поручения капитана и сообщать о встречающихся на пути скалах, их высоте над
дном, о подводных выступах суши.
адъютанта при самом капитане. Впрочем, каждый мог это без труда заметить,
посмотрев на сияющую счастьем физиономию мальчика. Несмотря на это, Павлик
изо всех сил старался вести себя по-взрослому, сдержанно: не суетился, не
совался куда не нужно, вообще держал себя в руках.
двадцать одна лямка. Освобожденный от якорей, тихо и величаво, словно
отдаваясь заботам маленьких существ, населяющих его, "Пионер" тронулся в
путь.
встреч со скалами, подъемами и подводными мысами, которыми изобиловал склон.
Корабль шел довольно ходко, отлично слушался руля и через два часа, по
расчетам капитана, находился уже на траверсе пещеры. Здесь корабль круто
повернули кормой к острову и в таком положении, на трех десятых хода его
тихо повели к подводному склону. Капитан снял с себя лямку и держался перед
кормой. Павлик плыл впереди, указывая самые удобные -- прямые и широкие --
проходы. Это была очень трудная задача: "Пионер" был длиной около семидесяти
метров, с наибольшим диаметром до десяти метров, и слишком извилистый или
узкий проход был для него непригоден. Подниматься же над скалами и потом
опускаться он не мог: электроприводы от балластных и других цистерн еще не
были восстановлены. Но Павлик отлично справлялся со своей задачей и верно
указывал путь, который он успел хорошо изучить, пока подлодка шла еще вдали
от острова. Впрочем, как раз в этом месте склон был крутой и обрывистый, что
значительно облегчало подход к острову.
пещеру вошло дюзовое кольцо с горящим термитом под ним. "Пионер" шел прямо,
как по ниточке.
ярко освещенной пещеры, точно огромный дирижабль в своем просторном
безопасном убежище.
день. Работы шли прекрасно, точно по графику. Девятнадцатого августа, то
есть через три дня, подлодка сможет выйти из своего нового убежища и
понестись к далеким берегам Советского Приморья. Но этот день и был тем
последним для начала похода сроком, после которого уже не было бы надежды
своевременно, двадцать третьего августа, прибыть во Владивосток. От острова
Рапа-Нуи подлодка должна была пройти по прямой, полетом птицы, около
пятнадцати тысяч километров. Ровно сто часов непрерывного, на десяти
десятых, хода понадобится "Пионеру", чтобы покрыть это огромное расстояние.
И лишь при условии, что "Пионер" тронется в путь не позднее шести часов утра
девятнадцатого августа, он сможет, догоняя солнце, появиться в Уссурийском
заливе, у Русского острова, перед Владивостоком в десять часов утра двадцать
третьего августа. Но какая-нибудь непредвиденная задержка всего лишь на
восемь-- десять часов -- и все срывается. Все труды, все сверхчеловеческие
усилия команды и все надежды полетят прахом.
объятой сном подлодке, он вдруг пришел к этим выводам. "Нельзя!.. Нельзя
идти в ремонте без резервов во времени,-- думал он. -- Надо еще скорее, еще
напряженнее работать. Сберечь хотя бы эти восемь -- десять часов. Но что
можно еще требовать от команды, не знающей ни сна, ни отдыха, столько дней
работающей на последней, кажется, черте своих уже истощенных сил"? Капитан
ничего не мог придумать. Драгоценные часы короткого отдыха уходили в этих
тревожных размышлениях, и побудка застала капитана с воспаленными от
бессонницы глазами. Он вышел из подлодки, охваченный жгучим беспокойством, и
торопил людей, еще не размявших свои не отдохнувшие за короткую ночь тела,
торопил скорее-скорее приниматься за работу. Он испытал истинное
наслаждение, когда увидел результаты работы Скворешни за эту ночь.
подтягивающей дюзовое кольцо на его размягченной нижней петле. Но у лебедки
делать было, в сущности, нечего, и Скворешня весь сосредоточился на очистке
кормовой части от металлических наростов, бородавок, застывших луж, струек и
капель, которые остались на ней после того, как дюзовое кольцо было сорвано
взрывом со своего места. Работа была очень трудная, утомительная. Термит
применить здесь было невозможно. Инструменты тупились и ломались,
электродрели, маленькие электропилы, электроструги быстро крошились.
