насыпи, по-бабьи поводя задом, потрухал по свежим его следам. Зоська не
стала ждать, когда он отбежит далеко, и побежала за ним. Хотя и было
далековато, но она видела за насыпью лошадей и повозки, стоящие возле
такой же сосновой опушки, там же виднелось несколько человеческих фигур,
но разобрать отсюда, чем они занимались, было невозможно. Тем не менее с
дороги, кажется, их не заметили, они благополучно перебежали от леса к
насыпи, не услышав ни крика, ни выстрела. Пока вроде бы все обошлось...
сама добежала до жиденьких колючих кустиков придорожной посадки и когда
туда, вроде не очень пригибаясь, скорее ссутулясь, притрухал Салей.
Сержант боком лежал на снегу и жестом положил всех подле.
ними побежал Антон. Зоська почувствовала, как сердце ее забилось сильнее
то ли с усталости, или оттого, что опасность все увеличивалась - теперь им
предстояло прошмыгнуть под самым носом у немцев. Ах, если заметят!
Действительно, было бы оружие, а то... Разве что проявит свое умельство
этот строгий сержант. Насколько он был ей несимпатичен прежде, настолько
сейчас на нем сошлась вся надежда.
насыпи. Но вот насыпь почти вовсе сошла на нет, а главное, кончились
кустики, сержант упал грудью на бровку канавы, и они попадали тоже. Они не
решались выглянуть из-за насыпи и только прислушивались, но вроде на той
стороне их еще не заметили. Что ж, предстояло самое трудное - дальше надо
было ползти.
которая, однако, больно царапала покрасневшие Зоськины руки; ее юбка и
колени очень скоро намокли, но она не ощущала холода. Напротив, ей сталь
душно под теплым платком, и она сдвинула его на затылок, она едва успевала
за безостановочно мелькавшими в канаве сапогами Антона, боясь отстать и
тем нарушить порядок. К тому же сзади, шумно пыхтя, на нее наседал Пашка -
она раза два оглянулась, и его вспотевшее лицо оказалось возле самых ее
ног. Где-то за ним, вскидывая обсыпанный, в армяке, зад, ворошился Салей.
полкилометра, и Зоське уже начало казаться, что она больше не выдержит. В
груди у нее горело, спина, плечи и живот - все обливалось липким потом.
Сбоку снова пошли реденькие кустики, кажется, уже недалеко был соснячок, и
тут она едва не наткнулась на замерший Антонов сапог и тоже замерла, чуть
приподняв голову. Только она обрадовалась неожиданной передышке, как
сержант, обернувшись, яростным шепотом бросил: "Быстро! Вперед!", и сапоги
Антона замелькали с такой быстротой, что она сразу отстала. Изо всех сил
перебирая руками и размазывая коленями грязь под снегом, она бросилась за
ним, ударилась коленом о какой-то камень в снегу, сжала зубы от боли. И
все-таки она отставала. Она чувствовала близко притаившуюся опасность и
понимала, что надо быстрее. Но быстрее она не могла. Когда, толкнув ее
сапогом, через нее в какой-то непонятной спешке перевалился Пашка, она
подумала: перевалится еще и Салей, и приготовилась оказаться последней. Но
Салей не стал ее обгонять, он упорно полз сзади. Антона она уже не видела,
она безнадежно отставала и, чтобы убедиться, что она пропала, набралась
решимости и выглянула из канавы.
"железки", зато одного взгляда влево было достаточно, чтобы похолодеть от
страха. Совсем недалеко впереди с поперечной дороги тянулось к "железке"
несколько возов с седоками. Пока они, наверно, ничего не замечали в
канаве, но, подъехав ближе, несомненно, увидят в ней все. Сержант,
по-видимому, рванулся проскочить раньше, может, под носом у этих саней, но
проскочить он уже не успеет. На несколько коротких секунд Зоська обмерла
от увиденного, не имея сил догнать ушедших вперед и не зная, что делать.
Хватая ртом воздух, она лежала ничком в канаве, пока не почувствовала
сильный толчок в сапог.
вскочила.
фигурами сержанта, Пашки и Антона, охваченная единственной целью -
догнать. Самое страшное тетерь для нее было отстать, потерять тех, от кого
еще десять минут назад она готова была сбежать. Теперь она видела в них
единственную для себя защиту, потеряв которую, была обречена в этом поле.
