опустить тяжеленную бутылку на голову ненавистного Базарбая, и тому бы
пришел конец. И ничуть не раскаялся бы, думалось Бостону, ничуть, наоборот,
только радовался бы, что уничтожил наконец эту гнусную тварь в человеческом
образе... А волки все выли...
того чтобы выстрелить раз или два, Бостон выпалил один за другим пять
зарядов в ночную тьму. Потом вернулся домой, но заснуть уже не мог,
неизвестно почему взялся чистить ружье. Он пристроился в углу передней
комнаты и, согнувшись над своей охотничьей винтовкой "Барс", сосредоточенно
чистил ее, точно она была срочно необходима ему. За этим делом он еще раз
продумал, как расправиться с волками, и решил действовать немедленно, едва
рассветет.
ущелье скоротать там остаток ночи. У этой неприкаянной пары больше не было
постоянного места, и они ночевали где придется. Акбара, как всегда, шла
впереди. Обросшая перед линькой длинными, свалявшимися лохмами, в темноте
она была страшна. Глаза ее горели фосфорическим блеском, язык вывалился -
можно было подумать, что она бешеная. Нет, не унималось горе волчицы,
лишившейся детенышей, не могла она забыть своей потери. Чутье тупо
подсказывало ей, что волчата в Бостоновой кошаре - больше им быть негде,
ведь там скрылся похититель, за которым в тот злополучный день они гнались
по пятам. Дальше этого ее звериный ум не проникал. И потому дико лютовали
волки в те дни, беспорядочно били скот в окрестностях - и не столько чтобы
утолить голод, сколько из неуемной, неутолимой потребности заглушить,
заесть, завалить мясом и кровью сосущее чувство пустоты и злобы нa мир. А
нажравшись убоины, волки тянулись к тому месту, где они потеряли след
волчат. Особенно страдала Акбара - не могла никак смириться. Не было дня,
чтобы она не ходила к тому месту, и не было дня, чтобы они с Ташчайнаром не
бродили вокруг да около Бостонова становища. На это и рассчитывал Бостон,
решивший во что бы то ни стало уничтожить волков.
держать ее в двух кошарах и. дать животным побольше зерновой подкормки и
поить из поилок во дворе. А сам отобрал из отары штук двадцать маток с
махонькими ягнятами, по большей части с двойнями, чтобы сильнее шумели и
блеяли, и погнал это небольшое стадо в безлюдную, бездорожную сторону.
плече нес начищенное и надраенное ночью ружье, заряженное на всю обойму. Шел
не торопясь, долго. Надо было как можно дальше уйти от жилья.
солнечное тепло, преобразуя его в зеленеющую на буграх и впадинах траву.
Редкие белые-белые кучерявые облака безмятежно нежились в небесной
голубизне. Жаворонки пели, среди камней токовали горные куропатки - словом,
благодать. Лишь взметнувшиеся ввысь на всем протяжении горизонта грозные
снежные хребты, где в любую минуту могла начаться вьюга, и черные тучи,
пригнанные невесть откуда диким ветром, которые могли затмить солнце,
напоминали о том, что благодать эта не вечна.
с ягнятами, беспорядочно перекликаясь, шло туда, куда его гнал человек.
Ягнята резво попрыгивали, кидались к маткам пососать на ходу молока. Но
Бостон с самой ночи был настроен мрачно. И чем больше он думал, тем больше
злился и на волков я на Базарбая, виновника этой ужасной истории. С
Базарбаем он не хотел связываться, памятуя о том, что не тронь - не воняет,
а волков надо было ликвидировать, перестрелять, уничтожить - другого выхода
он не видел. Расчет его был прост: голоса маток и ягнят непременно приманят
волков, а он засядет в засаде. Волки набросятся на маток с ягнятами, и при
известном везении он вполне может их подстрелить. Но, как говорится, человек
предполагает, а бог располагает... Так оно и вышло...
овец в укромной, хорошо просматривавшейся лощине, Бостон залег на ее краю,
затаившись с ружьем среди камней и редкого кустарника. Стрелял он метко, с
детства ходил на охоту, уже не один иссык-кульский волк был на его счету. И
потому не сомневался, что сумеет подстрелить волков, лишь бы удалось их
приманить. Шумливые матки и ягнята-двойни все время подавали голоса,
окликали друг друга, однако время шло, а звери все не появлялись, хотя в
другие дни часто устраивали набеги, вымещали злобу на окрестных стадах, и,
как правило, всегда в дневное время.
время, наверное, и вздремнул бы, но сейчас не мог себе этого позволить. Да и
на душе было сумрачно: тяжело было сознавать, что его обвиняют в гибели
Эрназара. Враги его, и Кочкорбаев и Базарбай, объединялись, и каждый на свой
лад облыжно оговаривал его, загонял в тупик. И не понимал он, почему так
устроена жизнь: за что, почему самые разные люди ненавидят его? А тут еще
эти волки привязались, вынимают душу. От этого и дома покоя нет. И то ли еще
будет, когда до жены дойдут слухи о его стычке с Базарбаем. Столовая была
полна народу, когда Базарбай поносил последними словами и его жену и его
самого, а сколько среди них недоброжелателей...
