- да только вот, если он уйдет, моя Полли сложит пожитки и кинется за ним.
Ее сердце покорено, да, и отлучено от старика отца.
вас не отлучал и никто никогда отлучить не сможет.
Пора стать женою!
говорили, что все шотландцы пристрастны. То-то и видно сразу шотландца. Надо
быть пристрастным, чтоб не отличить каштановое от рыжего.
презрение к колкостям. Зная отцовский характер, его слабые струнки, она
заранее ожидала этой сцены, была к ней подготовлена и хотела провести ее с
достоинством. Однако она не выдержала. Слезы выступили ей на глаза, и она
кинулась к отцу на шею.
никогда, - причитала она.
мог выговорить, да и эти два слова произнес совершенно осипшим голосом.
несет свечи, я подошла к двери, чтоб встретить его и предотвратить помеху.
Однако в прихожей стоял не слуга: высокий господин положил на стол шляпу и
медленно стягивал перчатки - словно колеблясь и выжидая. Он не приветствовал
меня ни словом, ни жестом, только глаза его сказали: "Подойдите, Люси", и я
к нему подошла.
усмехаться при всем явственно сжигавшем его волнении.
библиотеку.
собой) разговаривает с дочерью.
написала "смертельного", но очень уж такое слово не подходит к тому, кто так
полон жизни), от предельного напряжения он то ускоренно дышал, то дыхание у
него пресекалось. Но, несмотря ни на что, улыбка играла на его губах.
- преданные существа, Люси. Их надобно любить, я их и люблю, Люси. Мама
добра. Она - божественна. Ну, а вы тверды в своей верности, как сталь. Ведь
правда, Люси?
руку. И, господи, помоги правому делу! Люси, скажите "аминь".
удовольствия: я вдруг замерла от радости, исполняя его просьбу, на миг
вернулась прежняя моя подвластность ему. Я пожелала ему удачи, я знала, что
удача его не оставит. Он был рожден победителем, как иные рождены для
поражений.
гостеприимство. Я развлекал вас - вы отняли у меня самое дорогое. Я всегда
радовался вам - вас радовало мое единственное сокровище. Вы приятно со мной
беседовали, а тем временем, не скажу - ограбили, но лишили меня всего, и то,
что я утратил, вы приобрели, кажется.
ваших жилах недаром течет кровь шотландских горцев и кельтов, она
сказывается и во внешности вашей, и в речах, и в мыслях. Я узнаю в вас их
коварство и чары. Рыжие (ах, прости, Полли, белокурые) волосы, лукавые уста
и хитрый ум - все это вы получили в наследство.
румянец смущенья залил его щеки, красноречиво свидетельствуя об искренности.
- Хотя, - добавил он, - не стану отрицать, кое в чем вы правы. В присутствии
вашем меня всегда посещала мысль, которую я не осмеливался вам открыть. Я и
впрямь всегда считал вас обладателем всего, что есть для меня в мире
драгоценного, самого главного сокровища. Я его желал, я его добивался. Сэр,
теперь я его прошу.
вашей справедливости я жду награды. Разумеется, я их не стою.
Полли? Ответь-ка смелому женишку. Гони его взашей!
друга. А потом устремила нежный взор на разгневанного родителя.
заботиться. Зачем мне гнать Грэма? Пусть останется. Он нас не обеспокоит, -
добавила она с той простотой, которая временами вызывала улыбки и у Грэма и
у ее отца. Сейчас улыбнулись оба.
не нужен, Полли, слишком уж он высокий, он мне мешает. Скажи ему, чтоб
уходил.
высоким - как башня. А теперь мне уже кажется, что только таким и надо быть.
будь он и лучшим человеком на всей земле - и то я не стал бы его приглашать
на такую роль. Отсылай-ка его, дочка.
собственные суждения и вкусы. Он недаром ко мне подольщался! По-моему,
Полли, нам пора пожелать ему всего доброго.
теперь - пожмите ему руку. Да нет, папа, не так! Ну, не упрямьтесь, папа. Но
я просила вас ее пожать, а не стукнуть по ней... Ой, нет, папа, вы же ее
раздавите, ему же больно!
усыпавшие массивный перстень мосье де Бассомпьера, впились ему в пальцы
острыми гранями и поранили до крови. Однако Джон только рассмеялся.
они ушли. Свидание было недолгое, но, очевидно, решительное. Жениха
подвергли допросу с пристрастием. Как бы ни были порою коварны речи и взоры
Грэма, под ними крылась честная натура. Как я потом узнала, он отвечал умно
и искренне. Он справился со всеми трудностями, дела его поправились, он
доказал, что может быть супругом.
дверь и показал на свою дочь.
тобой обращается так же, как ты будешь с нею обращаться.
графа де Бассомпьера, его дочь и доктора Грэма Бреттона - на скамейке под
тенью раскидистого вяза недалеко от дворца в Vois l'Etang. Они пришли сюда
насладиться летним вечером; за великолепными воротами ждала их карета, рядом
расстилался прохладный дерн, вдали высился дворец, белый, как
Пентеликон{422}, над ним сияла вечерняя звезда, от кустов поднимался
ароматный дух свежести, все замерло, никого, кроме них, не было вокруг.
делала руками, сперва мне показалось, что она плетет венок, но нет. Ножницы
блестели у нее на коленях, и с помощью этих ножниц она похитила по пряди
волос с двух дорогих голов и теперь сплетала седой локон с золотым. Сплетя
косицу, она, за неимением шелковой нитки, заменила ее собственными волосами,
закрепила косицу, а потом положила ее в медальон и спрятала у себя на груди.
вашу дружбу. Пока я его ношу, вы не можете рассориться.
этими двоими, источником их согласия. Оба дали ей счастье, и она постаралась
им за это отплатить.
дочь и будущего мужа - любящих, блаженных.
Иную жизнь - в иные дни и годы - вдруг озарит предчувствие небесной
благодати, и если добрый человек ощутит это совершенное счастье (к дурному
оно никогда не придет), он уже никогда его не забудет. Какие бы потом ни
свалились на него испытания, каким бы ни подвергся он напастям, болезням и
бедам, как бы ни омрачили его смертные тени, сквозь них сияет былая радость,
пронизывает самые черные тучи, смягчает самую горькую скорбь.
Афанасьев Роман
Березин Федор
Белов Вольф
Прозоров Александр
Орлов Алекс
Куликов Роман