сколько же можно об одном и том же? Ведь не только же
плохое у нас было. Ведь сколько построено новых городов,
заводов, электростанций...
разговора. Раньше, правда, она их произносила увереннее. А
теперь и в ней появились некоторые сомнения в правоте
"нашего дела". От одних идеалов она незаметно для себя
отдалялась, но к другим еще не пришла.
имея в кармане двух копеек, решил я проведать Зильберовича
без звонка.
нос к носу столкнулся я с человеком во всем белом и
парусиновом: парусиновые брюки, парусиновый пиджак,
парусиновые ботинки, начищенные зубным порошком, и картуз
образца ранних тридцатых годов (где он только его раздобыл?)
- тоже из парусины.
и, ничего не ответив, медленно и на ощупь, как слепой, стал
спускаться по лестнице.
взволнована и шепотом сказала мне, что минуту назад "это
чучело" сделало ее Неточке (так она называла свою дочь)
предложение.
имея никакого положения да еще в таком возрасте...
сорок четыре года, но выглядел он гораздо старше.
а Неточка у себя. И ушла на кухню. Жанета в ситцевом
халате сидела на подоконнике и смотрела на улицу (наверное,
хотела увидеть, как он выходит из подъезда).
бутылка алжирского вина и маникюрный набор в коробочке,
обтянутой красным бархатом.
вдруг разговорилась и рассказала подробно, как Симыч пришел,
как волновался, как долго пил чай и не уходил, как наконец
поднялся и по-старомодному предложил ей руку и сердце. А
когда она отвергла предложение, он разозлился и пообещал,
что она еще горько пожалеет о своем решении, потому что о
нем скоро узнает весь мир.
возмущаясь и проявляя в то же время какую-то странную для
нее неуверенность. - О нем узнает весь мир! Ты можешь себе
это представить?
сотни тысяч писателей, и каждый из них рассчитывает
прославиться на весь мир.
них рассчитывает все же не зря. Ты же читала у него, что
только один из двухсот миллионов сперматозоидов выбивается в
люди.
скрывая за насмешкой сомнение.
наплел? Что он чуть ли не царского происхождения. Это
он-то, этот счетовод в парусиновом картузе.
бы не решился их ей напомнить.
инструкцию: впереди голубой "шевроле" с заляпанным грязью
номером, за ним я во взятой напрокат "тоете". Как и было
предписано, я старался держать дистанцию, не слишком
приближаясь к "шевроле", но и не упуская его из виду.
почему она не обращает внимания на то, что номер заляпан,
хотя в окрестностях Торонто, судя по поблекшей траве, дождей
давно не было. И конечно, думал я о Симыче, о его странных
чудачествах и привычках и об этой идиотской игре в шпионы,
при которой надо закрывать окна машины и заляпывать номер.
вспомнив анекдот о всаднике, воображавшем себя неуловимым
потому, что ловить его никто не собирался.
держал все время одну и ту же скорость, не делал резких
маневров и заранее включал сигнал поворота.
начался большой сосновый лес за аккуратной оградой из
металлической сетки. Мы проехали вдоль этой сетки несколько
километров, когда водитель "шевроле" включил правый поворот.
почти неприметен. Но у самого начала лесной дороги на
ограде висел большой белый щит с таким текстом:
касалось.
дороги мы наконец уткнулись в зеленые железные ворота, от
которых в обе стороны уходил и скрывался в лесу такой же
зеленый железный забор. Вернее, уткнулся в эти ворота
только я на своей "тоете". Перед "шевроле" ворота
открылись, а передо мной как раз успели закрыться.
спешил и стал разглядывать ворота, над которыми была широкая
железная полоса в виде арки, а на этой полосе большими
русскими буквами было обозначено:
Не успел я выкурить сигарету, как ворота открылись снова и я
въехал внутрь. Но недалеко. Потому что за воротами был еще
шлагбаум и полосатая будка, из которой вышли два кубанских
казака - один белый, другой негр, оба с вислыми усами и с
длинными шашками на боку.
не проявляя никаких признаков узнавания.
нос фигу.
нем не найдя, кроме запаски, тут же закрыл.
из-за тебя провел шестнадцать часов в дороге, отстань от
меня со своими идиотскими шутками.
покосился, на негра, который, приблизившись, смотрел на меня
не очень-то доброжелательно.
на том, чтобы играть в эту странную игру, вот тебе документ.
- Я дал ему мои водительские права в развернутом виде.
сверхсекретного учреждения. Несколько раз сверил меня с
карточкой и карточку со мной. И только после этого раскрыл
мне свои объятия:
отпихиваясь.
хлопая меня по спине. - Ты же сам знаешь, КГБ за Симычем
охотится, а они, если захотят, загримировать могут кого
хочешь под кого хочешь. Ну, пошли. Сейчас чего-нибудь с
дорожки рубанем. Эй, Том! - обратился он к черному казаку
по-английски. - Поставь его машину где-нибудь у конюшни.
Каменистый Артем
Бажанов Олег
Сертаков Виталий
Херберт Фрэнк
Флинт Эрик
Маркелов Олег