прилечь где, ежели кто выпьет сильно, - подхватил Марк Кларк, - все-то
сплошь конским волосом набитые, и подушки на них с каждого бока, тоже из
волоса.
кто-то, не входя, крикнул:
притулить?
донизу содрогнулась от толчка.
блузе, подпоясанной кожаным ремнем, ноги его до самых лодыжек были обвязаны
жгутами соломы для защиты от снега, четыре ягненка, перекинутые через плечи,
висели на нем в самых неудобных позах, и весь он казался воплощением
здоровья и силы; следом за ним важно выступал пес Джорджи, которого Габриэль
успел перевезти из Норкомба.
год ягненье-то идет? - осведомился Джозеф Пурграс.
на дню до нитки насквозь промокаю то П9Д снегом, то под дождем. А нынче
ночью мы с Кэйни и вовсе глаз не сомкнули.
коли так и дальше пойдет, боюсь, что оно и к благовещенью не кончится.
было, - заметил Джозеф.
мигом приду.
пухлым ртом, вошел, положил на пол двух ягнят и тут же исчез. Оук снял
висевших на нем ягнят с неестественной для них высоты, завернул их в сено и
положил возле печки.
Норкомбе. А тащить таких, чуть живых, в дом - божье наказание. Если бы не
ваша солодовня, хозяин, ну право, не знал бы, куда деваться в такой мороз. А
вы как сами-то себя нынче чувствуете, друг солодовник?
Ну как там в нашем старом Норкомбе, что вы там видели, когда за своим псом
ездили? Я бы и сам не прочь повидать родные края; да ведь из тех, кого я
знал, верно, души живой не осталось.
дом, где он сидром торговал, совсем снесли?
бочки сидра давала.
теперь такую чугунную колонку с насосом сделали, а внизу этакий сток с
желобом из цельного камня.
не наглядишься! Да и здесь у нас тоже. Вот они, стало быть, сейчас
толковали, какие наша хозяйка-то чудеса творит.
вспылил Оук.
да суетна не в меру. А я говорю, пусть себе вволю потешится! Ну что, в самом
деле, с этаким-то личиком - да я бы на ее месте, эх, что говорить, -
губки-то, что твои вишенки.
хорошо знакомый аппетитный звук.
запомнить: никаких этих ваших балагурств, причмокиваний да сюсюканий я
насчет мисс Эвердин не потерплю. Чтобы этого больше не было. Слышите?
отвечал мистер Кларк.
Джозефу Пурграсу, грозно спросил Оук.
а не хуже, больше я ничего не говорил, - дрожащим голосом испуганно
оправдывался Джозеф и весь даже покраснел от волненья. - А Мэтью только
начал...
дождевого, - тоже, видимо, струхнув, жалобно сказал Мэтью Мун.
этот на редкость спокойный человек, удивительно мягкого и доброго нрава,
внезапно с полной наглядностью дал понять, что в случае надобности он может
действовать круто и решительно. - Видите этот кулак? - сказал он, и с этими
словами он опустил свой кулак, чуть поменьше размером, чем добрый каравай
хлеба, на самую середину небольшого стола, за которым сидел солодовник. -
Всякий, кто посмеет хулить нашу хозяйку, как только я прослышу об этом (тут
кулак оторвался от стола и снова опустился со стуком, - так Тор, прежде чем
пустить в ход свой молот, примеривает, хорошо ли он бьет), отведает его у
меня, как пить дать, или провалиться мне на этом самом месте.
проваливаться, а, напротив, очень жалеют, что побудили его прибегнуть к
такой угрозе, и Марк Кларк даже крикнул:
не все понимал по-английски, грозно заворчал.
промолвил Генери с кротостью и благоволением истинного христианина.
умный человек, - робко сказал Джозеф Пурграс, с опаской выглядывая из-за
ложа солодовника, куда он незаметно убрался подальше от греха. - Великое это
дело умным быть, - добавил он, сопровождая свои слова жестом, рисующим нечто
возвышенное, умственное, а не грубо телесное. - Всякому лестно, правда ведь,
добрые люди?
Габриэлю, словно желая показать свое дружелюбие.
чем мы по солнцу да по луне. Это правда, пастух?
буквами любое имя написать на фургоне либо на повозке, и не хуже, чем на
заказной дощечке получается, со всякими загогулинами да разводами. Как это
замечательно для вас, что вы такой умный. Вот Джозефу Пурграсу до вас
случалось надписывать фургоны фермера Эвердина, так он, бывало, всякий раз
путается, не помнит куда Д, а куда Е повернуть? Ведь правда, Джозеф?
действительно никак не может этого запомнить.
из-за пояса кнут, начертил ручкой на полу "Джэймс".
ну браниться, сколько раз он, бывало, тебя ослом обзывал, а, Джозеф?
вина, когда эти чертовы буквы никак не запомнятся, куда у них закорючки
повернуты, вперед либо назад. А память у меня всегда слабая была.
вас и без того такая напасть.
мной чего не стряслось. А что до нашего пастуха, так я прямо скажу, вот кого
следовало хозяйке в управители-то назначить, вы для этого как раз подходящий
человек.
чистосердечно признался Оук. - По правде сказать, я на это надеялся. Но с
другой стороны, ежели мисс Эвердин хочется самой у себя управителем быть,
это ее право; ее право и меня держать в пастухах. И только. - Оук тяжело
вздохнул и, грустно уставившись в раскалившийся зольник, погрузился в
какие-то невеселые размышления.
ягнят; они стали блеять и резво зашевелились на сене, по-видимому, только
сейчас ощутив факт своего появления на свет. Вскоре они уже все блеяли
хором; тогда Оук вытащил из печки стоявшую с краю кружку с молоком, достал
из кармана своей блузы маленький чайник, налил в него молока и, отделив от
этих беспомощных созданий тех, кого не предполагалось вернуть маткам, стал
учить их пить из носика, что они тут же с необычайным проворством усвоили.
ягнят, - возвращаясь к прежнему разговору, заметил Джозеф Пурграс, следивший
за всеми операциями Оука со свойственным ему меланхолическим видом.
Шилова Юлия
Березин Федор
Посняков Андрей
Корнев Павел
Контровский Владимир
Лукин Евгений