удалось: на аэродром приехал командующий авиацией.
Командующий принялся распекать инженеров и командира полка. Видимо, он тоже
от кого-то недавно получил нагоняй. Затем вызвал Васильева и меня на доклад.
Вначале спросил Васильева:
подается топливо.
Где Голубев?
поискал его глазами среди окружавших генерала командиров, но не обнаружил.
Дело для меня запахло трибуналом.
Было сказано, в частности: "Ты трус, боишься лететь в опасный район, где
гибнут тысячи людей". Эти слова генерала как ножом ударили меня по сердцу.
Я, должно быть, страшно побледнел, потому что товарищи глядели на меня с
испугом. Едва сдерживая себя, я ответил, что оскорблять подчиненного очень
просто, а вот лететь с неисправными баками гораздо сложнее. И добавил, что я
не трус и поэтому полечу один, а если через час двадцать минут не вернусь,
то прошу проверить подвесные баки на остальных самолетах.
вылетать.
простыня Денисову и невозмутимому Татаренко: "По машинам, вылетаем..."
слезы, я сказал с досадой:
провожающих, и тут я увидел, что к старту бежит майор Ройтберг и машет
рукой. Я уменьшил обороты. Он вскочил на плоскость и, держась за борт
кабины, нагнулся и громко сказал:
Кронштадте. Это - указание полковника Романенко. Васильеву я тоже передал...
ним маяк Толбухин, и тут же один, потом другой, третий самолеты начали
качать крыльями - сигнал отказа материальной части. Чихнул мотор и моего
самолета. Ну вот, вместо полета по маршруту получился групповой пробный
облет...
развернулся обратно на аэродром. Сделали два круга, дали красную ракету -
попросили разрешение на посадку и благополучно приземлились на Бычье Поле,
летчики и техники, подъехал командир 71-го полка подполковник Коронец - один
из самых любимых и отважных командиров авиации на Балтике. Он внимательно
выслушал лейтенанта Васильева, приказал инженеру полка срочно искать дефект
в бензосистеме подвесных баков, а нам велел идти в столовую перекусить.
сказал;
искать дефект вместе с техниками.
старший инженер Николаев, инженер по спецоборудованию, механик ремонтных
мастерских и начальник особого отдела полка Кошевой.
Кошевой дотошно расспрашивал каждого из нас: пытался обнаружить трусов.
полет. Я категорически отказался и предложил лично Николаеву отработать
двадцать минут на земле на подвесных баках, а если мотор будет греться, то
сделать это можно с перерывами. Инженер сел в кабину самолета и запустил
мотор. Пришлось дважды выключать - мотор грелся. Но через двадцать минут
мотор чихнул раз, другой, и винт, немного покрутившись на холостых оборотах,
остановился. Николаев потный вылез из самолета и, ничего не говоря, куда-то
исчез. Вернулся он через час и сказал, что завтра доставят подвесные баки
старой конструкции, а из этих горючее откачать и с самолетов их снять.
Кошевой продолжал допросы. В разговоре с ним я сказал, что за пять из шести
летчиков кладу голову на плаху. Они живут не для себя. Он спросил:
позже, а на войне, тем более когда самолетов мало, без дела летчик не сидит.
Поэтому 9 октября со второй половины дня мы получили задание провести
штурмовку в районах Петродворца и аэродрома Низино. Эти и другие боевые
вылеты постепенно сняли душевную тяжесть.
Белоусов. Мы с Васильевым пошли к землянке штаба полка.
истребитель, мастер штурмовых ударов по кораблям и аэродромам врага, человек
большой воли и силы. Он сумел победить саму смерть: получил тяжелейшие ожоги
при выполнении боевого задания еще в 1938 году и выжил, удивив до крайности
врачей. Я знал также, что во время советско-финляндской войны, еще не
закончив лечение, он дрался с врагом и за мужество был награжден орденом
Красного Знамени.
широкоплечего человека в кожаном реглане. В левой руке он держал поношенный
шлем. Вид у него был усталый.
Васильев. Капитан быстро вскинул голову, попытался встать, но, чуть
приподнявшись, снова сел и как-то душевно, мягко молвил:
Наверное, одними судьбами мы оказались здесь. Извините, я посижу - очень
болят ноги. Устраивайтесь рядом, поговорим. Расскажите, как у вас дела?
подмогу! Как там на островах и на Ханко? Как ведет себя в воздухе фашист,
какую тактику применяет?
Ханко осталось совсем мало, им очень тяжело... А мне в такое трудное время
приходится улетать оттуда: нужно срочно лечиться.
воздушных боях, о тяжелом положении войск на Моонзундских островах.
Большинство летчиков, начинавших там войну, погибло. После падения Таллина
два звена И-16 и звено "чаек" из состава ханковской группы улетели на Эзель
для усиления авиационного прикрытия. Дрались они там не щадя своих сил и
жизней. Кое-кто вернулся. Теперь на Ханко осталось три боевых экипажа на
И-16, два-на "чайках" да один на МБР-2 - ночью летает на разведку. Ваша
шестерка, да тем более на И-16 двадцать девятой серии - это большая сила.
Вылетайте скорее...
Белоусову. Он подробно рассказал, как нужно взлетать и садиться на аэродроме
Ханко в то время, когда артиллерия противника ведет огонь, и в промежутках
между артобстрелами.
два раза слетал с нами на штурмовку...
запаса, остановил меня и Васильева у столовой и спросил:
конструкции не работают? Я до мобилизации подвешивал их на заводе
летчикам-испытателям, так они их очень хвалили. Покажите их мне завтра, если
можно.
к семи. Баки лежат на стоянке рядом с "ишаком" номер тридцать три.
погреб - самое прочное и, наверное, самое огромное сооружение на всем
острове Котлин.
корточках около баков и ковырял какой-то железкой дренажную трубочку у
каждого бака. Увидев меня, поднялся и, не здороваясь, спросил:
напильник, я эти баки через несколько минут приведу в порядок, - заверил он.
механику во всем.
механик ткнул пальцем в кончик дренажной трубки.
склады, чтобы туда влага и грязь не попадали...
мастерских, как говорятся, утер нос всей инженерной службе авиационного
полка и разным инспекторам, по вине которых нас, летчиков, чуть не отдали
под трибунал.
пошел за разрешением на пробный вылет.
Орловский Гай Юлий
Шилова Юлия
Перумов Ник
Максимов Альберт
Роллинс Джеймс
Громыко Ольга