тайну гибели Гологорского отряда и разгрома подпольной сети во всем
районе и объяснило причину неудач, которые преследовали отряд
Крайнего: им последнее время фатально "не везло" - операции
проваливались одна за другой, разведка налетала на засады, полиции
удалось добраться до тайников с оружием и едой, так что в начале марта
отряд был вынужден напасть на сильный гарнизон в Коржеве и разгромить
его только потому, что там формировался продуктовый обоз, а партизаны
уже неделю существовали только на сухарях да еловой настойке. После
таких открытий поневоле перестанешь быть суеверным.
парализована. Это было прошлым летом. Туда удалось внедрить своего
человека. Он не спешил, осматривался, изучал людей. От него поступило
два сообщения, после чего он замолчал надолго. На связь послали
опытного разведчика. Прежде чем явиться на явку, он решил понаблюдать
за ней. Ему повезло: в первый же день он увидел, как в квартиру
(правда, с предосторожностями) прошло подозрительно много людей; вышло
ровно столько же, но это были другие люди!.. Разведчик заподозрил, что
стал свидетелем смены караула в засаде, пошел за последним из людей.
Это был немец! Из квартиры, где была явка, он почти прямехонько
направился в казарму... Предоставленный самому себе, разведчик все же
смог установить, что разведшкола куда-то передислоцировалась. Какое-то
время в Смерше еще надеялись, что внедренный контрразведчик даст о
себе знать, однако этого не случилось.
оставлял в прямом смысле слова кровавый след, но каждый раз следы
обнаруживались слишком поздно: их было невозможно проследить к
исходной точке, к гнезду.
вам придется оставить остальные дела и заняться исключительно фон
Хальдорфом. Вы же видите, какой у него замах, как широко шагает. Пора
остановить прусачишку.
хорошо бы захватить. А то он заноз понаоставляет столько - не один
десяток лет гнить будут...
уложиться. Видите ли, Алексей Иннокентьевич, тут есть одна тонкость,
которая нас заставляет спешить. Недавно мы получили копию интересного
документа. Из него следует, что в первый же день наступления советских
армий вашего фронта подразделение полковника фон Хальдорфа должно быть
эвакуировано в Германию. Подчеркиваю: в первый же день. В документе
указан точный адрес, куда переедет разведшкола, но достать ее там
будет намного сложнее, и мы надеемся, что этот адрес нам уже не
понадобится...
хрустят огурцами и обсуждают достоинства американских скорострельных
пушек соседи-лейтенанты, как где-то близко, через купе, подвыпившая
компания шумит под аккордеон - "матросы шли в последний бой, а
мо-ло-до-о-го!.."
ей-богу, не исключено, что его на заказ делали - ведь такой звук... А
играли на нем как на трехрядке, все больше на басах, примитивно до
невозможности. Но что-то в этом было трогательное.
опять пойдут. Заждались!.." - Мысли были вообще-то приятные, но, если
говорить откровенно, радость Алексея Иннокентьевича была немножко
натянутой. Может быть, впервые за всю войну он не возражал, чтобы на
его фронте с наступлением чуть-чуть повременили.
об эвакуации попал в Москву прямо из штаба бригаденфюрера СС Вальтера
Шелленберга, главы зарубежной службы СД. Значит, и там наши есть. Но
если даже оттуда невозможно дознаться, где сейчас нора Уго фон
Хальдорфа... Вот это противник!
подточена никакими задними мыслями. Уже планы донимали его, и он
поневоле начал их примерять и сравнивать. Ему хотелось что-то делать,
уже сейчас начинать что-то делать, вынужденное безделье становилось
настоящей мукой.
подумал: "Как жаль, что я не курю; мне было бы сейчас что делать!.."
