Сене тоже нашли. Даже почти подходящего размера! Если Рабинович резко не мотал
головой, то и шлем соглашался не сползать ему на глаза.
попытавшись попрыгать в новой форме. - На лошадь меня сами сажать будете...
вышел классный. Это ничего, что в доспехах Сеня напоминал хоккейного вратаря,
скрещенного с Медным всадником! Главное, что выглядел стильно. Совершенно по
существующей моде.
Рабиновича. Ваня беспардонно обломал с турнирного копья железный наконечник,
чем вызвал у Кауты истерику. Вместо него Жомов намертво привязал к древку свою
резиновую дубинку. Это безобразие вообще довело несчастного сакса до приступа
стенокардии.
пришлось минут пятнадцать тренироваться для того, чтобы суметь его отцепить,
пользуясь тем минимумом обзора, который оставляли ему прорези в гермошлеме. С
пятой попытки это получилось, и оба друга решили, что Рабинович к бою теперь
достаточно подготовлен.
инструкции Жомов, тыча своей лапищей в новоизобретенное копье. - Потом падай с
лошади и мочи его лежачего. Только сам себя дубинкой не приласкай! А то снесет
голову к шутам собачьим...
вопить, вызывая бойцов к поединку. Андрюшино возвращение оказалось как нельзя
кстати, потому что Жомов с Каутой никак не могли вдвоем затащить Рабиновича на
каурую кобылу. Стоило им посадить Сеню верхом с одной стороны, как тот тут же
начинал падать на другую!
заулюлюкали и засыпали Рабиновича насмешками. Хорошо, хоть яйцами тухлыми
кидать не стали! Когда Сеню наконец усадили на кобылу, ставки на него упали до
20:1.
начал ругаться, что Жомов испугался за свою психику. Иван попытался успокоить
Сеню, но ничего из этого не вышло. Рабинович начал стаскивать с себя
металлический нагрудник и требовать, чтобы Попов пошел и внес эту часть
амуниции в качестве еще одной ставки.
пошел ставить на Рабиновича серебряный крест. Только после этой жертвы Сеня и
смог успокоиться. Но заволновалась лошадь. Видимо, богатство Сениного фольклора
что-то повредило у нее в голове. И бедное животное согласилось идти на
ристалище только задом!
разрешили произвести замену транспортного средства. Такой рисковый трюк
потребовал немало времени. Поскольку теперь, чтобы снять Рабиновича с лошади,
потребовался грум, пытавшийся успокоить расстроенное животное в течение
пятнадцати минут.
изрядно промок под непрекращающимся дождем и начал потихоньку ржаветь. Его
лошадь по колено погрузилась в грязь. Вытащить ее из тины на более твердое
место удалось лишь с третьей попытки. И то только после того, как животное
увидело Попова, направившегося к грумам на выручку!
Рабинович сквозь узкие прорези шлема с трудом, но различал перед собой
соперника и смог нацелить на него импровизированное копье. Жена сэра Бедивера
грациозно уронила с центральной трибуны прямо в грязь ристалища носовой платок,
в который только что сморкалась, и битва началась!
рев труб, грохот барабанов и крики с трибун. Пытаясь разобраться в том, что
происходит, Рабинович завертел головой и не заметил, как Грифлет пришпорил
своего коня. Неизвестно, чем бы кончился поединок, если бы в этот момент Попов
не шлепнул кобылу Рабиновича по крупу.
потребовалось. Она с такой скоростью взяла старт, что ее не остановил бы и
локомотив, выехавший на встречную полосу!
сторону надвигающегося, словно паровой каток, Грифлета. Всадники встретились
почти в центре ристалища. Сенина кляча выиграла в этом забеге больше трех
метров. Хотя и стартовала с опозданием. От прямого удара копья Грифлета
Рабиновича спасло только то, что из-за бешеной скорости кобылы он не смог
удержаться в седле и начал сползать на бок.
Рабиновича из седла. Так что самостоятельно падать с лошади, согласно
инструкциям Жомова, Сене не пришлось. Грифлет любезно избавил его от этого!
