повезло: сырое полено стрельнуло в него угольком. Алексей
Иннокентьевич сел и спросонья стал скрести ногтями обожженное плечо,
потом сообразил, в чем дело, и наслюнил это место. На плече теперь
была дырка величиной с пятак. И ожог был не мгновенный, добре-таки
успело пропечь. "Ну и горазд же я спать", - подумал Алексей
Иннокентьевич.
помешивал в большом казане ложкой и морщил нос то ли от дыма, то ли от
запаха своего варева. По глазам было видно, что вины за собой он не
признает. - Полешки дрянь. Этими полешками сойдет заместо ракет
артиллерийский салют палить. - Он помолчал, но не дождался ответа и
предложил: - Если шо, могу отпустить взаимообразно иглу и черную
нитку. Однако нитки много не дам.
ваше "если шо"?
гражданки. Жалею я вас, потому могу бесплатно выдать бесценный совет.
Враз полегчает у всех серьезных ситуациях жизни.
попроситесь остаться в роте. Пока тепло - это можно.
старшине нашем, Иване-то Григорьевиче, поприсутствовать - на всю жизнь
энциклопедия.
Иннокентьевич, не прохватило бы ненароком, ведь столько часов
пролежать почти на голой земле... Он осторожно поднялся. Ничего. В
этот раз обошлось. И ведь не впервые так, с удовольствием отметил он
про себя. Пожалуй, за весь поход чуток-другой и кольнуло. Еще
выздоровею, чего доброго, иронически хмыкнул он, узнал, где сейчас
капитан, закинул ремень автомата на плечо и пошел через лес к часовне.
рассвете 1-я Гвардейская армия Гречко начнет наступление на Станислав,
и если разведцентр когда-нибудь располагался в этом замке и до сих пор
еще не эвакуировался в Германию, то уж через несколько часов это
произойдет наверняка. Замок - их последняя надежда. А если опять
пустой номер?.. Ну что ж, тогда они просто отдохнут прямо здесь и
дождутся своих, рыбку половят, отоспятся, отъедятся, ноги подлечат.
Идти навстречу наступлению в такое время, когда рушится фронт, и части
бегут по всем дорогам, и можно погибнуть просто так, случайно
столкнувшись нос к носу с озверевшим от страха врагом или даже попав
под огонь своих же, - стоит ли?..
здесь, так в Германии. Потруднее будет, конечно... Но Малахов этот
вариант не обдумывал ни разу. Рано. Еще эта партия не сыграна до
конца.
прошли две группы. Псевдовторая все еще болтается по немецким тылам, в
сотне километров отсюда на восток. Старательно имитирует челночный
поиск. Каждый вечер выходит на связь. "Надо будет у Саши спросить, что
они насочиняли сегодня", - заметил себе Алексей Иннокентьевич.
знает, где они, и если случится им вступить в бой и погибнуть - так
никто и не узнает...
бы увидеть, как падает убитый вот этой рукой фашист - хотя бы один! -
а там и смерть не страшна. Правда, на его счету уже были и испанские,
и итальянские, и немецкие фашисты, но то было давно, то сгладилось из
памяти и прошло мимо сердца, а теперь стоило ему чуть забыться - и как
наяву он ощущал невольные спазмы в горле, когда бережно касался
худеньких плеч старшей дочери, и еще как однажды он приехал ее
проведать в пионерском лагере, клубнику привез, прямо в магазинном
круглом лукошке с лиловыми пятнами от сока, и сколько было радости,
как она льнула к нему, чуть ли не выпрашивала ласку - от матери ей
перепадало не так уж много... За что ее было расстреливать?..
давала света, а в другом углу так же тускло круглились желтые пятна
приборов Сашкиной рации; он для того сюда и забрался, чтобы повыше
забросить антенну, но по лицу видно - дело не клеится.
было мрачно и спокойно. За что? Тебе известен этот вопрос: за что? Что
ты мне ответишь на это, величайший из провокаторов? - шептал Малахов.
- Как оправдаешься? Ведь я не так простодушен, как та доверчивая
женщина, которой ты шепнул однажды вместо благодарности: "Марфа,
Марфа, ты слишком много беспокоишься, а, собственно, одно только
нужно". Ты получил свою плату - тщеславный, самовлюбленный эгоист. Но
тебе заплатили за счет моих девочек!..
Он отложил наушники, подпер щеку здоровенным кулачищем, отсутствующе
смотрел куда-то в открытую дверь часовни, и губы его при этом
шевелились, и брови...
физиономию и вдруг признался: - "Евгения Онегина" читаю. Глава первая.
вызубрить - весь класс. Мы ж под фрицем долго ходили, не знали, когда
наши придут. Так она учила: "Перед сном хоть одну страничку на память
прочитайте, как "Отче наш" или "Богородицу". Чтоб эти слова по сердцу
были вырезаны". Очень она за нас боялась. Все повторяла: "Русские вы,
русские! Ни на день, ни на минуту этого не забывайте!.." Когда ее
фашисты замордовали, знаете, я так плакал, так плакал! Через то и в
лес подался...
какие эмоции или мысли вызвала у этого мальчика часовня, когда он в
нее вошел. Но из этого ничего не получилось. За последние годы он
привык иметь дело с людьми совсем иного склада, и когда встретил
непосредственность и чистоту - остановился. Этот мир был ему уже
недоступен.
распятие только глянул разок мимоходом - и забыл о нем тут же. Сашка
только начинал узнавать мир: предметный, живой, щедрый. Что ему был
этот идол! Символы для Сашки были немы.
на звезды над черной тенью леса.
накосить ножом травы; на нее постелили плащ-палатку, чтобы не было
сыро, а сверху положили Рэма. И тогда Алексей Иннокентьевич узнал:
успели, перебежали дорогу фон Хальдорфу. И еще он понял: самое трудное
начинается только теперь.
весть - уму непостижимо; он же придерживался самой материалистической
версии, мол, прибежал доложить, что кулеш в исправности и только
упревает).
пройти под нею не сгибаясь. Кожаная куртка, на широком поясе ручной
работы короткий нож с рукояткой из резной кости; темные галифе, желтые
новенькие краги, желтые ботинки на каучуковой подошве. Нордический тип
лица, и в белесых глазах бешенство. Именно бешенство. Ну и
темперамент!
старше двадцати лет.
нашли. Идем кушать - ва!.. Нет, ты посмотри, какой красавец! -
Мхитарян был счастлив. - Ты думаешь, джан, мы его ловили? Нет! Мы его
не ловили, джан. Кому-то из нас повезло, да?.. Так вот, когда мы на
него с голодухи напоролись, эта личность, понимаешь, кемарила в
гамаке. Ручки на груди сложил, вот так, видишь? - я очень хорошо
показываю...
просмотреть содержание бумажника немца и теперь держал в руках
глянцевый кусочек картона с золотым обрезом и короной. - Это ваша
визитная карточка? - спросил он у пленного.
Все-таки впервые в жизни такая встреча.
руку, чтобы унять шум, и сказал с нескрываемой иронией: - Господин
граф, надеюсь, в действиях моих солдат не было ничего оскорбительного
для вашей персоны?
Корнев Павел
Мороз Александра
Сертаков Виталий
Курылев Олег
Сертаков Виталий
Каргалов Вадим