Он поднялся и, чувствуя, что ноги его не держат, хватался за край стола и
таращил глаза в темноту, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть. Но ничего не
увидев, осторожно оторвался от стола и, как был в одном сапоге, направился
туда, где, по его мнению, находилась Людмила. Он шел бесконечно долго и в
конце своего пути напоролся на табуретку, повалил ее, чуть не свалился сам
и сильно зашиб колено. Табуретка упала с таким грохотом, что ему
показалось: сейчас он поднимет весь дом. И действительно, старуха на печи
коротко вскрикнула, но, должно быть, во сне, потому что тут же опять
захрапела и зачмокала губами. Он понял, что забрал слишком сильно вправо,
и пошел дальше, стараясь держаться левее, и наткнулся на какую-то тряпку и
догадался, что это занавеска, за которой спал сын Людмилы. Он отшатнулся,
но занавеска оказалась и сзади. И слева, и справа. Чтобы освободиться от
нее, он стал делать над головой такие движения руками, как будто отбивался
от целого роя пчел, запутался окончательно и, не видя иного способа
вырваться, дернулся что было сил в сторону, где-то что-то затрещало,
Алтынник рухнул па пол и на этот раз ударился головой. "Господи! -
подумал он с тоской. - Так я сегодня и вовсе убьюсь". Он попытался
подняться, но никаких сил для этого не было. Тогда он пошарил вокруг себя
руками, наткнулся на какой-то веник, подложил его под голову и уснул,
8
лицо сквозь полузамерзшие стекла. Слегка повернув голову, он увидел, что
лежит в комнате, совершенно ему не знакомой, на широкой кровати, и под ним
мягкая перина и огромная пуховая подушка. За круглым столом посреди
комнаты между окном и зеркальным шкафом сидел парень лет четырнадцати в
старой школьной форме. Должно быть, считалось, что парень сейчас делает
уроки, на самом же деле он одну за другой зажигал спички, совал их,
зажженные, в рот, а потом перед зеркалом шкафа выдыхал дым и делал страшные
рожи. Алтынник стал за ним следить через зеркало. Парень чиркнул
очередной спичкой, раскрыл рот и в этот момент встретился с отраженным в
зеркале Алтынником. Он вздрогнул, закрыл рот, а спичку зажал в кулаке и,
наверно, обжегся. Потом повернулся, и они оба бесконечно долго
разглядывали друг друга. Парень первый нарушил молчание.
было ясно. - Ты в каком же классе? - спросил он парнишку.
"Ничего себе", -удивился Алтынник. Сам он кончил только семь классов.
оттого что он вчера немного перебрал, то ли оттого, что он, кажется, обо
что-то вчера ударился. Было у него еще такое ощущение, будто из его памяти
выпало какое-то очень важное звено, но он не мог понять, какое именно.
Смутно помнилось, вроде он ночью что-то искал, не нашел, улегся на полу.
Но как он попал в кровать? И в мозгу его слабо забрезжило воспоминание,
что будто бы Людмила подняла его с пола и положила к себе в постель и между
ними как будто что-то было, а она его потом спросила:
А он спросил:
Теперь никак он не мог припомнить, приснилось ему это все или было на самом
деле. Но думать не хотелось, и он вскоре уснул.
9
поздно, Алтынник встал, надел штаны (они вместе с гимнастеркой висели на
спинке стула перед кроватью), сунул ноги без портянок в сапоги и вышел в
соседнюю комнату.
Старуха в разорванном под мышками ситцевом платье (нижняя рубаха
выглядывала из-под него) стояла спиной к Алтыннику возле печи и,
нагнувшись, раздувала самовар. Алтынник подошел к старухе сзади и крикнул
в самое ухо:
перепуганные глаза. -Ой, напужал-то! Ты чего кричишь?
бабка, мутит меня что-то и голова вот прямо как чугун, честное слово.
показывай, так там внутре, как будто крысу проглотил, честное слово. Чего-
нибудь бы холодненького испить бы, а, бабка?
Алтынник обрадовался.
Старуха сбегала в сени и вернулась с трехлитровой бутылью красного
свекольного кваса. Алтынник хватил целую кружку.
Погоди, бабка, не уноси. Сейчас я сбегаю по малому делу, еще выпью, а то
уже некуда, под завязку.
На улице было морозно и солнечно. Жмурясь от слепящего глаза снега,
Алтынник пробежал через огород к уборной и обратно, ворвался в избу
немножко оживший, выпил еще квасу, попробовал закурить, не пошло - бросил.
Поинтересовался у старухи, не пришла ли Людмила.
плечом.
У него дело пошло лучше, и скоро самовар загудел.
и порядок. У меня, бабка, легкие знаешь какие. Смотри, как грудь
раздувается. - Он действительно набрал полную грудь воздуха, да еще и
выпятил ее до невозможности, - Поняла? Ты, бабка, не смотри, что я росту
среднего. Я на гражданке лабухом был. В духовом оркестре учился. На
трубе играл. Она маленькая, а играть потяжельше, чем на басу. На басу
просто, хотя и здоровый. Знай только щеки раздувай побольше, ума не надо.
А на трубе, бабка, губы покрепче сожмешь и вот так делаешь: пу-пу-пу, И
звук получается, бабка, чистый, тонкий. Бас, он мычит все равно что баран:
бэ-э, бэ-э, а труба...-Алтынник взял в руки воображаемую трубу и стал
перебирать пальцами, словно нажимал клавиши. Но только собрался изобразить
он, какой звук издает труба, как во дворе заиграла гармошка и,
приблизившись к дому, смолкла. В сенях загремели тяжелые чьи-то шаги.
Дверь распахнулась, и на пороге появилась фигура огромного мужика в синем
зимнем пальто и валенках, подвернутых у колен. На груди у него висела
маленькая для его роста гармошка. Алтынник все еще держал руки, как будто
собирался играть на трубе.
Вошедший, не обращая ни на кого внимания и не здороваясь, снял и поставил
гармошку на лавку рядом с ведрами, взял в углу веник и стал не спеша
обмахивать валенки.
Бросив веник на прежнее место, он прошел мимо Алтынника и сел к столу.
же своей бесстрастной манере.
глаза, а Васька... В среду это они, значит, выпили, а в четверг утром,
Райка евоная рассказывает, на работу сбирался. Нормально все, встал,
умылся, завтракать она ему подала. Он сел, все как положено. "Радио,
говорит, надо включить, время проверить". И потянулся к приемнику, а
приемник от его так примерно с метр, нет, даже меньше, ну, сантиметров
девяносто... Так потянулся он и вдруг как захрипит да брык со стула.
Райка к ему: "Вася, Вася", а Вася уже не живой.
путалась. Вся улица знала. Да и Васька сам знал. Уж он, бывало, бил ее и
к кровати привязывал - никакого внимания. А теперь, конечно, убивается.
Невдобно ж перед людями.
Он прошел мимо Алтынника и сел у стола. Алтынник постоял немного и тоже
сел. Исподволь стали друг друга разглядывать. Алтынник заметил, что у
мужика много сходства с Людмилой, и дога дался, что это, наверное, тот
самый брат, который убил собаку. Оба неловко молчали. Старуха возилась у
печки.
головы на Алтынника, как будто Алтынник был для него какой-нибудь шкаф или
Прозоров Александр
Плотников Александр
Березин Федор
Куликов Роман
Прозоров Александр
Маккарти Кормак