Чтение 9–й страницы книги ~В паре с "сотым"~

На горизонте справа появляется несколько точек. Вскоре становится
ясным, что это "мессершмитты". Набирая высоту, они, как на воздушном параде,
оставляя за собой шесть легких дымков, заходят нам в хвост. Мы заметили
врага вовремя, начинаем маневрировать: сходимся и расходимся на разных
высотах, делаем, как говорят летчики, ножницы. А "мессеры", не обращая
внимания на наши маневры, тем временем выходят на прямую для атаки. Вижу,
заходят на крайнего. А крайний - я...

Мысль работает спокойно, четко. "Так... Как раз тот вариант, о котором
я думал, тот, о котором не раз спрашивал у более опытных летчиков.
Развернуться им в лоб? Но ведь тогда я оторвусь от своих и наверняка не
смогу удачно выйти из неравного боя. Что же делать? Маневр! Пока маневр, и
не давать им вести прицельный огонь, а дальше будет видно".

Начинаю маневрировать. Первые трассы проходят где-то в стороне... Но
что это? Все шесть "мессеров" резко взмывают вдруг вверх и выходят из атаки.
Вскоре выясняется: это подошли на выручку "лагги" и связали фашистские
истребители боем.

Под нами - передний край. В небе, справа и слева, выше нас и ниже
вздуваются разноцветные шары - оранжевые., серые, коричневые, желтые: бьют
немецкие зенитки.

Стараясь сохранить боевой порядок и строй, маневрируем. "Мессеры" ведут
бой выше нас с истребителями ЛаГГ-3. А истребители-бомбардировщики уже
пикируют на позиции фашистских войск. Теперь наша задача - надежно прикрыть
их.

Десятки огненных пунктиров тянутся к самолету. Заглядись - и они
прошьют тебя насквозь. Вижу, как истребители-бомбардировщики покрыли черными
разрывами весь передний край. Обработав его, они набирают высоту. Теперь
"чайки" сами прикрывают нас, а мы атакуем. Вперед! Я направляю машину к
земле. Внизу - сплошные клубы дыма и пыли. Цели не видно. Куда стрелять? Но
внизу - враг, и я нажимаю на гашетки.

Ведя огонь, проносимся над султанами дыма. Ведущий выводит истребитель
из атаки, то же делаю и я.

На какой-то миг теряю из вида истребитель старшего лейтенанта
Григорьева. И вдруг, что это? Прямо под носом моего самолета, как в
проявителе, когда печатаешь фотоснимки, появляется камуфлированный,
дымчатого цвета "мессершмитт". На крыльях черные кресты, кок винта желтый.

"Мессер" появился так неожиданно, что я даже растерялся. Пока
размышлял, что предпринять, "мессершмитт" правым разворотом нырнул вниз.

В небе, как мне показалось, царила неразбериха: справа, слева, внизу и
вверху проносились наши и вражеские самолеты, и я даже опасался, как бы не
столкнуться с кем-нибудь из них.

Конечно, позже я понял, что никакого хаоса тогда как раз и не было -
летчики обеих наших групп действовали смело, точно и решительно. Но для меня
этот бой ведь был первым.

От разрывов зенитных снарядов в небе образовались серые небольшие
облака, которые постепенно расползались и вскоре совсем исчезли. Наши
самолеты стали уходить из района атаки, и я, пристроившись к одному из И-16,
следовал в общей группе истребителей.

Только теперь я перевел дух и почувствовал, какими нелегкими были
минуты над линией фронта. Нет слов и нет красок, чтобы описать и обрисовать
тот ад, что творился на земле и в воздухе.

Управлять машиной стало труднее - давала себя знать усталость.
Гимнастерка прилипла к телу, но расслабляться еще рано, и я приказывал себе:
"Держись. Внимание и еще раз внимание!".

"Мессеры" нас не преследовали, хотя, по рассказам бывалых летчиков, в
подобных случаях вражеские истребители долго "висят на хвосте".

Через некоторое время ведущий группы истребителей-бомбардировщиков
покачал с крыла на крыло, что означало: "Следуем домой". И-153 пошли дальше,
а мы развернулись и вскоре увидели свой аэродром. На душе стало легко и
радостно. Все хорошо, все в порядке! Вот и закончен первый боевой вылет.

СТАНОВЛЕНИЕ БОЙЦА

"Птицу видать по полету". Эта пословица как нельзя лучше применима к
летчику во время боя. Действия опытного воздушного бойца неторопливы,
рассчитаны по времени и месту в воздушном пространстве, но они же, когда
требует обстановка, стремительны До Молниеносности. Именно это и
обеспечивает успех.

У молодого же летчика еще недостаточно выработано внимание, не хватает
навыков, которые необходимы ему в бою.

Быстро меняющаяся воздушная обстановка, ее скоротечность, резкие
световые и звуковые эффекты, маневры противника - все это требует четких
действий, быстрой реакции. Здесь неумолимо действуют и такие факторы, как
инерционность сознания и памяти, различная степень реакции на ориентировку
относительно земной поверхности и маневрирующего противника и, наконец,
законы боевого азарта и самосохранения, в результате которых летчик или
необдуманно храбро атакует - "лезет на рожон", либо, наоборот, начинает
обороняться, уступая инициативу врагу.

