read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:

ЭТО ИНТЕРЕСНО

Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



прихватит. Он в деле только одну сторону видит, свою собственную, одного
цеха, а всего завода не чувствует.
- А ты чувствуешь? - спросила Надя.
- Да! - горячо ответил Митя. - Поэтому я так за эту реконструкцию
крекинга переживаю. Подумаешь, неудачи. Без неудач удач не бывает.
Мите было присуще живое ощущение величественности задачи, которое у
других притуплялось повседневными заботами, мелкими нехватками и вечной
спешкой.



27
В гостиницу к Алексею пришел Малинин с женой - приглашать в гости.
Калисфения жеманно поздоровалась и села на стуле прямо, положила руки на
колени. Она была хорошенькая, молодая, с ярко-синими глазами, с лицом и
повадками скандалистки. Малинин тоже сел, поругал погоду и, оглянувшись на
жену, заговорил о печи, которая в реконструкции каталитического крекинга
интересовала его больше всего.
У Малинина было виноватое лицо, он страдал, что затрудняет Алексея и
заставляет скучать Калю.
Каля молча слушала. Потом вдруг встала, одернула на себе красное
шерстяное платье с вышитыми карманами, откашлялась и сказала:
- Интересные вы какие.
- Калечка, - замирающим голосом позвал Малинин.
Алексей рассмеялся.
- А что случилось?
- Первый раз встречаюсь с таким случаем, - не посмотрев на мужа,
продолжала Каля. - Других забот у вас нет, ему одно и то же без конца
объяснять. А он и рад, расселся тут.
- Что городишь, что городишь... - проговорил Малинин и обнял Калю за
плечи. - Идем лучше. Пригласи Алексея Кондратьевича к нам в гости на
завтра и идем.
- Я-то приглашу, - ответила Каля, - очень даже приглашу. А ты опять
будешь про насосы и про печки говорить, мучить человека помрачение мозгов
устраивать.
- Не пугай, - благодушно усмехнулся Малинин. Он прощал жене ее
скандальные выходки. - Мама моя будет очень рада. Да и она, - Малинин
показал на жену, - хочет вас пригласить.
- А я и приглашаю, - упрямо сказала Каля. - А правду говорить мне никто
запретить не может.
- Извините нас, Алексей Кондратьевич. У нас характер неважный. До
свидания. Мы вас завтра ждем к себе, значит.
"Тебя ничто не сокрушит, - подумал Алексей, - даже злая жена тебе не
страшна".

