Поэтому, сгрудившись вокруг кучи доспехов, отказались верить, что цветов тут
нет. Попов предположил, что важный элемент приготовления зелья просто завалили
сослепу железным хламом, и принялся оный хлам из угла выкидывать. К нему тут же
подключилась остальная гвардия Индианов Джонсов.
поворачиваясь к нам лицом. - Ослепли все, что ли?
если ты тут цветы умудрилась увидеть!
Рабинович, сжимая в руках шлем Галахада. А потом мой Сеня преданно посмотрел на
принцессу. - Ровеночка, тут цветов не видно. Мы их, наверное, доспехами
завалили.
руках держишь!
помолчав, закончил: - Ровена, это рыцарский шлем!
не обращая внимания на грохот, производимый разбрасываемой поисковиками
амуницией. - А на шлеме что?
терпеливо ответил Сеня.
наступившей мгновенно тишине забрала у него шлем, подняв над головой. - Павлины
бывают только в сказках. А это неувядающие цветы папоротника. А ваш Корявень -
дурак...
читал, что папоротник цветет всего одну ночь. На Ивана Купала, по-моему. Потом
цветы облетают.
первоклассникам объяснила принцесса. - Зато сорвав, их потом можно будет носить
как украшение, и они никогда не завянут.
Перья - цветы. Цветы - перья. Курицы - кукушки. А я вообще дикий лев!
не ловишь.
в углу со шлемом в руках. Принцесса, видимо, рассчитывала на бурные
аплодисменты, плавно переходящие в овацию, поэтому выражение ее лица после
такого поступка мужской (если можно так сказать про всех!) части населения
пещеры пересказать не берусь.
Сене, поставила перед ним шлем и, презрительно дернув плечиком, демонстративно
уселась ко всем присутствующим спиной. Дескать, "а я никогда и не рассчитывала
на благодарность мужчин!".
папертника, - наконец нарушил молчание Рабинович. - Будем считать, что главная
проблема решена.
думаю, нам всем не мешает напиться. Как свиньям. Для снятия стресса.
Доставай-ка, Андрюша, свою самогонку...
шепотом поинтересовался Аллан, стараясь никого не разбудить. - Он же их не
накроет.
на яйцах он сидеть должен.
Сене уже не спалось. Ни свет ни заря он выбрался из-под теплого шерстяного
одеяла и, шлепая босиком по холодному каменному полу, пошел будить иомена.
Помня о сжатых сроках, оставленных им спиралью времени, Рабинович торопился
начать процесс по получению птенцов из-под кукушки.
"дух"-дневальный после пинка дежурного по роте. Иомен даже среагировал на
побудку идентично молодому солдатику - удивленно захлопал глазами, пытаясь
понять, где он, что делает и кто его тормошит. Впрочем, непонимание Аллана
вполне объяснимо. Просто вчера нужно было меньше пить. Например, как Рабинович.
как он выразился, однако под укоризненным взглядом Ровены самогонка ему пошла
не в то горло. И после третьей рюмки Рабинович пить отказался. К большому
удивлению Попова и к восторгу Жомова. Ваня даже одобрительно похлопал
Рабиновича по плечу, заявив, что "такие люди нам позарез нужны", и без зазрения
совести опрокинул в свое бездонное чрево рюмку, налитую Сене.
которым еще предстояло проснуться и в очередной раз на собственном опыте
убедиться, какая приятная вещь похмелье!
несушками. - Они ведь кукуша заклюют, когда мы его на яйца посадим.
какой-нибудь пустой котел с крышкой да засунь их туда. Потом решим, что с ними
делать.
отправить.
- Некогда с ними возиться. Давай кукушкой займемся.
В полумраке пещеры что-либо разобрать было трудно, однако прилежный иомен с
поставленной задачей справился. Что и немудрено. Поскольку не мытый после
вчерашнего пиршества котел стоял прямо посреди единственного в пещере стола.
прихлопнул не менее медной крышкой. Звон при этом получился впечатляющий.
Словно от набатного колокола во время татаро-монгольских набегов. Аллан, не
ожидавший такого аккомпанемента своим действием, просто окаменел посреди пещеры
колдуна.
из дальнего угла бас Жомова. - Какой скотине соло для барабанов без оркестра на
черепушке устроить? Чего молчите, сволочи?
истории это останется вечной тайной, поскольку Жомов не услышал, естественно,
ни одного. Несчастный иомен даже если бы захотел, все равно и буквы произнести
не мог. Поскольку язык у него прилип к зубам, намертво склеив верхнюю челюсть с
нижней. Зато Попову говорить ничего не мешало!
голову от глиняного горшка, почему-то заменившего ему вчера соломенную подушку.
Увидев прямо перед глазами опухшее личико Ивана, Попов сам себе и ответил: -
Понятно. Жомову-барану.
хочешь?
головушку на подушку, забыв, что ее заменяет.
плечах у Андрюши. Не выдержав лобового столкновения, он раскололся на мелкие
черепки. А черепушка Попова от удара сначала об горшок, а затем и о каменный
пол загудела громче, чем медный котел.
всех языках, которые знал (на литературном русском, разговорном русском и на
молодежном сленге русского языка!). И хотя громкость этой ругани не
поддерживалась всеми децибелами, имеющимися в арсенале Попова, для больной с
похмелья жомовской головы и это оказалось излишне громким.
полутьме верно оценить расстояния и вместо Андрюши угодил точно по дремлющему
Горынычу. Трехглавый монстр изобразил футбольный мячик и бодро пропрыгал из
одного угла пещеры в другой. Видимо, похмелье у Горыныча оказалось более
сильным, чем все его разновидности, известные до этого науке. Монстр не смог
даже заметить, что его куда-то транспортировали! Не говоря уж о способе
транспортировки.
трещит.
Жомов отпасовал монстра.
...надцать голов последними двумя крыльями. - Сумасшедший дом какой-то. И когда
это кончится? Мама, забери меня отсюда! Обещаю, что до ста семнадцати лет даже
пива в рот не возьму...
зверюгу-то с самогонки пробрало!
в пещере сразу завелось эхо.
а затем сбежало обратно в лес, решив не травмировать свою психику незнакомыми
уху эстета выражениями. После этого позорного отступления в пещере Мерлина
стало так тихо, что стало слышно, как храпит Каута. Просто храпит, и все!..
Ровены. - Мне уже можно выйти?
неизвестно, у кого их поискать нужно. Вон Каута спит до сих пор. Видно, укатали
Сивку крутые горки...
Глуховский Дмитрий
Шилова Юлия
Андреев Николай
Лукьяненко Сергей
Володихин Дмитрий
Мацумото Сэйте