неограниченных возможностей так, что я этого не заметил. Посторонний
наблюдатель мог бы сказать, что я воспользовался свободой воли сразу же, как
это стало возможным. А было вот что: за секунду до катаклизма я опрокинул
чашку очень горячего куриного бульона себе на колени, выпрыгнул из кресла и
руками стал стряхивать со своих брюк капли горяченного супа и лапшу. Тем же
самым я занимался и когда "подарочный червонец" закончился.
счищать с себя суп, пока он не просочился сквозь брюки и не обжег меня.
Траут возразил, и он был абсолютно прав, заявив, что мои действия были
рефлекторными и не заслуживали называться проявлениями свободы воли.
они и так уже испачканы супом. А так их сколько ни отряхивай, суп все равно
просочится сквозь ткань".
x x x
жабры. Первенство его не ограничивалось чертпоберикакаяжеэтоглушь 155-й
улицей, в целом мире были единицы таких, как он. И его в отличие от многих
других сей факт весьма заинтересовал. Всем остальным было плевать -- десять
лет повторения ошибок, неудач и пирровых побед убедили их, по словам Траута,
"что можно с прибором положить на настоящее вместе с будущим". Впоследствии
это явление назовут посткатаклизменной апатией, или ПКА.
катаклизма. Он начал специально во весь голос выкрикивать разные
бессмысленные слова, вроде "трам-тарарам-пам-пам, дзинь-дзинь, ля-ля-ля" и
так далее. Все мы пытались произносить такие слова в 1991 году, куда нас
отбросил катаклизм, пытаясь убедить себя, что мы все еще можем говорить и
делать, что хотим, если очень постараемся. Естественно, у нас ничего не
выходило. Но когда "подарочный червонец" закончился, Трауту без малейших
трудностей удалось сказать "синяя двухфокусная норка".
ночь. Большинство народа спало и сидело в барах. Не так уж много людей
споткнулось в том полушарии, не то что в нашем, где большинство народа уже
проснулось.
состоянии -- тела у идущих наклонены в направлении движения, а вес тела
распределен между точками опоры, то есть ногами, неравномерно. Когда
"подарочный червонец" закончился, все шедшие, натурально, споткнулись и
упали и так и остались лежать, даже если падение произошло посреди улицы с
оживленным движением. А все посткатаклизменная апатия.
эскалаторов, особенно в Западном полушарии, в момент, когда "подарочный
червонец" закончился.
Господи ее душу -- моя сестра Элли считала, что нет ничего смешнее зрелища,
когда кто-то падает. Нет, я не говорю о тех, кто падает от ударов, сердечных
приступов, разрывов сухожилий и тому подобного. Я говорю о тех, кто ни с
того ни с сего на ровном месте падает. Этому человеку может быть десять лет,
а может быть и больше, у него может быть любой цвет кожи, он может быть
мужчиной или женщиной, но нет ничего смешнее, когда он падает.
даже осчастливить ее, если хотите, рассказав историю про то, как кто-то
упал. Мой рассказ должен был быть настоящим. Это должен был быть рассказ о
неумолимом действии силы тяжести, которому я был свидетелем.
Это случилось давно, когда мне посчастливилось смотреть комедию на сцене
Театра Аполлона в Индианаполисе. Один очень достойный человек, на мой взгляд
-- просто святой, по ходу своей роли падал в оркестровую яму, а затем
выбирался из нее с огромным бас-барабаном на шее.
смерти, были о непрофессионалах.
30
как кто-то падает вниз по ступенькам нашего подвала: буум, бум, бум. Она
подумала, что это был я, и поэтому вышла поглядеть, что произошло, на
верхнюю площадку лестницы, заливаясь от смеха. Вероятно, это было в 1932
году, уже третий год длилась Великая депрессия.
показания со счетчика. Тяжело стуча башмаками и ругаясь, он весь в синяках
выбирался из подвала.
рулем. По дороге мы увидели, как какая-то женщина выпала вниз головой из
трамвая. Она зацепилась за что-то пяткой.
годы надрывали себе животики, вспоминая случай с той женщиной
не меньше. Как-то раз я увидел, как на одной вечеринке какой-то человек
предложил одной красавице -- не своей жене -- научить ее танцевать танго.
Вечеринка потихоньку двигалась к концу. Я не думаю, что на вечеринке была
его жена. Я не думаю, что он бы предложил той красавице научить ее танцевать
танго, если бы был там с женой. Там всего-то было человек десять, включая
хозяина и хозяйку. Все это происходило во времена патефонов. Хозяин и
хозяйка совершили тактическую ошибку, поставив пластинку с танго.
раздуваются -- обнимает эту красавицу за талию и падает.
этой книге, схожи кое в чем с надписью "ИСКУССТВО -- В ЖОПУ!" на стальной
парадной двери академии. И то, и другое -- дань уважения моей сестре. Элли
это заменяло порнографию. Ей нравилось смотреть, как сила тяжести ставит
людей в дурацкое положение.
это, спотыкаются и падают, не у всего человечества является врожденным. В
этой неприятной истине я убедился на балете "Лебединое озеро" в Королевском
балетном театре в Лондоне. Я пошел на балет вместе с моей дочерью Нэнни, ей
тогда было лет шестнадцать. Сейчас, летом 1996 года, ей сорок один. Ого! Так
это было двадцать пять лет назад!
кулисам. Так должно было быть по сюжету. Но едва она скрылась за кулисами,
как раздался звук, как будто она надела на ногу железное ведро и начала в
нем спускаться по железной лестнице.
Индианаполиса. Я тогда был ребенком. Случай произошел не со мной, смеяться
тоже никто не смеялся. Оркестр играл одну вещь, где в одной из частей музыка
должна была становиться все громче и громче, а потом неожиданно замолчать.
крещендо, она что-то говорила своей подруге. Поскольку музыка становилась
все громче и громче, ей тоже приходилось говорить все громче и громче.
Музыка замолчала. И раздался женский крик: "А Я ЖАРЮ НА МАСЛЕ!"
31
отправились в Вестминстерское аббатство. Когда мы подошли к могиле сэра
Исаака Ньютона, Нэнни просто остолбенела. Окажись в ее возрасте на ее месте
мой старший брат Берни, ученый от Бога, он бы, наверное, просто в штаны
наложил от благоговейного страха.
том, какие великие открытия сделал этот смертный, обходившийся, судя по
всему, одним своим кормом для собак, своими собственными тремя с половиной
фунтами пропитанной кровью губки. Эта обезьяна без перьев изобрела
дифференциальное исчисление! Она изобрела телескоп-рефлектор! Она открыла и
объяснила, как призма разлагает белый свет на цветные составляющие! Она
открыла и записала ранее неизвестные законы движения, тяготения и оптики!
Лукин Евгений
Акунин Борис
Самойлова Елена
Афанасьев Роман
Жюль Верн
Маккарти Кормак