тополя в лесу. Я освободил тебя из чрева дерева, и теперь мы плывем.
будешь плавать по морю..."
сопки Пегого пса по прямой в море. Эта сопка-утес имела необычайное
свойство, о чем говорили нее ходившие в плавание,- в ясную погоду сопка как
бы вырастала по мере удаления от нее. Точно бы Пегий пес сам увязывался
следом, не желая отстать. Как ни оглянешься, Пегий пес все на виду. Очень
долго видна эта сопка на удалении, а потом вдруг за какой-то крутизной поды
сразу исчезает с глаз. Значит, ушел Пегий пес домой, значит, земля осталась
далеко позади...
Пегий пес, надо запомнить направление ветра, стояние солнца по отношению к
сопке, облака приметить, если в тихую погоду, и следовать в море, все время,
до самых островов, держа в уме месторасположение Пегого пса, чтобы не
сбиться с пути в морском пространстве.
перехода. То были необитаемые, крохотные скальные островки - три клочка
суши, выступавшие темными сосцами среди водного безбрежья. Поэтому островки
прозывались Три сосца - Малый, Средний, Большой. А за ними, если плыть еще
дальше, путь лежал в океан, меры которому не было, имени которого они не
знали,- Великая, нехоженая, неведомая Вода вечности, возникающая сама из
себя, пребывающая от сотворения мира, еще с тех времен, когда утка Лувр с
криком носилась в поисках маленького местечка для гнезда - кусочка тверди
величиной с ладонь - и не находила его в целом свете. Вот там, на тех
островах, на границе моря и океана, в эти весенние дни располагались
нерпичьи лежбища. За тем и шли, за тем и путь держали в ту сторону...
представлялось оно ему в его играх на кручах Пегого пса, и даже не таким,
каким оно было при лодочных катаниях по лагуне. Особенно остро он ощутил
это, когда они вышли из залива, когда море вдруг расступилось, заполняя
собой все видимое пространство до самого неба, превратившись в
безраздельную, неоглядную, единственную сущность мира. Открытое море
ошеломило Кириска. Такого зрелища он не ожидал. Только вода - зыбучая,
тяжелая вода, только волны - скоротечно возникающие и немедленно умирающие,
только глубина - темная, тревожная глубина и только небо в кочующих белых
облаках, легковесных и недоступных. И то был весь сущий мир - и ничего
больше, ничего иного, кроме этого, кроме самого моря,- ни зимы, ни лета, ни
бугра, ни оврага.
радостно было мальчику находиться в лодке в ожидании большой охоты. Но,
однако, все, что он видел и замечал вокруг - в воде и над водой,- в этот раз
он воспринимал мимолетно, по-праздничному в полвнимания, поскольку душа его
торопилась, всецело занятая ожиданием иных впечатлений. В другое время его
привлекала бы и нескончаемая игра лучей на воде, причудливо скользящих по
поверхности, преображая лик моря переливами оттенков от нежно-фиолетового и
темно-зеленого до густой тьмы в тени за бортом; и очень обрадовался бы он
тем странным, любопытным рыбам, нечаянно оказавшимся возле лодки, и
посмеялся бы над горбушами, что столкнулись с ними плотным косяком и вместо
того, чтобы разбежаться, с перепугу стеснились еще плотней и стали
выпрыгивать из воды и смешно падать на спины, зависая в воздухе.
жаждал лишь одного - скорей бы добраться до островов! Скорей бы за дело!
хотя он и не подавал вида. По мере того как удалялись они от земли, особенно
после того, как Пегий пес вдруг скрылся с глаз за взгорбившейся чернотой
воды, он стал улавливать некую смутную опасность, исходящую от моря, и
почувствовал всю свою зависимость от моря - свою бесконечную малость и
бесконечную беззащитность пред лицом великой стихии.
котором он прежде никогда не вспоминал, беззаботно и безбоязно резвясь на
его склонах, любуясь с высоты сопки ничем не угрожающим морем. Теперь он
понял, какой могучий и добрый был Пегий пес, несокрушимый и всесильный на
своем месте.
земле. А находясь в море, неотступно думаешь о море, даже если мысли твои о
другом. Это открытие настораживало мальчика. В том, что море заставляло
постоянно думать о себе, таилось нечто неведомое, настойчивое, властное...
взмах за взмахом, как один человек, в ровном, слаженном ритме: четыре весла
разом прикасались к воде, легко и свободно сообщая лодке постоянный ход. Но
это стоило гребцам непрерывного напряжения. Кириск не видел их лиц. Гребцы
сидели к нему спиной, но он видел, как бугрились и расправлялись их
заплечья. Они лишь изредка обменивались словом. Отец, правда, иногда успевал
оглянуться, успевал улыбнуться сквозь бороду сыну: "Ну, как, мол?.."
тот и вовсе был невозмутим. Все так же посасывая трубку, правил лодкой на
своем месте. Так они и плыли, каждый занятый своим делом. Правда, раза два
Кириск брался грести - то в паре с Мылгуном, то в паре с отцом. Гребцы ему
охотно уступали одно из весел. Пусть, мол, поработает. И хотя он ворочал
весло обеими руками, надолго его не хватало: слишком тяжела была для него
лодка, да и весло великовато. Но никто его в том не упрекал и не жалел, все
больше работали молча.
ко-й так, значит, дело идет. Эй, Кириск,- лукаво обратился он к мальчику,- а
не покликать ли тебе Пегого пса, может, вернется?
займемся делом. Перелезай ко мне. Хватит глазеть. Море не пересмотришь.
переступая через вещи на дне лодки: пару винчестеров, завернутых в оленьи
кожи, гарпун, моток веревки, бочонок с водой, мешок с провизией и еще
какие-то узлы и одежды. Протискиваясь по борту мимо гребцов, переступая
через весла, мальчик ощутил запах крепкого мужского пота и табака, исходящий
от взмокших затылков и спин. Тот самый запах отцовской одежды, который мать
любит вдыхать, когда отец в море,- возьмет его старый кожух и прижмется
лицом.
выпустил из рук. Кириск, однако, не задержалсл на невольную отцовскую ласку.
Ишь чего! В море все равны. В море нет ни отцов, ни сыновей. В море есть
только старший. И без его ведома пальцем не пошевельни...
плечу длинной, узловатой рукой. - Ты никак сробел малость, а? Сначала вроде
ничего, а потом...
возразил:
честно признаюсь, перепугался. Смотрю: берега давно не видно и Пегий пес
убежал куда-то. А кругом только волны. Домой захотелось. Да вон спроси у них
- у Эмрайина и Мылгуна, каково им было?
мне, в какой стороне остался Пегий пес?
эту сторону, тогда где будет Пегий пес?
ничего не видно, кругом вода? - допытывался Орган.- Можешь объяснить?
животе, а в голове.
такое зрение может быть лишь в голове.
убедившись в его способности запоминать стороны моря, остался доволен:
находить ответы. Пока что, при относительно спокойном море, это не
Акунин Борис
Конан-Дойль Артур
Шилова Юлия
Соломатина Татьяна
Посняков Андрей
Суворов Виктор