Чтение 3–й страницы книги ~Тень маньяка~

- Рискуешь не ты и не Гризволд, - сказала Рита, - а Брюс. Неужели ты
этого не понимаешь?

Карен направилась к двери, но Рита резко вскочила, и ее сильные пальцы
впились в руку Карен.

- Я тебя предупреждаю - оставь в покое моего брата...

Карен вырвала руку.

- Он мой муж, - сказала она. - И я хочу его вернуть.

- Стой, не уходи...

Резкий голос Риты потонул в гудении вентилятора, когда Карен протиснулась
мимо него к выходу.

Она развернула машину в направлении заходящего солнца и на большой
скорости выехала за ворота, повернув на улицу. Она направлялась на юг, в
темноту.

Быстро наступала ночь.

Глава 4

Луна поднималась над холмами, когда Карен свернула с шоссе на узкую
боковую дорогу, ведущую в лес.

Вдали она в последний раз увидела отблеск огней бензоколонки, где
останавливалась, чтобы заправить машину и съесть сандвич. Потом дальний
отсвет исчез. Над извилистой дорогой впереди повис туман, и Карен включила
ближний свет и сбавила скорость, осторожно огибая крутые повороты.

На дороге не было никакого движения, не было признаков человеческого
жилья и в лесах под холмами. Луна поднималась выше, и где-то вдали одинокий
койот приветствовал ее скорбным воем.

К тому времени, когда Карен достигла развилки, туман был уже очень
густым, но она различила маленький неприметный дорожный щит с надписью
"Частная дорога" и свернула на засыпанную гравием поверхность, змейкой
вьющуюся среди высоких деревьев.

В конце дороги виднелся высокий проволочный забор. Это был весьма
внушительный забор, тянувшийся насколько хватал глаз по обе стороны от не
менее впечатляющих ворот. Карен знала их назначение и потому не удивилась.

Удивило ее то, что ворота были раскрыты настежь. На какое-то мгновение
Карен засомневалась, но потом вспомнила, что ее приезда ждали. Она въехала в
ворота на гудронную дорогу, проложенную через парк. Вскоре лес поредел, и
снова показалась луна, осветив призрачный силуэт здания впереди. "Это нечто
большее, чем дом, - подумала Карен. - Тот, кто построил его, воплотил мечту
об уединенном имении во всем ее великолепии." Дом миллионера в те времена,
когда миллион долларов еще считался большими деньгами.

Сейчас это был другого рода дом - дом отдыха, в соответствии с вежливым
эвфемизмом. Но его обитатели, хоть и не миллионеры, были далеко не бедными.
Карен слишком хорошо было известно - чтобы получить лечение в частной
клинике доктора Гризволда, нужны были деньги. Неудивительно, что число
пациентов обычно не превышало полудюжины.

Карен открыла дверцу машины, чтобы в салоне включился свет, и оглядела
себя в зеркальце заднего обзора. Волосы в порядке, грим свежий - об этом она
позаботилась. Но видно, что устала и напряжена. Из головы никак не выходил
разговор с Ритой. "Предположим, что он не готов. Предположим, встреча с
тобой снова послужит для него толчком. Большой риск. Я тебя предупреждаю..."

Что ж, было еще не поздно. Она могла закрыть дверцу, развернуться,
направиться домой. Домой? В пустую квартиру? Последние шесть месяцев она
чувствовала себя в ней, как горошина в погремушке. С нее достаточно.

Заставив себя улыбаться, Карен вышла из машины, подошла к двери и
позвонила. Никто не отвечал. Она снова нажала на кнопку, услышала, как
приглушенный звонок умолк. Было немногим позже девяти - хотя, как она знала,
обслуживающий персонал был малочисленным, все не могли уже лечь спать.

Карен потянулась к дверной ручке и обнаружила, что она поворачивается.
Дверь открылась, и Карен шагнула в высокий, слабо освещенный холл. Она
увидела мозаичный пол, обшитые деревом стены, две закрытые, темного дерева
двери по обе стороны и высокую открытую лестницу впереди. У подножия
лестницы, рядом со столом дежурной, - торшер. А за столом женщина в белом
халате - ночная сиделка.

Карен замешкалась на минуту, ожидая приветствия. Но сестра ничего не
говорила - только смотрела на нее. Это был не просто взгляд, женщина
смотрела определенно свирепо.

Карен поймала себя на том, что, подходя к столу, неестественно улыбается.
Здесь свет от торшера был ярче и отражался в выпученных глазах.

Выпученные глаза - и коричневый шнур, туго затянутый на шее женщины...

У Карен перехватило дыхание, непроизвольно она протянула руку и коснулась
плеча медсестры. И застывшее тело упало лицом на стол.

Нет смысла кричать. Нет смысла хвататься за телефон на столе, когда шнур
оторван и использован в качестве удавки.

