Есть венгерская родня. Учился в Кракове - вот вам и польская приправа.
кабинету. Перед Язычником он мог не скрывать своих чувств.
языке. Если б Язычник не был уверен, он говорил бы иначе - другим
тоном, другими словами.
ясной: сделать его выученный немецкий естественным. Но не таким
языком, на каком говорят в Германии, а языком фольксдойчей, которые в
Германии, может быть, даже и не бывали. Специалист угадает такого
фольксдойча с первой же фразы. А со второй назовет его родину: Польшу,
или Австрию, или Латвию... Значит, как я понимал, легенда Масюры
должна была базироваться на его родные места, но родной язык менялся:
украинский на немецкий. Я приготовился к этой работе. А пришлось
заниматься совсем другим.
генерал, на первом же занятии я понял, что Масюра из этих мест. Но он
уже давно там не был, наслоение привычки к славянским языкам у него
очень сильное, кроме того, как вы сами догадались, он язык коверкал
нарочно. И наконец, эти ужасные бранденбургские согласные, которых он
нахватался, очевидно, пока учился в Берлине!..
предварительно: "Можно?" - мало ли что могло оказаться на этом чистом
листе, - и затем несколькими штрихами нарисовал треугольник, а в
каждой из его вершин по кружочку.
накрест один из кружочков. - Но бранденбургские согласные требовали
специальной проверки. Так же как и северогерманский говор. Ведь здесь
тоже много тонкостей: фрисландские группы, гольштинские,
нижнесаксонские... К сегодняшнему занятию я все это освежил в памяти,
порылся в книгах. И вот вам мое окончательное заключение: этот так
называемый Масюра родом из Штормарна, точнее - из Гамбурга. Горожанин.
Я поймал у него типично гамбургский сленг. А сленг - это убийственная
вещь, товарищ генерал. Ведь сам его не слышишь, а другому он - как
выстрел в ухо.
2
Малахов Алексей Иннокентьевич. Генерал вовсе не был коротко знаком с
Малаховым: они встречались на трех-четырех совещаниях, вот и все; у
генерала была такая манера - с ходу, чуть ли не с первой же фразы
сокращать расстояние с собеседником, если он был, конечно же, младшим
по званию или человеком гражданским. С подчиненными, впрочем, генерал
себе этого никогда не позволял.
серые глаза словно потемнели на несколько мгновений, словно заглянули
в себя. "Считает", - понял генерал и тут же услышал подтверждение:
на месяц.
неверный тон и больно задел самолюбие Малахова, пожалел об этом и, как
говорится, "поменял пластинку". Однако Малахов будто не заметил
перемены. Его взгляд по-прежнему оставался каким-то угловатым и
резким. Генерал под ним чувствовал себя очень неуютно. Это было
неожиданное впечатление. По памяти генерал представлял Малахова
другим. Попытался вспомнить самое первое впечатление от сегодняшней
встречи - и не смог. Генерал напряг память, но это не помогло, потому
что, увы, вспомнить было нечего, и тогда он подумал: "Старею..."
пальцами по плексигласу. Прерванный жест со стороны, должно быть,
выглядел нелепо, но у генерала было убеждение, что люди, которые любят
вертеть в руках предметы не умеют сосредоточиться. Не хватало, чтобы
подполковник подумал о нем что-нибудь в этом роде. - Город хорошо
помнишь?
Кельоранд?
умеренную плату. На втором этаже, со всеми удобствами. Правда,
телефонный аппарат был один - на первом этаже, в аптеке, но по
соглашению я мог им пользоваться в любое время. Хозяин дома был
аптекарь, - пояснил Малахов.
пригород. Пустыри какие-то, да?
пустоши. По-моему, очень милые места. Я там часто гулял, хотя осенью
предпочитал кладбище в Ольсдорфе. Мне там было всегда интересно.
отношения с Малаховым смягчаются. Но странное дело - глаза
подполковника оставались прежними: будто говорит один человек, а
смотрит другой. - А почему именно осень?
кленами не сравнится ничто. Это было близко от моего дома, чуть больше
двух километров, и дорога приятная - по берегу Альстера.
начинаешь, мол, что-то происходит, движется. Приближается к цели.
Верно?
плату?
конечно, однако из моих окон заводской двор просматривался хорошо... А
во-вторых, когда начинался северный ветер, идущие на посадку самолеты
пролетали над самой крышей... Потому что за пустырем был
фульсбюттельский аэродром.
Там подполковник казался вырезанным из белого тонкого железа. Зато в
глазах пропала жестяная угловатость.
экзамен. Профилактика. Одно дело - в бумажке написано, что ты знаешь
Гамбург; бумажка - она все вытерпит... Хотелось самому убедиться.
могу ходить по Гамбургу без поводыря. Правильно?
в Гамбурге не был. И если б не я тебе, а ты мне стал задавать вопросы
- ты меня немедля раскусил бы.
фототеке кое-что освоил... Сколько тебе понадобится дней?
нужно. Я с ним поговорю только один раз. Но произойдет это на третий
день.
поскорее. Посуди сам: он у нас получает домашнее задание освоить свой
родной город... Не Берлин, скажем, не Мюнхен и даже не Бремен, до
которого, кстати, от Гамбурга рукой подать. - Генерал ткнул пальцем в
карту под плексигласом, но ни он, ни Малахов туда не посмотрели. -
Именно Гамбург!.. Что - это я тебя спрашиваю, Алексей Иннокентьич, -
должен при этом подумать опытный разведчик?
Флинт Эрик
Прозоров Александр
Херберт Фрэнк
Сертаков Виталий
Херберт Фрэнк
Конюшевский Владислав