избегли более тяжкой [судьбы]. Господь Иисус откровенно наталкивает на
мысль, что рай и есть само видение Бога, когда в Тот Самый день, в который
душа Его страдала в теле, Он спустился в ад, чтобы освободить оттуда
[верных] своих и сказал разбойнику, приняв исповедь его: Аминь, говорю тебе:
сегодня же ты будешь со мной в Раю [(Лука, XXIII, 43)]. Душа Христа тогда
вовсе не оставляла рая, когда она, как было сказано, спускалась в ад.
Соединив таким образом эту нашу веру и очевидное разумное основание, верная
душа повсюду, где бы ни находилась, отыскивает Бога, поскольку Он, как уже
сказано, присутствует всюду. А так как ей не мешает никакое препятствие,
повсюду эта душа равно пребывает в своем блаженстве, которое пронизывает нас
благодаря видению Бога, ниспосланное Им Самим, а не достигнутое собственными
силами. Ведь мы восходим к восприятию яркости телесного солнца, но оно само
изливает себя на нас, чтобы мы наслаждались им. Таким же образом оно
приближает нас как к Богу, так и к самим себе, как будто изливает на нас
сверху свой свет и жар любви. Мы, однако, не говорим о Нем, что Он
обретается в каком-либо месте; если же говорим, что приближай емся [к Нему]
неким образом, то это, как нужно понимать, происходит не из-за места, а по
нашим заслугам, а именно: мы настолько более уподобляемся Ему в благе, то
есть более сообразуемся с Его волей; так и наоборот: нам нужно понять, что
мы удаляемся от Него, чем менее уподобляемся Ему. Блаженный доктор Августин,
опытнейший [знаток] ваших учений, это ясно показал: [высказывание] о Боге,
который повсюду, говорит он, означает, [что Он] не [пребывает] в
[определенных] местах, но согласно моральным требованиям мы приближаемся или
же удаляемся [от Него] [48].
столько легкости, что они тотчас станут повсюду, где пожелают их души,
никакая их удаленность от Бога не помешает им, однако, лицезреть Его,
поскольку их души - блаженны, и никакое качество места не сможет послужить
наказанием тем, для кого не должно быть никакого наказания, ибо ничто не
могло нанести вреда до грехопадения праотцев. Отсюда [следует, что], когда
святые ангелы, посланные к нам, исполняют Божью волю, они не лишаются
лицезрения Его, в котором блаженствуют, то есть [оно для них] не
упраздняется в зависимости от качества места или из-за расстояния. И о
демонах, пребывающих в воздухе и называющихся поэтому птицами небесными,
хотя по их местоположению и кажется, что они превыше нас, не стоит однако,
утверждать, что они по этой причине приближены более нас к богу, который по
достоинству собственной природы выше всех сущностей. Когда Сатана, таким
образом, оказался среди сынов Божьих и стал пред лицом Бога и беседовал с
Ним, как записано в Книге Иова [(Иов. I; VII и др.)], то никоим образом его
ничтожество не уменьшится по пришествии его, как не станет он блаженнее.
Падением почти с высочайшего из небес он явно показал, что никакое
достоинство места не обеспечивает блаженства. Ведь даже когда он, [вращаясь]
среди сынов Божьих, то есть среди святых ангелов, не стоял перед очами Бога,
Господь все же задерживал на нем свой взор, то есть Господь наблюдал его, но
сам он не наблюдал Господа, и был как слепец, который находится на солнце
среди зрячих, отличаясь от них не местоположением, но благодатью, [которую
несло с собой их] зрение.
солнца, это качество заслуг при видении солнца духовного. А различие в
добродетелях никоим образом не относится к качеству тел или мест в этом
мире, как [не относится] и к воздаяниям в мире том; и чем удивительнее
оказывается то видение Божественной славы, благодаря которому они становятся
блаженными, тем более нельзя воспрепятствовать или помочь такому видению
каким-либо качеством или переменой места: оно воздействует на тех, кто не
был в отдаленном месте, так, что одних осеняет, придавая им блаженство, а
других, коснеющих в слепоте, оставляет несчастными, так как и в этой жизни
через удаление благодати Он не перестает воздействовать [на нас]. Ведь
утверждают, что Бог повсюду присутствует благодаря могуществу, так что
кое-где Он через благодать присутствует, а кое-где, как говорится,
отсутствует. Представляется, следовательно, что Божественная благодать либо
присутствует, либо отсутствует, входя или покидая [нас], но во всяком случае
это происходит не из-за места или телесности, но скорее духовно, то есть Он
поражает действенностью своей любви. В самом деле, если такая любовь
действительно находилась бы в определенном месте, то в какое именно место
она могла бы прийти и откуда выйти? Говорят, что иногда Его любовь нисходит
на нас либо по оказанной нам милости Его благодати либо через некое явление
в виде зримого знака, либо же ниспосылается на землю с помощью чуда (aliquid
msolifum). Так, говорят, что когда солнце сверху лучится на нас или
наполняет [светом] сей мир, то под этим понимают [что это происходит] не
локально, но действенно, то есть не по его месторасположению, но благодаря
освещающему воздействию.
пытаешься укрепить меня, тех авторитетов вашего Писания, чем убедить можно[в
этом] ты не сомневаешься - меньше всего.
мое собственное мнение, но открыть тебе общую веру, то есть учение наших
предков. Я привожу, следовательно, некоторые свидетельства наших
[авторитетов] не потому, что имею намерение через это подчинить тебя, но
чтобы ты внял, что они представляют скорее других нежели меня самого.
