Чтение 26–й страницы книги ~Упадок и разрушение~

были стеклянные крыши и алюминиевые купола, сверкавшие в полуденном солнце,
как искусственные алмазы. Но Поттс пришел не за этим. Когда они остались с
Полем наедине, он невзначай спросил:

-- Что это за коротышку я встретил у подъезда?

-- Кажется, он из Общества по охране памятников архитектуры, -- ответил
Поль. -- А что?

-- Ты уверен? -- разочарованно протянул Поттс. -- Досадно! Опять я
сбился со следа!

-- Послушай, Поттс, ты что, работаешь по бракоразводным делам?

-- Нет, нет, это я все для Лиги наций, -- туманно ответил Поттс и
принялся разглядывать осьминогов в аквариуме, украшавшем гостиную, где
проходила беседа.

Марго оставила Поттса к обеду. Он силился произвести хорошее
впечатление на профессора Силена, но потерпел неудачу. Не исключено, что
появление Поттса и стало той последней каплей, после которой профессор
покинул дом. Отбыл он на следующий день, с утра пораньше, не удосужившись
прихватить или по крайней мере сложить свои вещи. Через два дня, когда дома
никого не было, он приехал на машине и увез свою готовальню, а еще через
некоторое время явился опять, на этот раз за парой чистых платков и сменой
белья. С тех пор в Королевском Четверге его не видели. Перед отъездом в
Лондон Марго и Поль уложили его багаж и оставили в передней на тот случай,
если он снова объявится. Так чемоданы и стояли: видно, лакеи не нашли в них
ничего подходящего. Спустя некоторое время Марго увидела в церкви сына
своего старшего садовника, щеголявшего в батиковом галстуке профессора
Силена. Это был единственный след, оставленный великим человеком, ибо к тому
моменту Королевский Четверг успели перестроить еще раз.

"Глава 5"

АКЦИОНЕРНОЕ ОБЩЕСТВО "ЛАТИНОАМЕРИКАНСКИЕ УВЕСЕЛИТЕЛЬНЫЕ ЗАВЕДЕНИЯ"

В конце апреля Питер вернулся в Лланабу, после того как доктор Фейган
сообщил, что продажа замка не состоялась, а Марго и Поль выехали в Лондон,
чтобы начать приготовления к свадьбе. Вопреки всем ожиданиям, Марго
настаивала на венчании со всеми его варварскими аксессуарами: шаферами,
маршем Мендельсона и шампанским. Однако до свадьбы ей предстояло покончить с
набежавшими латиноамериканскими делами.

-- Мой первый медовый месяц был невозможно скучен, -- говорила Марго,
-- и теперь мне не хочется рисковать. Вот приведем дела в порядок, и впереди
у нас -- три лучших месяца в нашей жизни.

Дела Марго заключались в собеседованиях с молодыми дамами, желавшими
наняться на работу в дансинги и кабаре. Не без некоторого сопротивления
Марго разрешила Полю побывать на одной из таких бесед однажды утром. Делами
Марго занималась в гимнастическом зале, который в ее отсутствие заново
обставил коротышка Дэвид Леннокс, фотограф из отдела светской хроники. У
входа по обе стороны стояли чучела бизонов. На полу лежал болотного цвета
ковер в белую полоску, а по стенам висели рыбацкие сети. Люстры были в форме
футбольных мячей, ножки мебели -- в виде бит и клюшек для гольфа. По стенам
расположились скульптурные группы, изображавшие спортсменов конца прошлого
века, и портреты лучших баранов-производителей.

-- Пошлость ужасная, -- вздохнула Марго. -- Но на девиц действует
безотказно, а это главное. От мягкого обращения они быстро наглеют.

Поль сидел в углу (его кресло изображало надувную лодку) и восхищался
деловитостью Марго. Утратив всю свою томность, она восседала за столом,
покрытым шотландским пледом; ее перо повисло над чернильницей, вделанной в
чучело куропатки. Марго казалась живым воплощением эмансипации. Одна за
другой потянулись девицы.

-- Имя? -- спрашивала Марго.

Помпилия де ла Конрадине.

Марго записывала.

-- Настоящее имя?

-- Бетси Браун.

-- Возраст?

-- Двадцать два года.

-- Настоящий возраст?

-- Двадцать два года.

-- Стаж?

-- Я два года работала в заведении миссис Розенбаум, мэм. На
Джермин-стрит.

-- Хорошо, Бетси, посмотрим, чем тебе можно помочь. Почему ты ушла от
миссис Розенбаум?

-- Она говорит, гостям требуется разнообразие.

