были плохие актеры. Они просто без конца мучились. И потом, Санчо, я не
видел этих маленьких надувных шариков.
выбрали.
название к тому, что мы видели.
молодой человек, которого они могли бы полюбить.
о таком. Но меня поразило, какая тишина царила в публике. Люди так
серьезно относились к тому, что происходило на экране, - я же, право, еле
удерживался от смеха.
они относятся к чему-то серьезно. Смех - это ведь не довод. Он может
по-глупому оскорбить. Наверно, люди смотрели на все это иначе, чем я.
Наверно, это казалось им прекрасным. И все равно, мне очень хотелось,
чтобы кто-нибудь рассмеялся - ну, хоть бы вы, Санчо, - тогда и я мог бы. А
нарушить такую тишину я боялся. В тишине ведь есть святость. Мне было бы
больно, если бы в церкви, когда я поднимаю Святые Дары, кто-то засмеялся.
мог бы и ошибиться, - что слышу смех радости. Если же смеется кто-то один,
это часто бывает смех превосходства.
Сальского. Ему все не давали покоя те сцены любви, которые он видел в
кино, - не давали покоя потому, что он ничего не почувствовал, это его
лишь позабавило - и только. Он-то всегда считал, что любовь между людьми -
такая же, как любовь к богу, только более бледное и более слабое ее
подобие, но все эти телодвижения, которые вызвали у него лишь смех, эти
стоны и всхлипы... "Я, что же, - подумал он, - не способен на обычную
человеческую любовь? Потому что если я на нее не способен, значит, я,
должно быть, не способен и любить бога". Он испугался, что этот страшный
вопрос теперь будет вечно терзать его. Ему отчаянно захотелось найти
утешение, и он обратился к тому, что Санчо называл его "рыцарскими
романами", но тут он невольно вспомнил, что Дон Кихот на смертном одре
отрекся от них. Возможно, и он отречется, когда настанет его конец...
ему утешения. Он сделал три попытки и наконец напал на такое место,
которое, казалось, имело отношение к тому, что он видел в кино. Нельзя
сказать, чтобы, прочитав его, отец Кихот почувствовал себя счастливее, ибо
у него возникла мысль, что, пожалуй, он еще менее способен любить, чем
кусок железа. "Адамант так влечет к себе железо, что стоит кусочку железа
оказаться поблизости - и оно поворачивается к камню, начинает подрагивать
и подскакивать от удовольствия и таким путем в самом деле перемещается,
придвигается к магниту, всячески стремясь слиться с ним". За этим следовал
вопрос, который поразил отца Кихота в самое сердце: "Да разве в этом
безжизненном камне не видны все проявления живой любви?" О, да, он видел
эти подскоки, подумал отец Кихот, но живой любви там не почувствовал.
терзать отца Кихота. "Росинант" после пребывания в гараже находился
положительно в игривом настроении и не издал ни единой жалобы, когда
скорость достигла сорока, даже сорока пяти километров в час, а развили они
такую скорость только потому, что отец Кихот был глубоко погружен в свои
невеселые думы.
Печального Образа.
отец Кихот, - что я особо им облагодетельствован, потому что никогда не
мучился желаниями.
несчастный?" Он не мог сказать этому другу, который сидел рядом с ним, о
чем он думает, какой задает себе вопрос. "Как же я могу молиться о том,
чтобы противостоять злу, когда нет у меня искушения? Такая молитва не
имеет ценности". Он почувствовал себя бесконечно одиноким в своем
молчании. Словно стены исповедальни со всеми ее тайнами раздвинулись и
вместе с грешником в ней оказалась и эта машина, в которой он сидел, держа
руль и направляя ее к Леону. И он взмолился в тишине, которой себя
окружил: "О, господи, сделай меня человеком, дай почувствовать искушение.
Избавь меня от моего бесчувствия".
ГЛАВА Х
О том, как монсеньор Кихот бросил вызов правосудию
селения Мансилья-де-лас-Мулас, так как мэр заявил, что ужасно хочет пить.
Они обнаружили маленький мостик, который давал достаточно тени, чтобы
можно было поставить машину, но жажда, от которой страдал Санчо, на самом
деле была уловкой, чтобы нарушить молчание отца Кихота, начинавшее
действовать ему на нервы. Глоток вина мог развязать отцу Кихоту язык, и
Санчо опустил на веревке бутылку ламанчского вина в речку, возбудив тем
самым немалый интерес коров на другом берегу. Вернувшись, он обнаружил,
что отец Кихот стоит с мрачным видом, уставясь на свои пурпурные носки. Не
в силах дольше терпеть это необъяснимое молчание, Санчо произнес:
В Бургосе есть монастырь картезианцев, а в Осере - траппистов. Решайте,
монсеньор, куда поедем.
мне покоя...
марксисту их не понять.
Кихот при всем своем рыцарском достоинстве и храбрости никогда не смог бы
так хорошо править. Какой невероятный кавардак - именно кавардак - он бы
устроил на этом острове. А мой предок взялся управлять им совсем как
Троцкий, который взялся командовать армией. У Троцкого не было никакого
опыта, и однако же он побил белых генералов. О, да, мы - материалисты,
крестьяне и марксисты. Но не надо нас за это презирать.
откупорим бутылочку.
холодным, но ему не терпелось завершить исцеление. Они выпили по два
стакана теперь уже в дружелюбном молчании.
вытерпев, мэр поднялся и увидел отца Кихота, выходившего из-под моста с
вполне объяснимой тревогой на лице, ибо следом за ним шел жандарм. По
непонятной для мэра причине отец Кихот что-то быстро говорил своему
спутнику по-латыни, и у жандарма тоже был встревоженный вид. А отец Кихот
говорил:
а в этих местах - прибежища (лат.)].
стартере. А это небезопасно. В здешних краях.
наклеенными усами? Хотя он, наверное, их уже выкинул.
наших завсегдатаев. А вы тут давно?
нашли - я имею в виду "хонду" - в пяти километрах отсюда. Потому и
небезопасно оставлять машину незапертой, да еще с ключом в стартере.
тенетах вынужден быть, а мы от них освободились (лат.)].
Посняков Андрей
Суворов Виктор
Вронский Константин
Маркелов Олег
Андреев Николай
Гюго Виктор