произошло то, что впоследствии Грифлет никак не мог объяснить! Самостийное
копье Рабиновича, выпущенное "сарацином" из рук, упало сверху на шлем
доблестного рыцаря. В его глазах тут же вспыхнули стоп-сигналы, и снова
сфокусировать зрение Грифлет смог, только уже оказавшись по самые уши в грязи.
Удар такой силы несчастный еще не получал ни разу в жизни! После поединка он
четыре дня благодарил бога, что Рабинович попал по нему только вскользь.
Над ристалищем пронесся тяжкий вздох, а потом наступила тишина. Сенешали
недоумевающе переглядывались друг с другом и косились на Бедивера. Однако
поединок не остановили, поскольку ничейный исход правилами не предусматривался.
Оставалось только ждать, кто сможет первым подняться. Обвиняемый или его
противник?
лошади спиной назад рыцарю уже приходилось. А вот Сене это было впервой.
Несколько секунд Рабинович считал синичек, завертевшихся перед ним после удара,
и Грифлету этого хватило, чтобы встать на ноги.
сопернику предложить ему сдаться, но подлый Сеня неожиданно быстро отцепил в
положении лежа дубинку от пояса и саданул ею прямо по закованной в броню
коленной чашечке Грифлета. Нужно ли уточнять, на сколько метров отбросило
бедного рыцаря?..
ошарашенному рыцарю вплотную и стукнул его "демократизатором" по голове.
Естественно, что Грифлет с подобными ментовскими замашками знаком не был,
поэтому просто с тихим бульканьем погрузился по самый кончик шлема в жидкую
грязь. Сеня некоторое время пытался дубинкой нащупать в тине своего соперника,
но затем плюнул и отошел в сторону. Бой был закончен!
ноги. Контуженый рыцарь долго тряс головой, а затем позволил снять с себя шлем.
Качающейся походкой он подошел к Рабиновичу и в абсолютной тишине, наступившей
на трибунах, произнес:
полностью признаю свое поражение и прошу вас принять от меня клятву верности! -
И Грифлет опустился в грязь на одно колено.
своего места. - Убей его сейчас же, предатель.
меня в честном бое и, согласно законам ристалища, имеет полное право
распоряжаться моей жизнью и имуществом. К тому же Высший суд, что вершился
здесь, целиком оправдал его, сняв ваши обвинения. И теперь, сэр Бедивер, вы
кое-что должны сему доблестному воину!..
рядом. Выбраться из глины ему помог Жомов, подбежавший к центральной трибуне.
козел, а то сейчас рыло набок сворочу!..
трибунам пронеслась новая волна ропота, а затем наступила тишина. Все ждали,
что ответит Бедивер на такую непонятную фразу. Смысл ее ускользнул от
аборигенов, но ясно было всем, что Жомов произнес некую "сарацинскую" формулу
вызова на поединок.
некоторого раздумья произнес один из сенешалей. - Вам приготовить доспехи?
прощаю сему чужестранцу его неразумные слова и, как полагается, плачу этим
воинам компенсацию моральных убытков. Оповестите их, что в течение двадцати
четырех часов они должны покинуть мой город. Иначе я имею полное право
арестовать их как бродяг и мошенников!
скрылся в глубине трибуны. Сразу после этого зрители начали расходиться по
домам. Большинство из них поливали грязью и без того перемазанного Грифлета.
Они никак не могли простить ему того, что потеряли свои деньги. Лишь единицы,
поставившие на Рабиновича, радостно смеялись и подсчитывали барыши.
у Сени Жомов. - Чего это мы должны из города уходить? Пусть сам сваливает, если
наше общество его не устраивает!
дамочка, лет пятидесяти на вид. Она уходила с трибуны последней. Бросив
Рабиновичу еще один не совсем гигиеничный платок, женщина перегнулась через
перила и произнесла низким голосом, похожим на гул топки в котельной:
разочаруйте меня...
четыре часа, - торопливо произнес Рабинович, стараясь натянуть обратно на
голову рыцарский шлем.
Березин Федор
Панов Вадим
Сертаков Виталий
Буркатовский Сергей
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий