Чтение 31–й страницы книги ~Человеческий фактор~

Они и последовали - до самого "Хэрродза" и дальше, сквозь легкий
осенний туман.
- Что-то не могу представить себе, в какой же отель... - сказал
Дэйнтри. - По-моему, мы потеряли их. - И пригнулся, чтобы лучше
рассмотреть ехавшую впереди машину. - Не повезло. Впереди маячит затылок
моей жены.
- Едва ли на таком расстоянии можно о чем-то судить.
- Тем не менее я убежден, что это она. Как-никак мы прожили вместе
пятнадцать лет. - И мрачно добавил: - И семь из них не разговаривали.
- Шампанское поможет, - сказал Кэсл.
- Но я терпеть не могу шампанское. Какое вам огромное спасибо, Кэсл,
что вы поехали со мной. Один бы я не сдюжил.
- Мы только выпьем по бокалу и сбежим.
- Представить себе не могу, куда мы едем. Много лет уже не бывал в этих
краях. Столько тут появилось новых отелей.
Они ехали по Бромптон-роуд, то и дело останавливаясь из-за "пробок".
- Обычно едут если не в отель, то в дом невесты, - сказал Кэсл.
- У нее нет своего дома. Официально она делит квартиру с какой-то
девушкой, но, судя по всему, уже некоторое время живет с этим малым -
Клаттерзом. Клаттерз! Ну и фамилия!
- Возможно, его фамилия вовсе не Клаттерз. Регистратор пробормотал ее
себе под нос.
Такси стали подъезжать к прехорошенькому домику, стоявшему в полукружье
других таких же, и из них - словно пакеты в яркой оберточной бумаге -
вываливались гости. По счастью, гостей было немного: дома здесь не были
рассчитаны на большие приемы. Даже присутствие двух десятков людей
создавало впечатление, что стены вот-вот прогнутся или полы провалятся.
- По-моему, я знаю, куда мы приехали - в логово моей жены, - сказал
Дэйнтри. - Я слышал, она купила себе что-то в Кенсингтоне.
Они пробрались бочком по лестнице, заваленной одеждой, в гостиную. С
каждого столика, с книжных полок, с рояля, с каминной доски на гостей
глядели фарфоровые совы, настороженно, хищно нацелясь своими изогнутыми
клювами.
- Да, это ее обиталище, - сказал Дэйнтри. - У нее всегда была страсть к
совам... но после меня эта страсть стала совсем уж неуемной.
В толпе, теснившейся у стола с закусками, его дочери не было видно. То
и дело хлопали пробки шампанского. На свадебном торте, на розовой сахарной
глазури, тоже покачивалась пластмассовая сова. Высокий мужчина с усами,
точно такими же, как у Дэйнтри, подошел к ним и сказал:
- Хоть мы с вами и не знакомы, но прошу - извольте не брезговать
шипучкой. - Судя по оборотам речи, он, видимо, принадлежал чуть ли не к
поколению первой мировой войны. Выражение лица у него, как у многих
пожилых людей, было безразлично-отсутствующее. - Мы решили сэкономить на
обслуге, - сказал он.
- Меня зовут Дэйнтри.
- Дэйнтри?
- Это свадьба моей дочери, - сказал Дэйнтри голосом сухим, как крекер.
- О, так, значит, вы муж Сильвии?
- Да. А вот _вашего_ имени я не уловил.
Мужчина отошел от них.
- Сильвия! Сильвия! - позвал он.
- Пошли отсюда! - в отчаянии взмолился Дэйнтри.
- Должны же вы поздороваться с дочерью.
Какая-то дама стала пробиваться сквозь скопище гостей у стола. Кэсл
узнал в ней ту, что плакала у регистратора, но сейчас вид у нее был отнюдь
не плачущий.
- Дорогой мой, Эдвард сказал мне, что ты здесь! - воскликнула она. -
Как мило, что ты приехал. Я же знаю, как ты всегда безумно занят.
- Да, нам в самом деле пора уже назад, на службу. Это мистер Кэсл. Из
нашей конторы.
- Чертова эта контора. Как поживаете, мистер Кэсл? Надо отыскать
Элизабет... и Колина.
- Не беспокой их. Нам, право, уже пора.
- Я сама приехала всего на один день. Из Брайтона. Эдвард привез меня
сюда.
- Эдвард - это кто же будет?
- Он бесконечно мне помог. Заказал и шампанское и все остальное. В
таких случаях женщине необходим мужчина. А ты ничуть не изменился, мой
дорогой. Сколько же мы не виделись?
