Невысокий, кряжистый человек в просторном брезентовом плаще, казавшийся от
этого тяжелым, квадратным, грузно ступил в приемную, где пожилая заспанная
машинистка безостановочно, пулеметными очередями стучала на машинке,
задержал взгляд на Сергее, сидевшем на диване, глянул на чемодан,
поставленный у его ног, сказал сочным голосом:
райком был закрыт. Из Москвы.
Морозова, характеристики, документы Сергея, изредка взглядывая
недоверчивыми глазами. - На шахту? Работать?
и не договоримся. Будем мекать да бекать. Ты что, злой очень?
характеристики, - сказал Сергей.
письменным столом и длинным, закапанным чернилами другим столом,
поставленным к нему перпендикулярно, и деревянной вешалкой в углу, где
висел брезентовый плащ Гнездилова, представился вдруг серым, неуютным, и
вся простота его стала выглядеть неестественной, и простоватый этот
разговор ненужно наигранным, нарочитым.
такой характеристикой, дорогой товарищ студент, в золотари не возьмут. Вот
таким образом получается.
брови, широкий подбородок - было слегка опухшим после сна,
задумчиво-хмуро; голова, наголо бритая, наклоненная над бумагами, казалась
массивной.
Что ж, ты не согласен с исключением? Ошибки не понял? Ну как на духу
говори!
науки проходил. Ну что ж, пятерок много. А это что, тройку схватил?
Характер, что ли, неуравновешен, так? Ну что ж ты мне скажешь? Что с тобой
делать? Что ты будешь делать, если прямо скажу "нет"?
ладонь не спеша поглаживала шею, наголо, до синевы бритую голову.
стол, где лежали документы Сергея. - Ты знаешь, куда приехал? Хорошо
знаешь?
Понял, что это такое? Осваивать в лаве новый комбайн. Изучал у Морозова
небось?
ногами. Сто потов с тебя сойдет, ночей спать не будешь, ног и рук не
будешь чувствовать - такая работа! Ну?
сказал - рабочим комплексной бригады? Он что, шутит?" И немедля он хотел
сказать, что очень хотел бы этого, но проговорил вполголоса и сдержанно:
телефона. - Ты мою память еще узнаешь. Я все дела твои изучу, парень, и
запомни; глаз с тебя спускать не буду.
Я ведь... я ведь готов был и в грузчики, - доверительно и тихо добавил он.
- Мне уже было все равно, Аким Никитич.
из-под бровей.
обещаю. - И, набрав без спешки номер, заговорил своим крепким голосом: -
Бурковский? Привет, мученик! Опять горишь? Долго у тебя будет дым без
огня? Когда я на твоем месте сидел, у меня, брат, дыма не было! Врубовки?
А ты проси и врубовки! Что, я тебе буду ходатайства писать? Нажимай,
требуй, из рук выхватывай! Экий у тебя дамский характер! Вот что. Закажи
от своей шахты номер в гостинице и давай немедленно ко мне. Разговор есть.
Ну! - Бросив трубку, он тяжело поднялся над столом, проговорил: - Давай,
Вохминцев. А через месяц позову тебя сюда. И спрошу на всю Ивановскую.
Спрошу строго. Иди. Гостиница направо за углом. Рядом. Сегодня отдохнешь,
а завтра - под начальство к Бурковскому. Твой начальник участка. Если он
тебя возьмет. Тут я, знаешь, не виноват.
то, что он будет жить здесь и что сюда может приехать Нина. Моросило.
Расстегнув плащ, откинув капюшон, Сергей стоял около подъезда каменной,
по-видимому недавно выстроенной, четырехэтажной гостиницы с новенькими
вывесками: "Парикмахерская", "Ресторан" - и не входил в нее, - сдавливая
дыхание, билось сердце, и он губами ощущал - дождь был тепел.
мимо домов двигались, скользили мокрые зонтики, и пронесся, шелестя по
мостовой, глянцевито-зеленый автобус, тесно наполненный людьми в
брезентовых комбинезонах. И где-то близко звучал в сыром воздухе рожок
сцепщика. С лязганьем буферов, замедленно пересекая улицу, прошли к
железному копру шахты, черневшему за крышами, товарные платформы, их тяжко
подталкивала "кукушка". Пар от нее с шипением вонзался в туман.
гостиницу - смотрел на железный копер шахты, на "кукушку", на платформы,
на дома - а по лицу его скатывались теплые капли.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. 1953 ГОД
1
на середину мостовой навстречу машине, - Константин затормозил; человек
закоченевшими пальцами стал рвать примерзшую дверцу и не влез - упал на
заднее сиденье.
лицо спрятано в поднятом воротнике, иней солью блестел на мехе; кожаный и
весь будто скользкий от холода чемоданчик был поставлен на колени.
Может, тогда быстрей?
посверкивала изморозь в воздухе, на капоте машины, на стекле, по которому
черной стрелкой ритмично пощелкивал, бросался то вправо, то влево
"дворник".
человека на ней, с темным овалом метро, пошли слева за железной оградой
заваленные снегом бульвары, Константин мельком посмотрел в зеркальце:
парень сидел, сведя руки на чемоданчике, шумно дышал в поднятый воротник.
погасших окон и закрытых подъездов, среди сугробов возле ворот и заборов -
машина казалась островком жизни, едва теплившимся в скрипучем холоде, и у
Константина появлялось едкое ощущение нереальности ночного мира, в котором
люди жили странной, отъединенной от дня жизнью.
сигарету, и, когда чиркнул зажигалкой, зябкий голос раздался за спиной:
выдирали сигарету.
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Лондон Джек
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Каргалов Вадим