свое рыльце пулемет. В глубине и полутьме, за занавесом на блестящем
пруте, чей-то голос надрывался, очевидно, в телефон: "Да... да... говорю.
Говорю: да, да. Да, я говорю". Бррынь-ынь... - проделал звоночек... Пи-у,
- спела мягкая птичка где-то в яме, и оттуда молодой басок забормотал:
Мышлаевского и доктора Турбина. Поручик Мышлаевский находится сейчас во
второй пехотной дружине, в качестве рядового, и желал бы перевестись во
вверенный вам дивизион по специальности. Доктор Турбин просит о назначении
его в качестве врача дивизиона.
козырнул. "Черт... надо будет форму скорее одеть", - досадливо подумал
Турбин, чувствуя себя неприятно без шапки, в качестве какого-то оболтуса в
черном пальто с барашковым воротником. Глаза полковника бегло скользнули
по доктору и переехали на шинель и лицо Мышлаевского.
указывая таким образом свое положение во время германской войны.
запихнули чего-то в пехоту. Путаница.
легоньким кашлем непокорный голос, - это я сам добровольно попросился
ввиду того, что спешно требовалось выступить под Пост-Волынский. Но
теперь, когда дружина укомплектована в достаточной мере...
действительно, в высшей степени одобрительно посмотрел в глаза
Мышлаевскому. - Рад познакомиться... Итак... ах, да, доктор? И вы желаете
к нам? Гм...
барашковом воротнике.
хорошая. Тем более, что на днях возможно... Тэк-с... - он вдруг
приостановился, чуть прищурил глазки и заговорил, понизив голос: -
Только... как бы это выразиться... Тут, видите ли, доктор, один вопрос...
Социальные теории и... гм... вы социалист? Не правда ли? Как все
интеллигентные люди? - Глазки полковника скользнули в сторону, а вся его
фигура, губы и сладкий голос выразили живейшее желание, чтобы доктор
Турбин оказался именно социалистом, а не кем-нибудь иным. - Дивизион у нас
так и называется - студенческий, - полковник задушевно улыбнулся, не
показывая глаз. - Конечно, несколько сентиментально, но я сам, знаете ли,
университетский.
говорил?.." Карася он почувствовал в этот момент где-то у правого своего
плеча и, не глядя, понял, что тот напряженно желает что-то дать ему
понять, но что именно - узнать нельзя.
а... монархист. И даже, должен сказать, не могу выносить самого слова
"социалист". А из всех социалистов больше всех ненавижу Александра
Федоровича Керенского.
"Обидно расставаться с Карасем и Витей, - подумал Турбин, - но шут его
возьми, этот социальный дивизион".
какая-то искра и блеск. Рукой он взмахнул, как будто желая вежливенько
закрыть рот Турбину, и заговорил:
прочее... У меня приказ сверху: избегать укомплектования монархическими
элементами, ввиду того, что население... необходима, видите ли,
сдержанность. Кроме того, гетман, с которым мы в непосредственной и
теснейшей связи, как вам известно... печально... печально...
наоборот, звучал очень радостно, и глазки находились в совершеннейшем
противоречии с тем, что он говорил.
этот не глуп. Вероятно, карьерист, судя по физиономии, но это ничего".
подчеркнул слово "настоящий", - так, в настоящий момент, я говорю,
непосредственной нашей задачей является защита Города и гетмана от банд
Петлюры, и, возможно, большевиков. А там, там видно будет... Позвольте
узнать, где вы служили, доктор, до сего времени?
экстерном, в венерологической клинике, затем младшим врачом в Белградском
гусарском полку, а затем ординатором тяжелого трехсводного госпиталя. В
настоящее время демобилизован и занимаюсь частной практикой.
молодой офицер, черный, живой и настойчивый. Он был в круглой барашковой
шапке, с малиновым верхом, перекрещенным галуном, в серой, длинной a La
Мышлаевский шинели, с туго перетянутым поясом, с револьвером. Его помятые
золотые погоны показывали, что он штабс-капитан.
отправить в штаб командующего отношение о срочном переводе ко мне
поручика... э...
отношение, что лекарь... э?
срочном его назначении.
офицер и козырнул. "Поляк", - подумал Турбин.
Поручик примет четвертый взвод (офицеру).
сегодня через час на плац Александровской гимназии.
"Свободные вести"! - кричал газетчик-мальчишка, повязанный сверх шайки
бабьим платком. - Разложение Петлюры. Прибытие черных войск в Одессу.
"Свободные вести"!
ящика в письменном столе, помещавшемся в маленьком кабинете Турбина,
примыкавшем к гостиной. Там белые занавеси на окне застекленной двери,
выходящей на балкон, письменный стол с книгами и чернильным прибором,
полки с пузырьками лекарств и приборами, кушетка, застланная чистой
простыней. Бедно и тесновато, но уютно.
придет, скажи - приема нет. Постоянных больных нет... Поскорее, детка.
пару, защитных зеленых с черным просветом, она пришила на шинель.
белую дощечку:
спуску.
заставляют нас..."
высадке двух дивизий черных колониальных войск. Консул Энно не допускает
мысли, чтобы Петлюра..."
Посту-Волынском, сообщили о все растущем разложении в рядах банд Петлюры.
Каменистый Артем
Шилова Юлия
Никитин Юрий
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Шилова Юлия