вымоталась и загнанно дышала открытым ртом. Сильно пригибаясь, она не
могла видеть вправо, откуда как-то угрожающе гулко бабахнул первый
винтовочный выстрел. Она не знала, стреляли по ней или, может, по тем, что
ушли вперед, но она сразу упала, тут же вскочив от сердитого крика Салея:
совсем уже близко подъехавших по дороге, она, заплетаясь ногами, снова
побежала по истоптанной следами канаве. Ушедших вперед она уже не видела,
перед ее лицом лишь мелькал разрытый ногами снег, и она, низко склоняясь,
бежала по этому снегу. Но выстрелы из-за насыпи загремели чаще, одна пуля,
видимо, попав в рельс, с пронзительным треском обдала ее щебенкой и
снегом. Но Зоська не упала. Она только удивилась, увидев невдалеке по
кювету попадавших партизан. Кажется, однако, они были живы, и Пашка даже
стрелял через насыпь, остальные просто устало лежали. Зоська тоже упала
возле знакомых растоптанных сапог Антона. Несколько минут хватала ртом
воздух и слушала. Сержант все ругался, остальные молчали. Кажется, вперед
ходу не было, путь к лесу уже был отрезан. Выпустив куда-то обойму, Пашка
сполз задом с насыпи и убрал за собой винтовку.
бровке канавы.
хотят перехватить их на опушке. Куда же тогда им податься?
Салей! Жахни по тем, пусть испугаются! - кивнул он за канаву, а сам
рванулся выше к рельсу и, быстро прицелясь, выстрелил. Рядом в другую
сторону выстрелил Салей, горячая гильза из его винтовки обожгла Зоськину
руку. Пашка с Антоном лежали не шевелясь и, только приподняв головы,
напряженно вслушивались в перестрелку. Сержант быстро выпустил обойму и
вдруг крикнул:
припустили Пашка и Антон. Зоська с Салеем снова оказались последними. Но
Зоська теперь пуще всего на свете боялась отстать и, осклизаясь по откосам
канавы, побежала так, как, казалось, не бегала никогда в жизни.
черно-белого столбика с цифрой 7 на боку. Частая винтовочная стрельба
гремела, казалось, по всему полю. Сперва Зоська не слышала пуль, но, когда
на ее глазах от столбика взлетел вверх бетонный осколок, она тотчас
ощутила их злую силу и теснее прижалась к земле. Спасала канава. Только
долго лежать в канаве, наверно, было нельзя, они и без того потеряли много
драгоценного времени; полицаи уже сжимали их с обеих сторон.
Наверно, они там были уже близко, но Зоська не выглядывала, она только
вздрагивала, когда близкая пуля вонзалась в насыпь, обдавая ее щебенкой и
снегом. Но вот, выбрав, наверно, момент, сержант рывком вскочил на ноги и,
что-то прокричав, головой вперед бросился через рельсы, сразу исчезнув на
той стороне однопутки. За ним, оглянувшись, менее ловко перебежал рельсы
Пашка. Зоська лежала рядом с Антоном. Теперь, наверно, черед был за ним,
но Антон почему-то медлил, и она, не поняв причину его промедления и
чувствуя, что опять может отстать, выскочила из канавы.
вбегавшие в соснячок знакомые две фигуры ребят, и выпрямилась, чтобы
перескочить неглубокую с этой стороны канаву. Но в этот момент что-то
непонятное с чугунным звоном ударило ее в голову. Зоська пошатнулась, но
не упала, в недоумении схватилась рукой за голову и, увидав на ладони
кровь, поняла, что ранена. Она вяло перебежала канаву, влезла в засыпанные
снегом заросли будылей и, зажимая ладонью рану повыше виска, побежала к
недалекой опушке рощи.
грохнул винтовочный выстрел, она на бегу оглянулась - это, пригнувшись,
стрелял Антон. Салея не было видно, и она, шатаясь и очень боясь, чтобы не
запнуться и не упасть, бежала по чистому снегу. Правая сторона головы
как-то странно пухла от глубокой звенящей боли, кровь заливала ухо, щеку и
шею под сбившимся на ворот платком, но она бежала к спасительной опушке
рощи, где уже скрылись сержант и Пашка.
куда-то из винтовки. Впервые одним глазом (второй уже заплыл кровью) она
взглянула в ту сторону, куда он стрелял, и ужаснулась: их настигали
полицаи. Двое из них бежали с винтовками почти по пятам, один,
остановившись, стрелял в Антона. Опушка молчала, сержант с Пашкой исчезли.
Как-то увернувшись от пули, Антон перегнал Зоську и тотчас скрылся между
сосенок. Зоська снова оказалась последней, а полицаи были в ста метрах
сзади. Боль пухла в голове, охватив всю правую сторону, обида терзала ее
сердце, она чувствовала, что погибает - глупо и совершенно напрасно. Но
все же она заметила то место на опушке, где скрылся Антон, и под выстрелы
и крики сзади тоже вбежала в сосняк. Теперь ее надежда была на Антона. У
него была винтовка, он был ближе других. И Зоська бежала, как только могла
Акунин Борис
Круз Андрей
Афанасьев Роман
Лукьяненко Сергей
Контровский Владимир
Каргалов Вадим