раз слушала в щелочку...
даже жалко стало Федю. Стоит он, бедный мой мальчик, как виноватый, а она
ему говорит так резко, решительно, сурово, точно и не женщина совсем, а
какой-то судья. (Хватает Татаринова за руки.) Иван Петрович, голубчик, ну,
вы друг Феди, ну, скажите же мне, что сделать, чтобы этого не было, не было,
никогда не было. (Плачет.)
как зовут по имени и отчеству ту особу, у которой вы бываете с Федей?
ее зовут. Как же вам не стыдно: Федя едет к любовнице, а вы с ним, - что же
это такое?
стыдно, и даже я испытываю противоположные чувства, потому что я езжу за
Федором Ивановичем, как его верный друг, который поклялся перед его талантом
никогда его не оставлять.
как... факельщик сижу. Ведь он, осел, сколько раз выгнать меня хотел. А я
разве ушел? Нет, не ушел, и не уйду никогда. И буду сидеть перед ним, как
воплощенный укор его потерянной совести. Что я ему там говорю? Я ему говорю:
Федя, не забудь, что у тебя прекрасная жена и двое маленьких детей. Федя, не
забудь, что у тебя талант, для правильного развития которого необходима
честная семейная жизнь... Федя...
его единственный друг.
видеть не могу это хамье во фраках... Как вас зовут? Михаил-с. А по
отчеству? Помилуйте-с, какое у нас отчество, мы так. Хороши, а? Ну, а кто же
сидит с вашим Федей по целым ночам в кабаке, как не я? Ведь он меня до
чахотки доведет. А тут еще эта... развратнейшая личность, сплетник и
клеветник - Розенталь... И тоже, изволите видеть, называется его другом. И
можете представить...
руки, а позавчера сидим мы в ресторане втроем, я, Федя и этот негодяй, и он
заговаривает со мной. Вы понимаете это?
Розенталь вреден для Феди.
откуда вам известно, что я с Федей ездил к этой самой Беренс?
крайней мере, он, этот ваш поверенный в семейных делах, сообщил вам, что уже
два месяца, как Федор Иванович не был у Беренс?
я счастлива, если б знали!
больше он к этой женщине не поедет - он мне честное слово дал. А вы
говорите, зачем езжу? - Высидел-таки его.
Как тут поверить, когда кругом такое делается... Вы заметили, что сегодня
нет у нас ни Переплетчикова, ни Ставровского, ни Роговича...
Маслобойников и никто товарищей-адвокатов? Кто у нас сегодня? Шушера
какая-то, да еще помощники Федора Ивановича, да еще этот Розенталь... О вас
я не говорю - вы Федин друг.
сегодня не приехал бы, не поклянись я никогда не оставлять Федора Ивановича.
говорить! Разве Федя нечестный человек, к которому нельзя и в дом прийти?
Мне уши прожужжали с этой историей на суде. А я и до сих пор не понимаю, что
здесь такого! Сказал он что-то, - но ведь вы же сами находили, что речь его
была блестяща.
этого не понимаете. Как бы вам это объяснить? Ну, в увлечении защитой, желая
во что бы ни было выиграть дело, быть может, сорвать лишний аплодисмент, -
Федор Иванович очень любит поклонение, - он позволил себе очень резко, даже
грубо и даже совсем непристойно отозваться о потерпевшем, человеке очень
несчастном...
посмотрел на этого, который крикнул.
гордость! Ну, вот, все товарищи его: Ставровский, Рогович, ну, я и другие -
мы и думали как-нибудь уладить дело - все из-за любви к его таланту. Ведь вы
представить не можете, какие надежды мы на него возлагали! Но вот тут как
раз Федор Иванович и отмочил свою штуку: вместо того, чтобы послушаться нас
и публично извиниться перед потерпевшим, он стал в этакую... гордую позу и
говорит: "Не оттого ли, господа, вы так накинулись меня, что вам просто -
завидно: ведь дело-то я выиграю. Мне надоела ваша опека, господа".
Повернулся и вышел. Ну, и дело-то он выиграл, это верно...
вздыхал. А потом как ударит кулаком по столу... я за дверью слушала.
Господи, что же теперь будет?
я, как член совета, тоже подам голос за осуждение. Нельзя-с!
руками). Ну, уж как-нибудь.
какой он сегодня - на него страшно смотреть. (Улыбается.) Тапера зачем-то
пьяным напоил.
(Передразнивает.) "Тапера пьяным напоил". Людей не уважает ваш Федя, вот в
чем его беда. Чтобы кланялись ему любит, а на тех, кто кланяется, плюет. А
попробуй-ка не поклонись!
Пригрезилось ему, что он не адвокат во фраке, как все мы грешные, а
завоеватель какой-то, - и он воюет, и он воюет! А с кем? Тапера пьяным
напоил. Черт знает что... Не могу я этого выносить! Опять с ним завтра целый
день ругаться буду.
голубчик. Идите себе, а я поваляюсь на бабушкиной постели. (Вдруг смеется.)
Но я счастлива, если б вы знали!
самая красивая женщина, а не Анфиса.
перестает вязать и внимательно слушает, вытянув шею и руку приставив к уху.
Голова очень кружится. Вот, когда я Верочкой беременна была, так совсем
иначе себя чувствовала, а теперь и не знаю, что со мной делается. Второй
месяц беременности, а кажется, так уж будто полгода прошло. Не понимает, не
понимает, да как же ему понять мою радость? И неужели же, бабушка, есть
женщины, которые боятся беременности, родов? - Да ведь это же такое счастье!
Анфиса говорит: лучше умру, а опять не забеременею... Да... Не было у нее
хорошего мужа, не знает она, что такое хороший муж. Ты слышала, бабушка, он
больше к этой мерзавке не ездит, и дурак Татаринов думает, что это от него..
Ах, как хорошо, так бы, кажется, и осталась тут лежать. Немножко распустила
корсет, а уж и то какое облегчение... Нет, от Анфисы это, от моей милой,
благородной, несчастной Анфисы, от моей милой, несчастной сестры, которая
сама изведала, что значит мужская измена и женское горе... Ты знаешь,
бабушка, эту ее историю в Смоленске.. с офицером? Федя про нее не знает,
одна только я знаю. Ведь это же ужас! Приехала она...
очень красен, возбужден и минутами слегка шатается.
Нины Павловны здесь нет? Мне показалось, извините, пожалуйста.
мрачного товарища Пети.
что тут ее нет... До свидания!
Ох, надо собираться! Скажу Феде, что больше корсета носить не стану, боюсь
повредить ребенку. Ведь не разлюбит? (Тихо смеется.) Зато я ему непременно
мальчика рожу. Чувствую я это. Когда женщина беременна мальчиком, то у нее
Афанасьев Роман
Лукьяненко Сергей
Корнев Павел
Херберт Фрэнк
Василенко Иван
Белоусов Валерий