только под влиянием чилийского вина, - что, если вам будет трудно найти
работу, я, возможно, сумею немного помочь. Или если вы захотите
подработать. Бывает, вдруг происходят какие-то события, а я не всегда на
месте. Помощник мне бы не помещал. То, что в газетном мире, откуда вы к
нам прибыли, называется, по-моему, "быть на подхвате". Полдня, максимум
полдня. Я, конечно, вовсе не хочу перебегать дорогу мистеру Смиту, если он
для вас что-то наметил.
понять, ради чего проводил со мной вечер. Но он вполне мог бы и не
тратиться на столько бокалов "Писко Сауэр". Слишком хорошо я понимал, что
мне может потребоваться помощь, когда Капитан узнает о смерти Лайзы.
меньшей мере десятка из ста двадцати трех банков (а у меня не было ни
малейшего желания возвращаться в трущобы Голливуда, где к нам пристал
какой-то наркоман, пытавшийся сбыть наркотики за доллары), я вернулся к
себе, и мой телохранитель ушел, а через мгновение вернулся и сообщил, что
прибыл мистер Смит, что он через полчаса будет в отеле и таким образом
его, Пабло, миссия окончена.
меня.
будто я жду незнакомца, а вернее, персонажа, сошедшего со страниц моей
юношеской рукописи, над которой я все еще продолжал работать. Он
существовал в большей мере на бумаге, чем в моей памяти. К примеру,
пытаясь припомнить, когда мы с ним ходили в кино, я вынужден был признать,
что в памяти у меня сохранился лишь тот раз, когда мы смотрели
"Кинг-Конга", да и то лишь потому, что я это записал. Когда же я начал
вспоминать о его появлениях после долгого отсутствия, что случалось
достаточно часто за время нашей совместной жизни, в памяти вставало
неожиданно бородатое лицо - и я мысленно видел его, потому что подробно
описал, - или же незнакомец, разговаривавший с директором школы, а потом
накормивший меня копченой лососиной. И вспомнился он мне опять же потому,
что я пытался воссоздать его образ в своих жалких потугах стать "настоящим
писателем".
чувство, будто я нахожусь в гостинице "Лебедь" и жду появления гораздо
более молодого человека, который попросит хозяина отнести в его комнату
тот чемодан с двумя кирпичами. Я ничуть не удивился бы, узнав, что в
чемодане, который Капитан тяжело опустил на кровать, тоже лежали кирпичи,
зато меня удивило, как он постарел: передо мной был старик с потрепанным,
обвисшим лицом. Отсутствие бороды и усов, казалось, давало больший простор
сети глубоких морщин, бороздивших щеки, и волосы у него были с сильной
проседью, а местами совсем седые.
как хорошо снова видеть тебя после стольких лет, жаль только, что ты один.
- И, словно вторя моим мыслям, произнес; - Насколько же старше ты
выглядишь. - Затем добавил: - Странно, верно, что нет Лайзы - она
приготовила бы нам по чашечке чайку, но ты теперь, наверное, предпочтешь
что-нибудь покрепче. Виски? Джин?
бы виски. - Вспомнив далекое прошлое, я чуть не сказал: "Джин с тоником".
- И, смешивая нам виски с водой, он спросил, не поворачиваясь ко мне,
возможно, чтобы я не увидел в его взгляде тревоги: - А как Лайза?
тогда простой правды: "Она умерла", и, пожалуй, как раз тогда я принял
рискованное решение оттянуть по возможности разговор о ее смерти.
интересовал его сам по себе, а не просто потому, что был ребенком,
которого он смог дать Лайзе, так как собственного иметь она не могла? Но я
отлично понимал, какие меня ждали трудности. Я ведь понятия не имел, как
часто она ему писала и чем мне объяснить ее молчание. Я знал, что рано или
поздно правда выплывет наружу, но прежде надо благополучно утвердиться в
этом незнакомом мне мире, а уж потом говорить Капитану, что я ему солгал.
Пришлось отвезти ее в больницу.
сдержался, а он добавил:
встревожить его, да и не хотела вынуждать его вернуться. Поэтому я
продолжал осторожно лгать.
сама не могла поехать. Она собирается вылететь следом. Как только врачи
дадут добро.
Подождала еще немного. Из-за осложнений.
вернетесь.
сесть на ближайший самолет и вернуться в Европу, но я не могу. Я обещал...
Возможно, через месяц я буду волен распоряжаться собой - я в этом почти
уверен, - но месяц - это чертовски долго для больного и одинокого
человека. - Он сделал большой глоток виски. - Но ведь за хлебом всегда
ходил ты. Где же ты был, когда произошло несчастье?
она рада, что ты не болтаешься весь день без дела. Ей нравилось ждать тебя
домой вечером.
обманывали его. Совместными усилиями мы вырыли яму, более глубокую, чем
любая могила, и запрятали в нее правду. Но была правда, которую рано или
поздно придется откопать, - правда о смерти Лайзы. Не может же она до
бесконечности не отвечать на его письма. Я выпил, но виски не помогло мне
решить эту задачу.
для меня связан с одним-единственным местом на свете - ее домом. -
Думается, он пытался таким путем разрядить напряжение, которое возникло
между нами и которое он, по всей вероятности, объяснял различием наших
тревог, а может быть, даже и изменением нашего статуса по отношению друг к
другу. Не было больше взрослого мужчины и мальчика - он стал стариком, а я
перестал быть маленьким мальчиком. Он спросил: - Что ты думаешь об этом
Квигли?
попросили встретить меня.
считал... ну, словом, мы тоща недалеко ушли в его изучении, правда? А
Квигли мог по крайней мере немного объяснить тебе, что к чему.
все записывать, и что надо есть в этом дикарском городе. Сам я не мог тебя
встретить. У меня было важное дело. Я им там требовался.
непонятное прошлое, которое я и Лайза делили с ним.
без них. Теперь, когда я вернулся, тебе, к сожалению, придется спать на
диване.
я писал. В этом прошлом не было ловушек, которые надо обходить, и каждый
из нас мог свободно говорить с другим.
надевать.
покупать другую пижаму. Значит, не я один жил двойной жизнью - ты начал
так жить еще раньше, чем я.
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Лондон Джек
Шилова Юлия
Контровский Владимир
Афанасьев Роман