брошенных раненых уже облетела батальон. Не оборачиваясь, я чувствовал:
полукругом за моей спиной уже стоят несколько десятков человек. Ища
сочувствия, Беленков ответил:
ведете. А люди уже не могут идти дальше.
меня. Я оглянулся. Все на меня смотрят: "Ты нас погубишь или выведешь?"
Это было сказано красноречивее, чем словами. Узенькие щелочки Джильбаева,
серые, уже слегка выцветшие глаза Березанского, юные серьезные глаза
Ползунова, десятки пар зрачков уперлись в меня, спрашивали: "Почему ты
ничего нам не приказываешь, почему мы тащимся табором, толпой, почему не
заставляешь быть солдатами?"
мне!
минуты, как все командиры рот - Филимонов, Тимошин, Бозжанов - оказались
возле меня. Подошли и те, кто хотел послушать.
осталась где-то позади, в лесу. Сейчас мы пойдем обратно - туда, где
остались раненые. Пойдем всей колонной, дробить силы нельзя. Командиры
рот, разъясните бойцам, что мы идем на выручку наших беспомощных брошенных
товарищей. Лейтенант Брудный здесь?
не утратили живого блеска.
Исполняйте!
немцами. Все понимают это. Колонна стала собраннее, интервалы четче.
нашей земли немцами, с каждым шагом отдаляемся от Красной Армии. Где-то
перед нами шагает разведка, от нее пока нет вестей.
Самаров. Его физиономия радостна.
сбившись, кричит попросту: - Нашлись!
фуру. Свернув с дороги, она стояла на прогалине. Выпряженные кони
уткнулись мордами в охапки сена. Мирно горел костер, огромный,
полуведерный чайник висел над огнем на палке, положенной на вбитые в землю
рогульки. Вокруг огня на мягкой подстилке из хвои сидели раненые. Не
приходилось гадать, кто устроил этот лесной небогатый уют. От фуры к
костру шел своей обычной неторопкой походкой Киреев с топориком за поясом,
с чайной посудой - грудой жестяных кружек, хозяйственно нанизанных сквозь
проушины ручек на веревочку.
есть. И помаленьку трогаться.
службу до последнего... Перед совестью-то буду чист, что ни случись. А оно
вот как ладненько обернулось...
встретились с черными глазами Дордия.
Знал, что вы вернетесь.
чтобы, как я намеревался, посидеть, пофилософствовать с Дордия о том, что
такое советский человек.
командный состав батальона. В шеренге стоит и доктор Беленков.
Ссутулившись, он взирает исподлобья сквозь пенсне, знает: я не прощу.
шагнул вперед, нервно оправил висевшую на боку медицинскую сумку.
Беленкова от занимаемой должности. Он недостоин звания советского
командира, советского военного врача. Беленков! Снять знаки различия,
снять медицинскую сумку, снять снаряжение!
Киреев, будете командовать санитарным взводом, а этот недостойный человек
будет сам подбирать, выносить раненых, как рядовой санитар. Беленков,
исполняйте приказание! Снять знаки различия!
разжаловать меня. Меня может разжаловать только народный комиссар.
Тем более что в петлицах Беленкова поблескивала капитанская "шпала", а я
носил лишь "кубики" старшего лейтенанта. Но я выпрямился, посмотрел
Беленкову в глаза - в неспокойно бегающие глаза труса - и твердо ответил:
оторваны от нашей армии. Наш батальон - это остров. Советский остров среди
захваченных врагами мест. На этом острове высшая власть принадлежит мне.
Я, командир батальона, сейчас представляю всю советскую государственную
власть. Я здесь... - И меня понесло. - Здесь я главнокомандующий всеми
Вооруженными Силами Советского Союза. На этом куске земли, где впереди и
сзади, справа и слева находится враг, я здесь... - Я не мог найти слова. -
Я - советская власть! Вот кто я такой, командир батальона, отрезанного от
своих войск. А ты, жалкий трусишка, говоришь, что я не имею права. Я имею
право не только разжаловать тебя, не только расстрелять за измену долгу,
но и на куски разорвать.
мою речь. Вот тут-то, именно в этот, казалось бы, самый драматический
момент он начал смеяться.
еще не занесенная в вашу тетрадь, история, о которой я и ему не обмолвился
ни словом?
собирался вам рассказывать.
сейчас на прогалине в лесу. - Он опять рассмеялся. - Неужели вы
действительно могли бы разорвать на куски вашего доктора?
ответил: "Послужишь рядовым санитаром, потаскаешь раненых из-под огня,
научишься честно исполнять свой долг, тогда и будет у тебя высшее
медицинское образование. Снимай шпалу, иди в рядовые, зарабатывай высшее
медицинское образование". И разжаловал, товарищ генерал.
радовало его, отвечало каким-то его мыслям. Словно подтверждая эту мою
догадку, он сказал:
история примечательна... Пишите рапорт, я, со своей стороны, попрошу
командующего армией утвердить. Но с этим успеем... Рассказывайте,
рассказывайте дальше.
исповедь.