менее напрягал зрение и слух - выжидал, был начеку. Важно было приметить
зверей как можно раньше, чтобы выстрелить в них, едва они бросятся на овец.
Уловить момент, когда волки объявятся, было не так просто: у домашних овец
нет нюха, да и зрение у них никудышное, словом, глупее и нерасторопнее нет
на свете животных. Для волков овцы самая легкая добыча, и спасти овец от
волков может лишь человек, и потому волкам приходится иметь дело лишь с
человеком. Так было и в этот раз...
лишь на зов ягнят, то и дело покорно подставляя им сосцы, и больше никаких
забот не знали. Опасность заметил лишь Бостон...
беспокойно застрекотала, стала перелетать с места на место. Бостон
насторожился, взвел курок, но высовываться не стал, а, напротив, еще
старательнее схоронился. Действовать надо было наверняка. Он готов был
пожертвовать несколькими овцами, лишь бы выманить хищников на открытое
место. Но волки, видимо, почуяли опасность - не исключено, что их оповестили
о ней тe же сороки. Кончив стрекотать в одном месте, они поспешили туда, где
сидел в засаде Бостон, и здесь тоже подняли нахальный, громкий стрекот, хотя
Бостон, казалось бы, не должен был привлечь их внимания - он не шевелясь
сидел за кустом. Как бы то ни было, волки выскочили не сразу - оказалось,
что они разделились: Акбара, ползя между валунами, подкрадывалась с дальнего
конца, а Ташчайнар с противоположного (как потом выяснилось, он полз
неподалеку от того места, где хоронился с ружьем Бостон).
понять, с какой стороны появятся звери. Вокруг царили покой и тишина: овцы
мирно паслись, ягнята резвились, сороки перестали стрекотать - слышно было
лишь, как неподалеку бежит с горы ручей и поют в кустах птахи. Бостон уже
устал от долгого ожидания, но тут среди камней промелькнула серая тень, и
овцы резко шарахнулись в сторону и неуверенно замерли в испуганном ожидании.
Бостон весь напрягся, он понял - это волки подпугнули стадо, чтобы узнать,
где затаился человек: в таких случаях любой пастух поднимает крик и бежит к
овцам. Но у Бостона была другая задача, и поэтому он ничем себя не выдал. И
тогда среди каменных глыб снова метнулась серая тень, и хищник в два прыжка
настиг всполошившихся овец. То была Акбара. Бостон вскинул ружье, ловя на
мушку цель, и собрался уже нажать курок, когда легкий шорох позади заставил
его обернуться. В ту же секунду он не целясь выстрелил в упор в набегающего
на него огромного зверя. Все произошло в мгновение ока. Выстрел настиг
Ташчайнара уже в прыжке, но упал он не сразу, а, злобно оскалив зубы,
свирепо сверкая глазами, хищно вытянув вперед когтистые лапы, какое-то время
еще летел по инерции к Бостону и рухнул замертво всего в полуметре от него.
Бостон тотчас же повернул ружье в другую сторону, но момент был уже упущен -
Акбара, оставив сваленную с ходу овцу, успела метнуться за камни. С ружьем
наперевес кинулся он за волчицей, надеясь достать ее пулей, но увидел лишь,
как Акбара перемахнула через ручей. Выстрелил и промахнулся...
побледнел и тяжело дышал. Главной своей цели он не достиг - Акбара ушла.
Теперь дело еще больше осложнилось - подстрелить ее будет не так-то просто:
волчица будет неуловима. Впрочем, думал Бостон, не оглянись он вовремя на
Ташчайнара и не срази его первой же пулей, все могло обернуться гораздо
хуже. Обдумывая происшедшее, Бостон понял, что, приближаясь к стаду, звери
заподозрили опасность и разделились, и когда Ташчайнар заметил, что человек
с ружьем угрожает волчице, не подозревающей о засаде, он не раздумывая
кинулся на врага...
волка. Ташчайнар лежал, завалившись на бок, ощерив громадные желтые клыки,
глаза его уже остекленели. Бостон потрогал голову Ташчайнара, громадная
голова - лошади впору, как только зверь носил такую тяжесть, а лапы - Бостон
поднял их, взвесил и невольно восхитился: такая сила чувствовалась в этих
лапах. Сколько исхожено ими, сколько задрано добычи!
ней, со шкурой, не в шкуре дело. Тем более что волчица уцелела -
торжествовать нет причин.
волчицей овцу и погнал стадо домой.
чтобы закопать труп Ташчайнара. Возиться пришлось долго, грунт оказался
каменистый. Иногда Бостон приостанавливал работу и затихал, осторожно
поглядывая по сторонам, не покажется ли, часом, волчица. Бьющее без промаха
ружье Бостона лежало рядом, стоило только протянуть руку...
пролежала тут до самого рассвета, а с первыми лучами солнца исчезла...
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Пехов Алексей
Афанасьев Роман
Херберт Фрэнк
Самойлова Елена