пускал в ход свою необыкновенную физическую силу и нередко добивался больших
результатов.
кормы корабля, и место для него было очищено и готово для насадки. Но внутри
кольца находилось еще немало обломков газопроводных труб с острыми рваными
краями. Скворешня перешел на работу по их удалению, стремясь закончить ее к
тому моменту, когда электролебедка притянет дюзовое кольцо вплотную к корме.
бессонной, изнурительной ночи. Его кипучая работа так заразительно
подействовала на всю дюзовую бригаду, только что приступившую к работе, что
невозможно было удержаться и не присоединиться к ней.
согласно вчерашнему распоряжению, отправить Марата и Павлика с трос-батареей
на глубину, он нашел его среди бригады дюзовцев, за яростной работой у
дюзового кольца.
управления? -- спросил капитан, не поднимая головы и не отрываясь от дела.
семь-восемь.
закончить эту работу как можно скорее против бригадного графика. После этого
пусть отправляются. И вас прошу, товарищ Корнеев! Скорее... Скорее...
Напрягите все силы, все остатки своих сил! Мы не имеем резервов времени.
Через полчаса приходите в мою каюту со старшим лейтенантом, профессором
Лордкипанидзе, Чижовым, Семиным, Козыревым -- я объясню вам положение.
электротоком, к которой они уже начали готовиться. Но личная просьба
капитана, переданная им Корнеевым в несколько торжественном,
многозначительном тоне, подействовала на них необыкновенна возбуждающе, и
они горячо, с приливом новой энергии, принялись за работу.
мы сможем выйти в поход девятнадцатого августа. Для похода останется только
четверо суток. Это в обрез -- как раз столько, сколько нужно, чтобы прибыть
во Владивосток точно двадцать третьего. Но у нас не остается никаких
резервов времени. Малейшая случайная задержка может сорвать все. Надо еще
более ускорить ремонт. Надо иметь для запаса хотя бы часов десять. Просто
сказать об этом команде -- не годится. Боюсь перетянуть струну. Но вот
Скворешня показал выход. Он дает пример своей работой, он заражает энергией
свою бригаду, она тянется за ним, старается не отставать. Результаты налицо:
бригада работает как никогда. Прошу вас, товарищи: будьте таким же примером
для своих бригад, и мы наверняка скопим себе необходимый резерв. К вам,
Лорд, еще одна просьба. Лейтенант Кравцов уже достаточно окреп и мало
нуждается в вашем уходе. Добавьте к какао что-нибудь из вашего медицинского,
диетического арсенала, чтобы повысить его питательность и укрепляющие
свойства, и затем прикажите наполнить этим какао термосы тех, кто работает
снаружи подлодки. Для работающих внутри организуйте разноску через каждые
час-два такого же питания в стаканах... Все, товарищи! За работу! И пусть
каждый из вас делает то, что он в силах сделать. Да, еще одно... Товарищ
Семин, вы сейчас, вероятно, будете читать сегодняшний номер газеты? Выделите
особо ночную работу Скворешни. Не оставляйте ее до завтрашнего. Сведения о
ней получите у Козырева сейчас же. По местам, товарищи!
за собой дверь и торопливо направился вокруг стола к капитану. Его лицо было
красно; глаза блестели среди находившейся в непрерывном движении сети
морщин, в руке он держал телеграфный бланк.
как после бега, и подавая радиограмму капитану.
отразилось необычайное волнение. Наклонившись над радиограммой, он впился
глазами в ее текст. Его волнение немедленно передалось всем участникам
совещания. Застыв на местах, они не сводили нетерпеливых глаз со своего
капитана, лишь изредка перебрасываясь короткими вопросительными взглядами.
Капитан быстро пробегал строки радиограммы.
излучали какую-то необыкновенную радость. Он порывисто встал и тихо, словно
не доверяя себе, своей выдержке, произнес:
произнес уже окрепшим голосом: -- Товарищи! На нашу долю выпало необычайное