- Шесть... семь лет?
- Как летит время.
- У тебя с тех пор здорово поприбавилось сов.
- Сов? - И она удалилась, зовя: - Элизабет, Колин, идите сюда!
Они появились, держась за руки.
Элизабет сказала:
- Как славно, отец, что ты все же приехал. Я ведь знаю, до чего ты
ненавидишь подобные сборища.
- Это мой первый опыт такого рода.
Дэйнтри внимательно оглядел ее спутника: новешенький костюм в узкую
полоску, гвоздика в петлице. Черные, как смоль, волосы гладко зачесаны на
висках.
- Здравствуйте, сэр. Элизабет много говорила мне о вас.
- Не могу сказать того же, - ответил Дэйнтри. - Значит, вы - Колин
Клаттерз?
- Не Клаттерз, отец. С чего ты взял? Его фамилия Клаф. То есть _наша_
фамилия Клаф.
Вереница опоздавших, которые не были в Бюро регистрации, отделила Кэсла
от полковника Дэйнтри. Какой-то мужчина в двубортном жилете сказал ему:
- Я тут ни души не знаю - кроме Колина, конечно.
Раздался звон бьющегося фарфора. И голос миссис Дэйнтри, перекрывший
гул в комнате:
- О господи, Эдвард, это что - сова?
- Нет, нет, не волнуйтесь, дорогая. Это всего лишь пепельница.
- Ни единой души, - повторил человек в жилете. - Меня зовут, кстати,
Джойнер.
- А меня - Кэсл.
- Вы знаете Колина?
- Нет, я приехал с полковником Дэйнтри.
- Это кто же?
- Отец невесты.
Где-то зазвонил телефон. Никто не обращал на него внимания.
- Вам бы надо перекинуться словцом с Колином. Умнейший малый.
- Странная у него фамилия, верно?
- Странная?
- Ну да... Клаттерз.
- Его фамилия Клаф.
- О, значит, я не расслышал.
Снова что-то разбили. И успокаивающий голос Эдварда, вырвавшийся из
общего молчания:
- Не волнуйтесь, Сильвия, ничего страшного. Все совы целы.
- Он произвел настоящую революцию в нашей рекламе.
- Вы работаете вместе?
- Можно сказать, я и есть "детский тальк Джеймисона".
Человек по имени Эдвард схватил Кэсла за локоть. И сказал:
- Ваша фамилия Кэсл?
- Да.
- Кто-то просит вас к телефону.
- Но никому не известно, что я здесь.
- Какая-то девушка. Она немного расстроена. Говорит, что вы ей срочно
нужны.
Мысли Кэсла тотчас обратились к Саре. Она знала, что он поедет на
свадьбу, но ведь даже Дэйнтри не знал, где они потом будут. Неужели Сэм
снова заболел? Он спросил:
- Где телефон?
- Следуйте за мной.
Но когда они подошли к аппарату - белому телефону возле белой
двуспальной кровати, охраняемой белой совой, - трубка уже лежала на
рычаге.
- Извините, - сказал Эдвард, - она наверняка перезвонит.
- Она не назвалась?
- Я не расслышал при всем этом шуме. Такое у меня впечатление, что она
плакала. Пойдемте выпьем еще шипучки.
- Если не возражаете, я побуду здесь, у телефона.
- В таком случае извините, если я не останусь с вами. Видите ли, мне
надо присматривать за всеми этими совами. Сильвия очень расстроится, если
какую-нибудь из них повредят. Я предлагал убрать их, но ведь у нее их
больше сотни. Да и в комнатах без них стало бы пустовато. А вы приятель
полковника Дэйнтри?
- Мы с ним работаем в одной конторе.
- Там, где все шито-крыто, да? Мне несколько неудобно встречаться с ним
в такой обстановке. Сильвия не думала, что он приедет. Не надо было мне,
наверно, здесь появляться. Так было бы тактичнее. Но кто же тогда
присматривал бы за совами?
Кэсл присел на краешек большой белой кровати, и белая сова рядом с
белым телефоном уставилась на него, словно увидела незаконного пришельца,
пристроившегося на краю этого странного снежно-белого континента, - тут
все было белое, даже стены, и белый ковер лежал под ногами Кэсла. Кэслом
владел страх - страх за Сэма, страх за Сару, страх за себя, - страх,
словно невидимый газ, сочился из мембраны молчавшего телефона.
Таинственный звонок нес с собой угрозу ему и всем, кого он любил. Гуденье