Нелегко учесть все эти факторы, все "за" и "против", не сразу приходит
умение сосредоточить внимание на главном. Безусловно одно: надо
безукоризненно владеть техникой пилотирования самолета, знать его
технические и боевые возможности так, как знаешь себя самого. За каждую
ошибку в небе, за каждый промах летчику нередко приходится расплачиваться
собственной жизнью или жизнью боевого товарища. Жестокая расплата!

Летчики 40-го истребительного авиационного полка были "втянуты" в
боевые действия, имели уже значительный боевой опыт. Постепенно и у меня
росло количество вылетов.

Бои в небе шли непрерывно, но я не попадал в критические положения -
все больше приходилось действовать в группах, состоявших из опытных
воздушных бойцов, я научился повторять их четкие, обдуманные маневры,
прикрывать их атаки. Я стал лучше ориентироваться в боевой обстановке и уже
начал делать первые, примитивные пока, попытки навязывать свою инициативу
противнику.

...Разведка донесла, что на одном из аэродромов фашистское командование
сосредоточило до двухсот самолетов различных типов. Необходимо было нанести
удар. Для этой цели выделили 22 истребителя-бомбардировщика И-153 и 16
истребителей И-16. Командовать общей группой назначили командира полка
истребителей-бомбардировщиков.

Генерал Шевченко, наш командир авиадивизии, принял участие в разработке
и составлении плана боевых действий сводной группы. Учли все: схему стоянок
вражеских самолетов, какому летчику на какую цель заходить, кому дублировать
заход, кому прикрывать группировку.

В указанное время наши истребители попарно взлетают с аэродрома и в
назначенной точке встречаются с группой истребителей-бомбардировщиков. Идем
на штурмовку. Над линией фронта попадаем под плотный огонь, однако проходим
на большой скорости удачно, без потерь.

Аэродром противника открылся внезапно. Да, все было так, как нам
говорили. Стоянки буквально забиты немецкими самолетами: здесь и Хе-111, и
Ю-88, и Ю-52...

Нас заметили - было видно, как по полю и на стоянках аэродрома
забегали, засуетились фигурки. Гитлеровские летчики и техники спешили занять
боевое положение. Заклубились две пыльные дорожки - это выруливали два
дежурных "мессершмитта".

Ведущий наших истребителей всей четверкой атаковал взлетающих
"мессеров", и те вспыхнули, так и не успев подняться с полосы. Над стоянками
выросли черные клумбы бомбовых разрывов. Наши самолеты встали в круг и
начали поочередную штурмовку аэродрома. Земля окуталась дымом - вражеские
стоянки почти не просматривались.

Минут десять штурмуем. В воздухе, кроме наших самолетов, никого не
видно. Но вот появляются "мессеры", вызванные по радио с соседнего
аэродрома. Вступаем с ними в бой. Судя по действиям "мессершмиттов", летчики
на них бывалые. Но и в нашей группе большинство знает почем фунт лиха.
Начались петли, виражи, боевые развороты. Из стволов пушек и пулеметов
вылетали длинные и короткие трассы очередей.

В память врезалось вот это: навстречу друг другу несутся два
истребителя - наш и фашистский. Бьют из всех огневых точек и сходятся в
лобовую. Длится это мгновение. Кто первый отвернет, кто не выдержит?
Огненное облако, оглушительный взрыв - и, кувыркаясь, летят к земле пылающие
обломки, льется огненный дождь бензина, еще секунду назад наполнявшего
самолетные баки... Все, что осталось от двух самолетов и двух летчиков...

Кто он, наш летчик? Этого мы пока не знаем, я даже не успел заметить
номер машины. Кажется только, что он из группы ведущего наших истребителей -
из тех, что уничтожили двух "мессеров" на взлетной полосе.

В этом бою я прикрывал Григорьева, а он, в свою очередь, действовал в
составе звена прикрытия наших истребителей.

Ведущий нашего звена на вираже сбивает "мессера". Горит кто-то из наших
ребят. Тянутся к земле черные шлейфы дыма...

Время на исходе. Оттягиваемся к линии фронта, а затем пытаемся
оторваться от "мессеров". Это не удается, так как нам надо прикрывать
истребители-бомбардировщики, а они имеют меньшую скорость, чем наши И-16.
Бой не прекращается и над линией фронта. Снова вспыхивают цветные огненные
шары зенитных разрывов, тянутся с земли пушечно-пулеметные трассы. Мы теряем
еще одного товарища - не успел, видимо, сманеврировать и попал в скрещение
нескольких зенитных очередей.

Приходим на аэродром. Нас двенадцать - четверо уже не вернутся. Но
враги заплатили за их гибель дорогой ценой: по сообщению разведки, в
воздушном бою сбито несколько "мессершмиттов", а на аэродроме уничтожено 32
фашистских самолета, большой склад боеприпасов, десятки машин и другой
аэродромной техники. Уничтожено также и немало живой силы противника.

Мы узнаем имя героя, совершившего лобовой таран над вражеским
аэродромом: командир эскадрильи капитан Иван Пилипенко. В этом бою он
уничтожил также и одного из взлетавших немецких истребителей.