отчетливо дал понять, что никакого сорокалетнего похода по
пустыне не будет. Все можно уладить намного раньше. Конкретных
сроков маленький паршивец, к сожалению, не назвал, но и
командирскому верблюду Жомова было ясно, что, чем быстрее
пойдешь, тем скорее устанешь... То есть, к конечному пункту
путешествия прибудешь. Вот менты и торопились. Особенно если
учесть, что смесь манной каши, хлеба и меда, вываленная вдобавок
в песке, приелась им после первого же употребления внутрь.
пробурчал Жомов, с трудом пропихнув в желудок во время завтрака
несколько кусочков манны. - Сеня, блин, труби общий сбор, иначе я
так от этой дряни озверею, что мало никому не покажется.
следует поторопить с выходом из лагеря. Иначе они могли бы
возиться у своих костров до утра, дожигая остатки дров. А потом
начнется новый бунт и подстрекатели потребуют от Моисея еще
каких-нибудь благ. Божьей росы в глаза, например. Кинолог себя
упрашивать не заставил. Он быстро съел столько манны небесной,
сколько желудок согласился принять, и отправился искать Моисея с
Аароном.
покончить с завтраком и утренним туалетом, но и собрать вокруг
одного из барханов всех тысячников. Старший офицерский состав
сынов израилевых сидел на песке и благоговейно внимал речам
патриархов. Те вовсю старались оправдать надежды благодарных
слушателей и ярко расписывали особенности того, как теперь должны
проходить ритуалы поклонения богу. В некоторых особо важных
местах старцы даже представления в лицах разыгрывали.
нашел, оба объясняли тысячникам, как следует приносить в жертву
богу агнца. Аарон, как верховный священник, изображал сам себя, а
Моисей играл роль ягненка. Во-первых, потому, что все равно
нормально говорить не мог, зато бекал и мекал преотличнейшим
образом. Ну, а во-вторых, подобное согбенное положение верховного
правителя сынов израилевых должно было олицетворять всю
ничтожность власти светской перед лицом господа. При этом Аарон
так вошел в роль, что, не успей Сеня подоспеть вовремя, точно бы
своему братцу в горле от уха до уха лишнюю прорезь бы сделал. Ни
к чему она! Язык еще, не дай бог, вывалится, да и легкие наружу
торчать будут. А это - первый шаг на пути к пневмонии.
подбегая к старцам. Мурзик хозяина опередил и, прежде чем Аарон
лишил сынов израилевых предводителя, схватил его за руку. Сильно
и больно. Старец завопил.
величия кинолог, а затем посмотрел на Аарона. - Я же
предупреждал, чтобы не игрались ножами в лагере. Мурзика однажды
едва штыком не убили, и он с тех пор просто звереет, когда видит
холодное оружие у кого-то в руках. Поэтому нож брось на песок и
стой спокойно.
клыкастой пасти руку Аарона и уселся рядом с ножом на песок.
Моисей, сообразив наконец, что его только что едва раньше времени
не отправили экспрессом к праотцам, сердечно поблагодарил
спасителей, а братца привычно огрел клюкой по хребту. Тот
хрюкнул, но стерпел.
Рабиновича.
принесения агнца в жертву так и не удалось довести до конца. -
Раз ты такой умный, сам с этими идиотами и разговаривай.
путь истинный. - Что Моисей сказал?
интерпретацию пространной речи брата все же выдал "на гора". -
Благодарит он вас за спасение и спрашивает, какого хрена вы на
занятия приперлись. В нашу религию обратиться желаете?
чтобы вы поторопили переселенцев. Из лагеря давно пора выходить.
Иначе я боюсь, что с такими темпами передвижения вы сами до
пришествия в Землю обетованную точно не доживете.
дураками не были и понимали, что в данной ситуации, как и у
большевиков в октябре семнадцатого, промедление смерти подобно.