Но нет смысла и раздумывать. Уж если уходить отсюда, то сейчас, пока
дверь еще открыта. Карен повернулась, и в этот момент почувствовала запах
дыма.

Дым струился из-под закрытой двери напротив стола дежурной медсестры. Со
времени своего первого и единственного визита сюда Карен помнила, что там
находился кабинет доктора Гризволда.

Она подошла и, судорожно крутнув ручку, распахнула дверь настежь. На
мгновение зажмурилась, потом заставила себя открыть глаза.

С облегчением Карен увидела, что комната пуста и пожара нет.

Дым шел от камина в дальней стене, дым и едкий запах горящей бумаги,
наваленной на тускло светящиеся угли.

По всему ковру были разбросаны скомканные обрывки бумаги и пустые
картонные папки, то же творилось на письменном столе; несколько листов
свешивалось из открытых ящиков шкафа для хранения картотеки.

Потом Карен почувствовала другой запах - может быть, что-то плеснули в
камин, чтоб лучше горело? Не керосин и не бензин, что-то - она не могла
определить, - дающее такой едкий запах?

Карен пошла вперед, глядя на почерневшие обрывки бумаги. Ничто не
указывало на источник другого запаха и источник гудения, которое слабо, но
настойчиво доходило до ее ушей. Гудение...

Карен повернулась и увидела небольшую дверь напротив камина, полоску
света под ней. Гудение доносилось из-за двери. Почти бессознательно Карен
подошла к двери и открыла ее. В центре маленькой комнаты с белыми стенами
стояло кресло; совершенно особое кресло, с мягкими подлокотниками и
подголовником, с проводами, отходящими от него, словно нити паутины.

Карен догадалась, что это было приспособление для электрошоковой терапии.
Гудение исходило из аппарата за креслом, от которого отходили провода.
Каждый провод заканчивался электродом, прикрепленным к оголенной коже
висков, шеи и запястий человека, привязанного к креслу. Карен узнала его.

- Доктор Гризволд!

Гризволд не отвечал. Он просто сидел, электроток пульсировал через него,
заставляя тело подергиваться под воздействием силы разрядов. Электроды
удерживались полосками медицинского пластыря, но под ними не было подушек,
защищающих кожу. Теперь Карен поняла, откуда был этот запах.

Это был запах горящей плоти.

Глава 5

Когда Карен выбежала из клиники, ее единственной мыслью было - скрыться.

Это была даже не мысль, скорее импульс, такой же слепой, как и вызвавшая
его паника, как туман, сквозь который ее машина продиралась по извилистой
дороге назад к шоссе.

В какой-то мере усилие вести машину было благом; заставив себя
сосредоточиться за рулем, она понемногу справилась с паникой. К тому
времени, когда она достигла развилки дороги, Карен была почти спокойна.
Приглушенное освещение заправочной станции указывало на то, что она закрыта
на ночь, но рядом Карен увидела телефонную будку, и до нее дошло, что нужно
остановиться и позвонить.

Позднее Карен не могла точно вспомнить, что сказала полицейским, но
сказанного было достаточно, чтобы последовали действия. Своей фамилии она не
назвала, хотя и пообещала, что дождется их приезда.

Разумеется, Карен не собиралась оставаться, такое решение она приняла еще
до того, как позвонить. Как только власти уведомлены, это должно стать их
проблемой. Свой долг она исполнила. Карен не могла позволить себе остаться,
потому что остаться значило быть замешанной. И вовлечь Брюса. Это с его-то
послужным списком и историей болезни.

Поэтому она повесила трубку, не дожидаясь конца разговора, и вернулась в
машину, уверенная, что пока кто-то успеет доехать до станции, она будет уже
слишком далеко, чтобы ее можно было найти.

Чего Карен не могла ожидать, так это того, что будет не в состоянии
завести машину.

Дело было не в том, что кончился бензин или вышел из строя карбюратор или
двигатель. Просто ее пальцы дрожали так, что она не могла повернуть ключ
зажигания. Не было никаких ощущений, только онемение и дрожь, которую
невозможно было унять. Дрожь, вызванная видением тела Гризволда, трясущегося
и пульсирующего. Из зеркала заднего обзора на нее уставились его мертвые
глаза.

Карен зажмурилась, сцепила пальцы рук на коленях и перестала
сопротивляться ознобу. Она все еще сидела так, когда из тумана вынырнула
патрульная машина с мигалкой на крыше.

В машине было трое мужчин. Сержант Коул был очень вежлив и мягок в
обращении, терпеливо ждал, пока Карен удалось открыть сумочку и предъявить
свое водительское удостоверение. Пальцы ее все еще дрожали, но, как ни
странно, голос был твердым. Сначала она наотрез отказалась возвращаться с
ними назад в клинику, но сержант Коул сказал, что машину поведет один из его
людей и заверил, что ей не нужно будет смотреть на тела.

Полицейский, который вел машину Карен в клинику, был приземистый,