против. Но ускорим теперь оставшееся [рассуждение]. Если, как ты
утверждаешь, добродетель Божественного видения такова, что в каком бы месте
ни были Души, их - через причастие Себе можно сделать равно блаженными, то
не потому ли, прошу тебя, духовно Богу и святым душам отводится небесное
царство, чтобы, как было сказано, поместить их на небе, ибо считается, что
пребывать там блаженнее? Не потому ли ваш Христос показал собственным
примером, что Он телесно вознесся на небо в присутствии своих [учеников] и
сидит там, как написано, одесную Отца, откуда обещал прийти на Суд к
спешащим ему - по воздуху - навстречу [(Посл. к Колоссянам. III, 1; 1-е
Посл. к Фессалоникийцам, IV, 17)]. Так как ни одна область мира, кроме неба,
не считается обителью Бога, если, как вы говорите, Бог присутствует
(existere) повсюду, то Он повсюду же равно наслаждается своим блаженством и
хочет, чтобы его ясновидение равно распространялось на всех, тех, на кого он
желает [распространить его]. Он делает их блаженными также повсюду, не
нуждаясь для этого ни в чьей помощи, ни в качестве, ни в близости
какого-либо места, но полностью удовлетворяясь лишь собой, ибо, говорю,
Господь присутствует повсюду, благодаря Могуществу, и сосредоточил
пребывание величия Своего как бы в одном месте, твердя: Небо- престол Мой
[(Исайя, XVI, 1)] и все, кто записывал (scriptores) как Ветхий, так и Новый
Заветы, считают Его обителью только небо и ни какую иную часть мира. Нельзя,
не заслужив, созерцать сияние этого наивысшего места, если ни они, ни мы
ничего не делаем для блаженства. Оттого и "свет луны", по Исайе, будет как
"свет солнца, для полноты этого блаженства, и обещают, что тогда - свет
солнца будет светлее всемеро" [(Исайя, XXX, 26)] и что будет новое творение
как неба, так и земли, потому что сама природа вещей приумножится во имя
[Его].
исповедание собственно иудейской веры, а в Писаниях говорится о Боге в
телесном облике, то ты знаешь, что это нужно понимать не в плотском смысле,
по букве, а мистически, через аллегорию; таким образом, ты не станешь грубо
воспринимать то, о чем в них говорится. Ведь если ты будешь следовать общему
мнению и твое понимание не превзойдет веры тех, кто умом не воспринимает
ничего, кроме телесного, то есть чего-то вроде телесно ощутимой вещи, ты
снова впадешь в то заблуждение, будто Бог не является ничем иным, кроме как
телесной вещью, состоящей из частей, то есть ты можешь воспринять Его с
головой, руками, ногами и прочими членами, главным образом потому, что в
Писании Он наделяется почти всеми частями человеческого тела, как некоего
подобия Ему. Кто из неграмотных или простых людей согласился бы выслушать,
если бы ты сказал ему, что у Бога нет ни глаз, ни ушей, ни других органов,
которые нам кажутся необходимыми? Он тотчас бы возразил, что никоим образом
не может видеть тот, у кого нет глаз, таких, [как наши], [не может] слышать
без ушей, или работать без рук. Следовательно, так же, как ты считаешь, что
все, касающееся Бога, нужно понимать только иносказательно (parabolice),
также для тебя нет сомнения и в том, как нужно воспринимать все сказанное о
местоположении Божества. Итак, когда ты слушаешь Исайю: Вот говорит Господь:
небо - престол Мой, и земля - подножие ног Моих; где же построите вы дом для
Меня, и где место покоя Моего? [:] все это соделала рука Моя [:] и т.д.
[(Исайя, XVI, 1-2)], то как ты не можешь подразумевать, что [речь здесь
идет] о телесном Боге, так и под небом не можешь разуметь, что оно -
телесный престол, а земля - телесная подставка для Его ног; не телесно и
местоположение Его, называемое престолом. Ведь невозможно, чтобы Его величие
обладало некоей слабостью, чтобы возникла необходимость опереться на престол
или скамью.
отделяется от местонахождения душ злых, поскольку по заслугам своим они
[различаются] на высших и низших. По слову псалмопевца, добрые души
называются храмом Его, то есть небом: Господь во святом храме Своем,
Господь, - престол Его на небесах [(Псалмы. X, 4)]. Это означает, что Он
предстоит тем, кто по заслугам возвышен и через благодать обитает там, как в
собственном доме и в храме, для Него освященном. Плотские же души, жаждущие
земных презренных желаний, Бог попирает ногами, как скамью, ибо тех, кого Он
презрел и не возвысил к Себе из сострадания. Он сокрушает, пренебрегая и
топча, стирает в порошок, как бы в пыль превращая беспутного. Примерно так
говорит, следовательно, Господь: Я не живу в обителях рукотворных, но в
чудных обителях святых душ, тем паче презирая людей плотских и земных.
Почему же вы спрашиваете, нужно ли для Меня строить в качестве дома дольние
храмы вместо того, чтобы скорее выстроить для Меня храм духовный? Ведь пусто
значение зримого храма, если нет незримого. Так что, если ты слышишь, что
Небо, или Царствие небесное, называют будущим блаженством, то пойми: выси
грядущей жизни дальше плотского расположения неба, которое иногда, как
Никитин Юрий
Буркатовский Сергей
Соломатина Татьяна
Эриксон Стивен
Сертаков Виталий
Корнев Павел