Мать Малинина, высокая седая старуха, до бровей повязанная белым
платком, похожая на цыганку, с низким голосом и блестящими, черными,
насмешливыми глазами, рассказывала Алексею о том, как она работала
свинаркой на Дальнем Востоке, куда поехала на два года по вербовке.
- Сын женился, свадьбу ему справила, завербовалась и уехала. Все же
больше пользы принесу, чем с невесткой лаяться. Правильно, сынок? -
спросила она Малинина.
Тот ответил серьезно:
- С одной стороны.
- Я, когда завербоваться решила, с братом пришла советоваться. А он мне
говорит: "Я тебе не советую, не рассоветую. Ты нонче из сундука, завтра из
сундука, в сундуке ведь дно есть". Глупый ты, думаю, в моем сундуке уже
давно только дно и есть. Я говорю: "Фу, и поеду, помру - поплачешь ведь".
И решилась и не жалела.
Малинин погладил морщинистую темную руку матери.
- Кушайте, кушайте лучше, - сказала мать Малинина. - Каля, еще
грибочков гостю подложи. Эти грибы на базаре не все берут, а я всегда
беру. Чистый гриб, не червивый.
Алексея угощали ватрушками, котлетами, квашеной капустой, жареными
грибами, пирогами.
- Тогда пирога с картошкой попробуйте - самый хороший пирог. И выпьем
по рюмочке. Сын, наливай.
Малинин с улыбкой посмотрел на мать и налил рюмки.
- Ну, сыновья, - старуха посмотрела на сына и на Алексея, - за ваш
труд.
Старуха чокнулась с Алексеем, и Каля, раскрасневшаяся, в шелковом
платье, с завитыми волосами, тоже со всеми чокнулась. Было видно, что Каля
решила этот вечер держать себя как можно лучше.
Она все время повторяла:
- Кушайте лучше, пейте больше.
Старуха рассказывала:
- Нас было четыре подсобницы. Мы сделали себе одинаковые ситцевые
татьянки. Идем как инкубаторки. Люди на нас смотрят. Интересная жизнь была
у нас на Южном Сахалине.
"Вон куда тебя, старую, носило", - подумал Алексей.
- В одно прекрасное время директор мне говорит: "Завтра, Мария, будем
свиней принимать". Я молчу, соглашаюсь. Ладно. Приняла я свиней. Дали мне
свинарник на горе. И я со свиньями одна. Целый день в кормоварке варю,
стужу, кормлю свинюшек. Там крупа гаолян была, похожа на гречку, но не
гречка. Свиньи ее любили. Одна свиноматка у меня, Волга, такая капризная
была. Однажды я пошла на выходной. Меня заменила свинарка, тоже Мария,
Маша. Я ее предупредила, что Волга капризная. А эта Мария стала Волгу
кормить, принесла поросят и на Волгу закричала. Волга ее за ноги и
схватила. Поросята маленькие, как дожжик. А Волга, как тигр, кидается на
всех и никого не пускает. За мной поехали. "Твоя Волга всех грызет, и
поросят не дает, и шайку не дает брать". Со свиньей не сладятся. Я той
Марии говорю: "Я, Маша, тебе предупреждение давала - потише с ней,
поласковее". Сама открываю дверь; "Волга, милая, да ты что? Что, милая?
Тебя обидели, моя милая?" А Волга ко мне прямо встала и рассказывает, и
рассказывает, не знает, как ей жаловаться. И жалуется.
- Кушайте лучше, пейте больше, - сказала Каля.
- Мама, вы расскажите, какие вы записки начальнику писали, - сказал,
смеясь, Малинин.
- Записки обыкновенные. Сейчас расскажу. Было это сразу после
октябрьских. Корма у нас были сочные, в ямах зарыты, но по ту сторону
реки, а мы по эту. Я наказываю, требую, чтоб корма дали. Кормов не везут.
Директор подсобного хозяйства все, говорят, пьяный. Ага, они там пьют, я
заливаюсь, плачу, к свиньям хоть не ходи. Скот хочет кушать, скотину
жалко, не показываешься ей прямо на глаза. Я сажусь, пишу записку. Вы,
мол, откройте глаза, вы все никак с рюмочкой не расстанетесь. И матом как
заверну. Вам праздники. Вы все чеканитесь. А у меня все пропадет. В честь
чего у меня свиньи худеть будут из-за вашего пьянства? Возчику записку
отдала. Рассказывали мне, директор прочитал, сидит, улыбается: Огороднице
дал почитать. На другой день и постилка, и корма сочные, и селедка нам
списана. Дня три возили. А директор глаз не кажет. Я к нему пошла и стою у
порожка в конторе, поздравствовалась. Он мне: "Мария, проходи, садись". Я
иду, как будто вроде виновата. "Как дела?" - спрашивает директор. "Все у
меня хорошо. Накормили. Утеплили. Только жду милицию". Директор: "А за
что?" Я говорю: "За хулиганские письма". А он смеется. Да, любила я
свинюшек. Выйду, покричу - они со всех сторон ко мне, беленькие, как
дожжик.
- Маму за ее дела орденом наградили, - сказал Малинин.
- Больше ни слова, ни полслова не скажу, - старуха засмеялась, - а то
гость уйдет, и меня потом дети прорабатывать начнут. Скажут, что я как
комар "кум-кум". Знаете, как комары бундят? Как кумовья, их кумовьями и
зовут. Кум-кум-кум.
- Когда я так говорил про вас, мама? - спросил Малинин. - Хоть когда?
Сыновняя почтительность была приятна старухе. Она сказала:
- В кого у меня сын такой солидный, даже не понимаю. Я всегда цыганка
была, меня чернавкой звали, муж покойный тоже смугловатый был, а сын вон
чуть не рыжий.
- Он не рыжий, - вставила Каля со своей обычной запальчивостью, - вы
рыжих не видали.
- Ну, выпьем за успех реконструкции, - сказал Малинин.

Наконец установка стала работать вдвое производительнее, чем в тот
день, когда Алексей вместе с Казаковым и маленьким Крессом впервые
остановился перед щитом приборов.
И вдруг товарищи Алексея, работники установки и сам Алексей ощутили
неожиданное и непонятное даже ликование. Непонятное потому, что все
относились к этой затянувшейся работе как к чему-то совершенно обыденному.
Слово "реконструкция" не было праздничным, но, когда она стала видимой,
когда цифра, показывающая, сколько установка берет теперь сырья, стала
популярной, повторяемой в цехе, в дирекции, в других цехах, вдруг
почувствовалась в воздухе удача, успех, завершение труда.
В операторную приходили какие-то женщины, рабочие из других цехов,
спрашивали: "Сколько?" Узнав сколько, восклицали: "Ого! Поздравляем!" - и
уходили. Митя забегал, смотрел "сколько". Зашел Баженов, спросил
"сколько". Главный технолог привел зарубежную делегацию. Обычно на
каталитический крекинг иностранцев водили только на этажерку, показать
завод с высоты, а тут привели в операторную. Работники цеха, даже те, кто
ворчал, сидя несколько месяцев на одной тарифной ставке, без премии,



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 [ 40 ] 41 42 43 44 45 46 47 48 49
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.