6
Снова, в который уже раз, Малахов был осужден на ожидание. Самыми
трудными бывали первые часы, когда организм все еще вырабатывает
предельное количество энергии, а деть ее уже некуда. Она начинает
раздувать воображение, и чего только не привидится человеку, пока в
нем все не перегорит, и уже просто сил не останется хоть о чем-нибудь
думать. Правда, есть люди, которые умеют огромным напряжением воли уже
в истоке остановить этот процесс. Наверное, и Малахов сумел бы это, но
он не пробовал ни разу. У него была своя метода, попроще: он принимал
сильнодействующее снотворное, и, когда просыпался, организм уже
находился в состоянии покоя, а если и случались рецидивы, справиться с
ними не стоило больших трудов.
своем кабинете, ожидая сообщений о результатах перехода разведгруппами
линии фронта. Даже если бы группа была одна, он не проводил бы ее до
переднего края. Он знал такую манеру за некоторыми из коллег. Они
говорили, что считают своим долгом, и не только служебным, но и
человеческим, быть до последней минуты рядом с разведчиками. Несколько
ободряющих слов, шутка, соленый анекдот и между делом два-три вопроса,
чтобы проверить, не забыто ли что-нибудь; глядишь, люди в отвлекутся,
и, когда настанет минута перемахнуть через бруствер в темноту, в них
будет меньше напряженности, которую лишь потом осознаешь, когда вдруг
схватывает судорогой плечи или прикипевшую к автомату ладонь; и в
глазах не останется той стеклянной пустоты, когда он смотрит на тебя,
а ничего не видит, потому что мысли черт те где бродят, он и сам в это
время не знает, где именно...
выдуманной. Вся она - только жалкая попытка оправдаться, обмануть
других и самого себя. Человек нервничает, переживает за исход
операции, не знает, куда себя деть, вот в суетится до последней минуты
возле разведчиков. У него возникает ощущение причастности, словно и он
идет с ними, и ему уже легче; ведь куда легче хоть что-то делать, чем
просто ждать! А о том он не думает, что для этих парней присутствие
высокого начальства осложняет жизнь, может быть, больше, чем минные
поля и ловушки. О том он не думает, что обретает собственное
спокойствие за чужой счет, - за счет этих ребят, которым нервы еще ого
как пригодятся.
не стеснять. Он научился подыскивать исполнителей своих замыслов; он
их контролировал, конечно, не вмешиваясь в их действия без нужды, и
убедился, что этот вариант наилучший.
пять ожиданий. Малахов и рад был бы объединить их в одно - не мог.
Причем напряжение (он знал это по опыту) к концу не уменьшится, а,
напротив, возрастет во много крат, так что когда останется неизвестным
лишь один результат, самый последний, ожидание превратится в сущую
пытку.
Осталось четыре... Но уже второй звонок был невеселым. Группа
наткнулась на пикет, о котором и не подозревали, была обстреляна из
пулеметов и минометов, потеряла половину личного состава и
возвратилась в свои окопы, унося раненых и убитых товарищей. Командир
скончался по дороге в медсанбат.
прикинул, стоит ли к этому подключать разведку соседней дивизии, или
даже армейскую... И решил - нет. Сутки - слишком невелик срок, чтобы
хорошо подготовиться к такой операции. А этим же будет проще.
Алексей Иннокентьевич и даже поморщился, так его покоробила
беспомощность собственного вопроса. Откуда "равноценная"! - ведь
лучших выбирал...
голос командира дивизионного разведотдела.
не рвение, а элементарная объективность".
у вас. Лично все проверю. Если повторится эта история...
швырнул трубку на рычажки, что они заныли. Но с такими иначе нельзя,
иначе они не понимают, попытался оправдаться перед самим собой
Малахов, однако это не принесло облегчения, и настроение несколько
улучшилось лишь после того, как поступили сообщения, что остальные три
группы перешли линию фронта благополучно.
Березин Федор
Афанасьев Роман
Андреев Николай
Посняков Андрей
Посняков Андрей
Сертаков Виталий