крикливым, черноволосым младенцем. Меня положили на руки эмиру, он вышел на
балкон и с гордостью показал своему народу наследника... Странно, Лорна, но
арабы всегда любили меня, да и я ощущал их своим родным племенем. Как и они,
я любил палящее солнце, горячих лошадей, бешеную скачку по пустыне, когда
ветер в лицо. Знаю, мать собиралась поведать мне тайну моего рождения, но
скоропостижно умерла, когда мне было тринадцать лет. Я один смог прочесть ее
дневник, найденный среди прочих вещей. Касим смотрел ей в глаза не
отрываясь.
правду. А я все равно буду выказывать ему сыновнюю любовь и выполню свой
сыновний долг. Он нуждается во мне, надеется передать свои государственные
дела, и наши узы невозможно разорвать тайной, которой столько же лет,
сколько и мне. Думаю, Кейша догадывалась обо всем, но она слишком любила мою
мать, чтобы хоть намеком выдать ее. Лорна?..
навеки тайну, теперь уже общую для них.
разгоралось пламя.
дорогая. Жемчужина пустыни... Мне всегда казалось, что я звал тебя, что
найду здесь, и вот ты откликнулась. Как думаешь, не мой ли зов ты слышала?
вдыхая запах табака, всегда напоминавший ей об отце. - Помнишь белый цветок,
что выпал у меня из кармана? Ты еще пришел в ярость, когда я сказал, что его
подарил мне любимый человек. То был мой отец. Он долго жил в домике в оазисе
Фадна, а после его смерти я решила поехать к этому дому. Он оказался почти
разрушенным, не осталось ничего, кроме стены, на которой цвели какие-то
белые цветы. Я сорвала один, и он был моей единственной радостью в ту первую
ночь в твоем шатре. Я так боялась тебя...
меня!
серебристо рассмеялась, обдав его шею теплым дыханием. - Иногда ты можешь
выглядеть таким свирепым, мой пустынный возлюбленный. Касим взглянул ей
прямо в глаза и улыбнулся их незамутненной синеве.
потом - всегда поцелуй.
пел в саду, где на стене звездами сиял в лунном свете синий жасмин. Лорне
уже никуда не хотелось убегать из объятий своего пустынного возлюбленного.
Никогда больше не знать им одиночества. Они искали и нашли свои золотые сады
- сады любви.