дальнейшие комментарии излишни.
Даже водка оказалась чукотско-кавказского разлива. Впрочем, как раз это