Чтение 17–й страницы книги ~Наш человек в Гаване~

- Придется ему наладить что-то вроде курьерской связи с Кингстоном.
Можно использовать кого-нибудь из его коммивояжеров. Пошлите ему указания
с секретаршей. Вы ее видели?

- Нет, сэр.

- Повидайте немедленно. Проверьте, подходит ли она. Может ли взять на
себя всю технику? Введите ее в курс дел его фирмы. Старой секретарше
придется уйти. Поговорите с А.О. насчет небольшой пенсии.

- Слушаюсь, сэр, - сказал Готорн. - Можно мне взглянуть еще раз на эти
чертежи?

- Вас, кажется, заинтересовал вот этот. Что вы о нем скажете?

- Похоже на быстродействующую соединительную муфту, - мрачно сказал
Готорн.

Когда он был уже у двери, шеф бросил ему вдогонку:

- Знаете, Готорн, все это прежде всего ваша заслуга. Мне как-то
говорили, что вы плохо разбираетесь в людях, но у меня на этот счет было
свое мнение. Браво, Готорн!

- Спасибо, сэр.

Он уже взялся за ручку дверь.

- Готорн!

- Да, сэр?

- А вы не нашли той старой записной книжки?

- Нет, сэр.

- Может, ее найдет Беатриса.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

1

Уормолду никогда не забыть этой ночи. Милли исполнилось семнадцать лет,
и он решил повести ее в "Тропикану". Хотя в кабаре и нужно проходить через
игорные залы, "Тропикана" все же безобиднее, чем "Насьональ". Эстрада и
площадка для танцев находятся под открытым небом. На огромных пальмах, в
двадцати футах над землей, раскачивались девушки, а розовые и лиловые лучи
прожекторов скользили по полу. Певец в ярко-голубом фраке пел
по-англо-американски о прелестях Парижа. Потом рояль задвинули в кусты, и
девушки спустились с ветвей, как пугливые птицы.

- Как это похоже на Арденнский лес, - с восторгом сказала Милли.

Дуэньи с ней не было: она исчезла после первого же бокала шампанского.

- Не думаю, чтобы в Арденнском лесу были пальмы. Или танцовщицы.

- Ты все понимаешь буквально, папа.

- Вы любите Шекспира? - осведомился у Милли доктор Гассельбахер.

- Нет, не люблю, - слишком уж он поэтичен. Помните, как это у него...
Входит гонец. "Направо двинулся с войсками герцог мой". - "Тогда мы с
радостью пойдем за ним на бой".

- Да какой же это Шекспир?!

- Очень похоже на Шекспира.

- Милли, не болтай глупостей!

- По-моему, Арденнский лес тоже из Шекспира, - сказал доктор
Гассельбахер.

- Да, но я читаю только "Шекспира для детей" Лэма. Он выбросил всех
гонцов, кое-каких герцогов и почти всю поэзию.

- Вы проходите Лэма в школе?

- Нет, я нашла книгу у папы.

- Вы читаете "Шекспира для детей", мистер Уормолд? - спросил с
некоторым удивлением доктор Гассельбахер.

- Нет, нет, что вы. Разумеется, нет. Я купил эту книгу для Милли.

- Почему же ты так рассердился, когда я ее взяла?

- Я не рассердился. Просто не люблю, когда ты роешься в моих вещах... в
вещах, которые тебя не касаются.

- Можно подумать, что я за тобой шпионю, - сказала Милли.

- Милли, детка, пожалуйста, не будем ссориться в день твоего рождения.
Ты совсем не обращаешь внимания на доктора Гассельбахера.

- Отчего вы сегодня такой молчаливый, доктор Гассельбахер? - спросила
Милли, наливая себе второй бокал шампанского.

- Дайте мне как-нибудь вашего Лэма, Милли. Мне тоже трудно читать
настоящего Шекспира.

Какой-то очень маленький человек в очень узком мундире помахал им
рукой.

- Вы чем-то расстроены, доктор Гассельбахер?

- Чем я могу быть расстроен в день вашего рождения, дорогая Милли?
Разве только тем, что прошло так много лет.

- А семнадцать - это очень много лет?

- Для меня они прошли слишком быстро.

Человек в узком мундире подошел к их столику и отвесил поклон. Лицо его
было изрыто оспой и напоминало разъеденные солью колонны на приморском
бульваре. Он держал в руках стул, который был чуть пониже его самого.

