мазурку Венявского, и еще, и еще, и еще... И они все хлопают и кричат:
браво, Давид Шварц, - и посылают тебе цветы и просят, чтобы ты играл снова,
опять и опять! И вот тогда ты вспомнишь про меня! Тогда ты непременно
вспомнишь про меня! И ты скажешь этим людям - это мой папа сделал из меня
то, что я есть! Мой пана из маленького города Тульчииа! Он был пьяница и
жулик, мой папа, но он хотел, чтобы кровь его, чтобы сын его - узнал, с чем
кушают счастье! Сегодня они устроили ревизию! Ха, чудаки!.. Нате - ищите!..
заставлю быть человеком!..
Не могу этого слышать!
лампа. Он стоит на середине комнаты, маленький, страшный, взъерошенный,
покачиваясь и угрожающе глядя в окно).
Немедленно замолчи!..
Горького. Открытые бежевые "линкольны" возят по городу иностранных туристов.
Туристы вежливо улыбаются, вежливо восхищаются, вежливо задают двусмысленные
вопросы и с некоторой опаской поглядывают на бойких девушек-переводчиц.
киосках продают нарасхват ландыши и сирень, а на площади Пушкина, у
фотовитрин "Известий", с утра и до ночи взволнованно и безмолвно толпится
народ, разглядывая фотографии далекой Испании, где фашистам все еще не
удалось отрезать от Мадрида Университетский городок.
провинциалы, мы впервые разинув рты бродили по набережным, почтительно
следовали правилам уличного движения и писали длинные, восторженные и
подробные письма домой. Потом письма стали короче. Всего несколько слов: о
том, что мы здоровы, об институтских отметках и о том, что нам опять нужны
деньги. Мы научились торопиться. Мы были одержимы, влюблены, восторженны и
упрямы. Нам исполнилось девятнадцать лет.
кровати, два стула, две тумбочки и большой стол, у которого табурет заменяет
отломанную ножку. На стене - пыльная маска Бетховена.
расхаживает по комнате. Он играет на скрипке, зажав в зубах докуренную до
мундштука папиросу. Тан я- тоненькая, ясноглазая - караулит у электрической
плитки закипающее молоко.
опускает скрипку). Нет, ни черта не выходит сегодня.
никто не слышит. Ну, например - слышу, как плывут облака, как ты улыбаешься,
как Славка думает... А иногда - вот как сегодня - наступает вдруг какая-то
полнейшая и совершеннейшая глухота... Который час, между прочим?
у тебя зачеты...
буду очень красивая в новом платье!
Ладно, давай градусник. (Прячет скрипку в футляр, садится на кровать.)
необыкновенный.
персональную стипендию получаю? Получаю! В "Комсомолке" про меня писали?
Писали! Замуж ты за меня выйдешь? Выйдешь! Почему же я хвастун?..
по-мужски и с мужскими ухватками, длинноногая и длиннорукая девица. Это -
Людмила Шутова из Литинститута.
в каком году был второй съезд партии?
новые? Гениальные!
глоток, неодобрительно морщится и ставит стакан обратно.
дверь.
большой город Москва, а поезда, совсем как в Тульчине, гудят рядом...
Помнишь?
тебе уже говорил - для меня все началось два года назад, на площади - у
Киевского вокзала! Вот - слез с поезда, вышел на площадь у Киевского
вокзала, спросил у милиционера, как проехать в Трифоновский студенческий
городок - и с этого дня себя помню... Хана злится, что я к ним в гости не
прихожу, а я не могу!
Детям дадут по рюмке вишневки, а потом начнут поить чаем с домашними
коржиками... Смертельная тоска, не могу!
улице Матросская тишина...
Акунин Борис
Якубенко Николай
Мацумото Сэйте
Конюшевский Владислав
Корнев Павел
Володихин Дмитрий