пятьюдесятью футами выше Пикадилли, откуда яростно завопил:
снизу дружный рев.
довольствуетесь крохами. Слышите меня, вы? У вас есть миллионы, а вы
расходуете гроши. В вас есть гений, а мыслей что у чокнутого. В вас есть
сердце, а вы чувствуете лишь пустоту... Вы все. Каждый и всякий. Его осыпали
насмешками. Над ним глумились. Он продолжал со страстной, истеричной яростью
одержимого.
соображали. Нужен вызов, чтобы пробудить гений... Остальное время вы
пускаете слюни.
величии. Сдохните, сволочи! Будьте вы прокляты, или придите ко мне, Гулли
Фойлу, и я сделаю вас великими. Я помогу вам встать на ноги. Сделаю вас
людьми!
***
Земли, в десять тысяч раз ярче Солнца, котел чудовищной энергии, окруженный
тридцатью семью громадными планетами... Фойл завис в космосе, замерзая и
задыхаясь, лицом к лицу с судьбой, в которую верил, но которая оставалась
непостижима. Завис в космосе на ослепительный миг, такой же беспомощный,
такой же ошеломленный и такой же неизбежный, как та первая рыба, выползшая
из моря с выпученными глазами посмотреть на доисторический берег у истоков
жизни.
Земли, беспланетная, окруженная роем сверкающих комет, прочерчивающих
огненные хвосты на небесном своде...
гигантский, грозовой в безмолвных просторах космоса, свидетель появления
некого создания, создания, у которого когда-то были жабры. Создание зависло,
выпучив глаза на берег вселенной, ближе к смерти, чем к жизни, ближе к
будущему, чем к прошлому, в десяти лигах за краем света. Создание пораженно
глядело...
чьи шестнадцать планет неслись по эллиптическим орбитам вокруг
взаимновращающихся родителей... Он мчался через пространство-время с
растущей уверенностью...
пятьдесят световых лет от Земли, двести пятьдесят планетоидов с размером
Меркурия, с климатом Эдема...
***
зародышевый комочек, с горящими священным откровением глазами. Фойл спал и
размышлял, переваривая свое величие. Он очнулся от мечтаний и выплыл из
шкафа, обжигая Мойру слепыми очами, минуя пораженную девушку, которая
отступила назад и упала на колени. Фойл бродил по пустынным проходам и,
наконец, вернулся в утробу шкафа. Там он свернулся снова и был утерян. Она
коснулась его. Он не шевельнулся. Она произнесла имя, выжженное на его лбу.
Он не ответил. Она повернулась и кинулась вовнутрь астероида, в святая
святых, где правил Джоэеф.
борт "Номада" и посмотрел пристально на Фойла. Ярость на его лице сменилась
изумлением. Он коснулся Фойла и обратился к нему. Ответа не последовало.
эти грезы. Придет время, и он очнется, и откроет нам, своему народу, все
свои помыслы.
побежала по изогнутым коридорам и вернулась с серебряным тазиком теплой воды
и серебряным подносом с едой. Она обмыла Фойла нежно и опустила перед ним
поднос как приношение. Потом она устроилась рядом с Джозефом... рядом со
всем миром... Ждать пробуждения.
Каменистый Артем
Корнев Павел
Адамов Григорий
Сертаков Виталий
Конан-Дойль Артур
Посняков Андрей