- Папа, это капитан Сегура.

- Разрешите присесть?

Не дожидаясь ответа Уормолда, он расположился между Милли и доктором
Гассельбахером.

- Я очень рад познакомиться с отцом Милли, - сказал он. Сегура был
наглецом, но таким непринужденным и стремительным, что не успевали вы на
него обидеться, как он уже давал новый повод для возмущения. - Представьте
меня вашему приятелю, Милли.

- Это доктор Гассельбахер.

Капитан Сегура не обратил на доктора Гассельбахера никакого внимания и
наполнил бокал Милли. Он подозвал лакея.

- Еще бутылку.

- Мы уже собираемся уходить, капитан Сегура, - сказал Уормолд.

- Ерунда. Вы мои гости. Сейчас только начало первого.

Уормолд задел рукавом бокал. Он упал и разбился вдребезги, как и
надежда повеселиться сегодня вечером.

- Человек, другой бокал!

Склонившись к Милли и повернувшись спиной к доктору Гассельбахеру,
Сегура стал напевать вполголоса "Я сорвал в саду розочку".

- Вы очень плохо себя ведете, - сказала Милли.

- Плохо? По отношению к вам?

- По отношению ко всем нам. Папа сегодня празднует мой день рождения,
мне уже семнадцать. И мы его гости, а не ваши.

- Ваш день рождения? Тогда вы, безусловно, мои гости. Я приглашу к
нашему столику танцовщиц.

- Нам не нужно никаких танцовщиц, - сказала Милли.

- Я попал в немилость?

- Да.

- А, - сказал он с видимым удовольствием, - это потому, что я сегодня
не ждал около школы, чтобы вас подвезти. Но иногда я вынужден вспоминать и
о службе в полиции. Человек, скажите дирижеру, чтобы сыграли туш "С днем
рождения поздравляю".

- Не смейте, - сказала Милли. - Как вы можете быть таким... таким
пошляком!

- Я? Пошляк? - Капитан Сегура расхохотался от души. - Какая она у вас
шалунья, - оказал он Уормолду. - Я тоже люблю пошалить. Вот почему нам с
ней так весело.

- Она мне рассказывала, что у вас есть портсигар из человеческой кожи.

- Если бы вы знали, как она всегда меня этим дразнит. А я ей говорю,
что из ее кожи получится прелестный...

Доктор Гассельбахер резко поднялся.

- Пойду погляжу на рулетку, - сказал он.

- Я ему не понравился? - спросил капитан Сегура. - Может быть, он ваш
старый поклонник, Милли? Очень старый поклонник, ха-ха-ха!

- Он наш старый друг, - сказал Уормолд.

- Но мы-то с вами, мистер Уормолд, знаем, что дружбы между мужчиной и
женщиной не бывает.

- Милли еще не женщина.

- Вы судите как отец, мистер Уормолд. Ни один отец не знает своей
дочери.

Уормолд смерил взглядом расстояние от бутылки шампанского до головы
капитана Сегуры. У него появилось мучительное желание соединить эти два
предмета друг с другом. За столиком позади капитана совершенно незнакомая
Уормолду молодая женщина серьезно и одобрительно кивнула ему головой. Он
взялся за бутылку шампанского, и она кивнула снова. Уормолд подумал, что
она, наверно, так же умна, как и хороша, если безошибочно читает его
мысли. Он позавидовал ее спутникам - двум летчикам и стюардессе
голландской авиакомпании.

- Пойдемте потанцуем, Милли, - сказал капитан Сегура, - сделайте вид,
что вы меня простили.

- Я не хочу танцевать.

- Клянусь, завтра я буду ждать вас у монастырских ворот.

Уормолд беспомощно махнул рукой, словно хотел сказать: "У меня духа не
хватит. Помогите". Молодая женщина внимательно за ним следила: ему
казалось, что она обдумывает создавшуюся ситуацию и всякое ее решение
будет окончательным, потребует немедленных действий. Она выпустила из
сифона немного содовой воды в свой бокал с виски.

- Ну пойдемте же, Милли. Не надо портить мой праздник.

- Это не ваш праздник. А папин.

- Какая вы злопамятная. Неужели, детка, вы не понимаете, что работа