берлогу без обыска.
эти дни принес с завода: меня ведь там не обыскивали. Я отбирал самую
мощную, и, должен признаться, если бы мне удалось пронести хотя бы третью
часть того, что я подготовил, весь их клуб деловых людей взлетел бы на
воздух до самого фундамента. И я очень рассчитывал на всегда спокойного и
исполнительного Херсона Петровича. Я должен пройти по подземному коридору,
минуя охрану и всяческие контрольные проходы.
ни странным покажется, по ноющей рези в животе, но совсем не разумом. Разум
четко и ясно говорил, что шансов остаться в живых нет, а если хоть какая-то
частичка этого шанса и остается, то заплатить за нее придется не только
свободой своего "я", но и честью этого "я". Меня сделают рабом, который
будет беспреко-словно подчиняться хозяевам, расплачиваясь за свою жизнь
поставками патронов и подствольных гранат для чеченских боевиков, для
криминальных банд - да для кого угодно. Кто заплатит, тому меня и заставят
поставлять оружие в обмен на жизнь. На жизнь?.. Нет, на рабское прозябание.
Раба ведь даже убивать не будут, а просто сдадут прокуратуре или ФСБ. И
мгновенная смерть мне представлялась единственным выходом из капкана, в
который я угодил. Мгновенная, а следовательно, и безболезненная. И этой
безболезненной смертью я выкупал мою родную русскую глухомань из лап все
схвативших в ней шустрых и беспощадных мерзавцев.
Валерия к моей искалеченной Танечке. Я верил ему и был свято убежден, что он
ее не оставит.
ожидании Валеры, я просто еще раз проверил свои мысли. Проверил со всей
тщательностью и пришел к окончательному выводу, с которого в России
начинаются все воинские приказы:
микрофон, тончайшие плоские провода и небольшой магнитофон.
Чечне, он иностранного производства и пишет даже шепот. Я нацеплю его на
тебя вместе со взрывчаткой и запишу все их разговоры. А там - посмотрим,
может быть, ты и уцелеешь.
судя по твоим словам, абсолютно беспомощна.
такое. Спим до семи, в семь ты звонишь в свой секретариат и говоришь, что
заболел, вызвал врача, что сегодня не придешь на работу. Я тебя снаряжаю, а
дальше - как сложится, но у меня такое впечатление, что все сложится именно
завтра.
вскрыты. В этом я убежден, но у нас есть время немного поспать. Ты должен
быть в полной форме, крестный.
приговоренного к смерти, но они не были окрашены в черные тона. Наоборот, я
почти торжествовал, зная, что гибель Метелькина и Андрея, мучения Танечки и
семьи Кимов будут оплачены высокой ценой. И эту цену я заставлю заплатить
вкрадчивого Юрия Денисовича.
есть молодость... И потом, не ему же предстояло завтра подниматься на
эшафот.
позвонил на завод дежурному, сказав, что плохо себя чувствую и пойду не на
работу, а к врачу. Там посочувствовали, спросили, не нужно ли чего, пожелали
выздоровления и обещали навещать.
за последние часы. Написал прощальные слова Танечке и пошел на кухню
что-нибудь приготовить на завтрак. Поставил на огонь сковородку, налил
масла, покрошил лук, и тут... Тут мне в голову пришла одна мысль, не
записать которую я не мог. Но в этот момент в кухню вошел заспанный Валерий.
всегда вежливого Зыкова:
будет решено.
и очень твердо глядя мне в глаза.
Валерий велел мне раздеться до пояса и начал тщательно крепить пластины со
взрывчаткой, провода и прочее необходимое снаряжение. Он много раз занимался
такого рода делами, но та старательность, с которой он превращал меня в
бомбу, была работой высочайшего класса.
незаметно. А взрывная - под средней пуговицей рубашки, видишь ее? Можно не
расстегиваться.
Опасность я включу перед самым твоим выходом. Давай выпьем по рюмочке на
прощанье.
хранятся, и после моей записи ты все тетради возьмешь с собой. Квартиру
могут обыскать, опечатать. Сделаешь?
добавил фразу, которая зашевелилась во мне, когда я готовил завтрак. И тем
поставил точку в своих записях...
пластиче-ских операций, но один глаз у меня не видит совершенно. Волосы на
голове начали отрастать там, где корни не сожгла кислота, но они - серые.
Когда погибает любовь, все становится серым, и я постоянно ношу теперь
паричок. Конечно, не кубинский подарок моего покойного мужа. Тот куда-то
пропал еще на кладбище, когда меня облили кислотой. Наверно, я сама сорвала
его с головы от боли и ужаса, не помню. Но Валера раздобыл мне новый, нашего
изготовления и нашего серого цвета. В больнице у меня обнаружили
беременность, но моему мужу не суждено было узнать, что он станет отцом.
имеет значения, их множество на Руси. Валера работает бригадиром грузчиков
на пристани, а я привожу в порядок тетради моего мужа. Я проставила главки,
потому что он писал даты, но тогда многое не стыковалось, и мы с Валерой
решили, что главы и подглавки будут понятнее. Я пишу не для своего ребенка,
который зреет во мне, я пишу для всех детей. Для всего завтрашнего дня, и
Валера сказал, что он непременно найдет издателя для этой истории.
Зыковым встречи пришел в ресторан и встретился с Херсоном Петровичем. К
великому счастью, магнитофон работал исправно и все записал с момента их
встречи наедине.
занимались сбытом, когда мы вместе работали, вот я и подумал, как вы можете
мне помочь.
шушера очень на этом настаивала.
зарплату. А вы - не такой. Вы искренни, щедры и голову положите за други
своя. Вот если бы вы согласились работать в моих структурах...
когда эти мои помощнички верно служили партхозяевам. Я занимался перевозками
и сумел так запутать пару эшелонов с бронетехникой, что они пришли к
Дудаеву. Ну, потом началась приватизация, а деньги у меня уже были, и я за
бесценок скупал самые выгодные предприя-тия. Один раз засветился перед
прокуратурой, но Зыков сумел всучить взятку, и меня выпустили за отсутствием
состава преступления. Я немедленно укатил в Глухомань вашим заместителем,
потому что не хотел висеть на прокурорском крючке. И здесь мы с вами неплохо
поработали как на меня, так и на благо отечества. Это было нетрудно, потому
что быстро нашелся умелец, который подделал все ваши печати и штампы.
Сертаков Виталий
Конан-Дойль Артур
Корнев Павел
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Якубенко Николай