-- Сейчас мы все проверим. -- Марго повернулась к телефону, стоявшему
на пюпитре в виде боксерской перчатки. -- Это миссис Розенбаум?
Здравствуйте, это говорят из "Латиноамериканских увеселительных заведений".
Что бы вы могли сказать о Помпилии де ла Конрадине?.. А-а-а, так вот в чем
дело! Большое спасибо!.. Так я и думала. -- Марго повесила трубку. -- Увы,
Бетси, в настоящее время ничего подходящего у нас нет.

Она нажала на кнопку, скрытую в глазу гипсовой форели, после чего вошла
новая девушка.

-- Имя?

-- Джейн Граймс.

-- Кто тебя сюда прислал?

-- Один господин из Кардиффа. Он велел передать вам вот это... --
Девушка достала изжеванный конверт и положила его на стол.

Марго вынула записку и прочла.

-- Ага. Значит, ты раньше никогда этим не занималась, Джейн?

-- Ни разу в жизни, мэм.

-- Но ведь ты была замужем!

-- Да, мэм, но было это на войне, и он был очень пьяный.

-- Где теперь твой муж?

-- Говорят, умер.

-- Отлично, Джейн. Ты нас вполне устраиваешь. Когда ты можешь выехать?

-- А когда надо?

-- В Рио есть вакансия -- я хочу заполнить ее к субботе. Туда едут две
очень славные девочки. Хочешь с ними?

-- С удовольствием, мэм.

-- Тебе нужны деньги?

Пригодились бы. Я хочу немножко послать папаше. Можно?

Марго вынула из ящика несколько банкнот, пересчитала их и написала
расписку.

-- Подпишись вот здесь. Твой адрес у меня есть. Завтра или послезавтра
тебе принесут билет. Как у тебя с платьями?

-- Одно красивое, шелковое. Но оно в Кардиффе, и остальные вещи тоже.
Тот господин говорил, что мне выдадут все новое.

-- Правильно. Я запишу. Обычный порядок такой: наш агент выбирает
платья, а потом у тебя за них вычитают из жалованья.

Миссис Граймс вышла, а на ее месте очутилась новая девушка.

К обеду Марго устала.

-- Эта, слава богу, последняя, -- сказала она. -- Ты очень скучал, мой
ангел?

-- Марго, ты чудо! Вылитая римская императрица!

-- А ты, наверно, мученик первых веков христианства, милый...

-- Нет, почему же, -- ответил Поль.

-- На той стороне улицы околачивается молодой человек, весьма
смахивающий на твоего друга Поттса, -- сообщила Марго, подойдя к окну. -- И
знаешь, дорогой, он остановил бедняжку, которая только что была тут, она еще
хотела взять с собой братика и дочек.

-- Значит, это не Поттс, -- зевнул Поль. -- Одного я никак не возьму в
толк, Марго: почему ты нанимала как раз тех девушек, у которых совсем нет
опыта? Самым неопытным ты обещала самое большое жалованье.

-- Разве? Наверно, это потому, милый, что я сегодня безумно счастлива.

В эту минуту Поля вполне удовлетворило такое объяснение, но возвращаясь
к нему впоследствии, Поль вынужден был признать, что поведение Марго в
гимнастическом зале никак нельзя было назвать беззаботным.

-- Давай пообедаем в городе, -- предложила Марго. -- Мне надоело сидеть
дома.

Они перешли освещенную солнцем Беркли-сквер. На крыльце стоял ливрейный
лакей. По Хей-хилл протарахтела тележка шляп-ника, украшенная королевским
гербом; на козлах восседал человек в фуражке с кокардой. Толстая дама,
развалившаяся в старомодном открытом автомобиле, кивнула Марго; так,
наверное, здоровались при дворе принца-консорта. Казалось, весь Мейфер
пульсирует в такт с биением сердца мистера Арлена1.

За соседним столом в "Maison basque"2 сидел Филбрик и ел
горьковатую мелкую землянику, которая не стоит ни гроша в Провансе, но
обходится в целое состояние на Довер-стрит.

-- Что ж вы ко мне не заглядываете? -- сказал он. -- Я тут устроился
неподалеку, в "Беттсе".

-- Говорят, вы покупаете Лланабу? -- спросил Поль.

-- Было у меня такое намерение, -- кивнул Филбрик. -- Да, признаться,
уж больно далеко.

-- После того как вы скрылись, за вами приходили из полиции, -- сообщил
Поль.

-- Рано или поздно они меня сцапают, -- согласился Филбрик. -- Но все
равно -- спасибо. Кстати, передайте вашей невесте, что ее тоже скоро
навестит полиция, если она не будет осторожнее. Комиссия Лиги наций не
дремлет.

-- Не понимаю, о чем это вы! -- пожал плечами Поль и вернулся за свой
столик.

-- Бедняга, видимо, совсем спятил, -- заключила Марго, когда Поль
передал ей этот разговор.

1 Майкл А р л е н (1895--1956) -- английский писатель, автор