Моисей быстренько свернул занятия, восхвалив напоследок бога за
ниспосланную сверху манну. Сеня усмехнулся, но промолчал - нечего
было народ крамольными мыслями развращать. Тем более что в скором
времени такая пища сынам израилевым надоест и еще неизвестно, на
ком они за подобный рацион свою злобу вымещать надумают.
прощальную речь, и Сене пришлось снова вмешаться. На этот раз еще
более бесцеремонно. Рабинович просто сгреб старца в охапку и
потащил туда, где дежурные уже снимали штабные палатки. Моисея-то
Сеня утащил, а вот за Аароном пришлось возвращаться. Совершенно
не заметив того, что переводить уже нечего, старец продолжал
вопить с вершины бархана, пугая аборигенов всемогуществом
господа. Рабинович вздохнул, оставил Мурзика стеречь Моисея и,
вернувшись за его старшим братом, притащил оного с собой.
патриарх. - Не смейте душить свободу слова. Я еще не все сказал,
и вы горько пожалеете, что посмели применить ко мне карательные
методы! Жаловаться буду. Прямо в министерство... - старец
замолчал, поскольку бессердечный Жомов, уставший слушать
душераздирающие вопли, стукнул его в лоб кулаком.
опуская вниз бездыханное тело старца. - Пенсионер все-таки.
расстраивайся ты. Ничего с твоим Аароном драгоценным не случится.
Полежит пару минут, и даже голова потом болеть не будет. Что я,
бить не умею? Сам прекрасно знаю, когда кости нужно ломать, а
когда ласково с человеком обращаться.
бесчувственного Аарона. - Ну да ладно. Может, это ему и на пользу
пойдет. А то, как стал первосвященником, так что-то в буйство
впадать начал. Вещи уже собрали?..
Я-то тут стяжательством не занимался. Не то что некоторые.
вспыхнул, как бездымный порох. - Скажи еще, что тебе небольшая
прибавка к зарплате помешает.
нечего. Ему оставалось только смиренно потупиться, тем самым
признавая заслуги Рабиновича перед отечеством. А Сеня, посчитав,
что времени на споры и нотации не осталось, просто махнул на
омоновца рукой и помчался к своей палатке, но опоздал. Шатер уже
свернули, а Сениных котомок нигде не наблюдалось. Лишь счастливая
Рахиль, радостно улыбаясь, вышла ему навстречу из-за бархана.
оглядываясь по сторонам, поинтересовался у девицы Рабинович и тут
же махнул на нее рукой. - Мурзик, а ну ко мне. Ищи!
инструкции, поправилась Рахиль. - Я уже о твоих вещах
позаботилась, - Рабинович оторопел. - И не смотри на меня так
изумленно. Все-таки мы готовимся к совместной жизни и поэтому
сразу должны научиться распределять обязанности, беречь общее
имущество и заботиться друг о друге. Что, не так? Или ты жениться
на мне не собираешься?
последний вопрос. - Надеюсь, не закопала в песок, как тетя Мириам
свой вчерашний мусор?
Рабиновича от этого передернуло. - С тобой так весело, что мне
все время смеяться хочется...
Сеня. - Помолчи, пожалуйста. Не видишь, люди разговаривают, - а
затем посмотрел на Рахиль. - Так где мои вещи?
начала загибать пальцы, считая. - Бурдюк с водой я отдала Нахору.
Пусть хоть вещи носит, а то ты его совсем бесплатно учишь. Самый
большой мешок я дяде Самсону вручила. У него семья большая и все
сыновья сильные. Так что не надорвутся, а заодно и украсть никому
не позволят. Два средненьких мешочка у бабушки Циллы. Она на
телеге едет и небольшая прибавка к грузу ее кобылу ничуть не
утомит. А самый маленький я отдала двоюродной сестренке сына
папиного свата. Ей уже одиннадцать, а она все, дурочка, в куклы
играет...
багровел с каждым словом, слушая имена тех, кому Рахиль доверила
его бесценное имущество. Однако Сеня до последнего момента
Каргалов Вадим
Максимов Альберт
Майер Стефани
Афанасьев Роман
Ильин Андрей
Андреев Николай