Чтение 9–й страницы книги ~Женщина, стоящая посреди~

интересной. Инженер уверял Нину, что в ее присутствии он обновляется душой,
что она заставляет его снова любить жизнь, верить и надеяться. И девушка
верила, потому что даже и допустить не могла обмана. Сознание своей
необходимости для него наполняло ее душу гордостью и чувством страшной
ответственности: ведь она должна стать достойной его!.. Правда, последнего
слова еще не было произнесено между ними, но Нина чувствовала, что оно скоро
будет произнесено, и при этой мысли ей было так страшно и хорошо, как
никогда в жизни. Ей казалось, что она грезит в каком-то прекрасном,
необыкновенном сне.

Однажды, когда инженер, по обыкновению, разглагольствовал на террасе, а
Нина сидела внизу на ступеньках, по дорожке заскрипел песок и в сумраке
обрисовалась темная фигура. Свет с балкона упал на нее, и со странным
толчком в сердце Нина узнала Лугановича.

В первую минуту ей показалось ужасно странным, что он пришел. В эти три
недели, поглощенная новым чувством, она почти и не вспоминала о нем, а если
вспоминала, то как о давно и навсегда прошедшем.

- А я к вам!.. - сказал Луганович подходя. Он старался быть развязным,
но по голосу было слышно, что студент чувствует себя неловко.

Нина растерянно молчала. Самые разнообразные чувства охватили ее:
прежде всего стало почему-то мучительно стыдно, что Луганович увидит
инженера, потом шевельнулось какое-то любопытство и смутная радость,
напоминавшая прежнее чувство, и сейчас же девушка вспомнила о связи Лугановича с Раисой и возмутилась, как он смел
прийти после всего, что было.

- Здравствуйте, - протянул Луганович руку, но Нина, неожиданно для себя
самой, встала и, не оборачиваясь, пошла на террасу. Его прикосновение было
ей противно и оскорбительно.

Луганович машинально последовал за нею.

- А, это вы! - сказала Анни, подымая голову из-за лампы и почему-то
насмешливо улыбаясь.

После всех Луганович с некоторым усилием поздоровался с инженером, в
котором видел своего торжествующего заместителя.

- Давно вы у нас не были, - сказала мать Нины, - все за дамами
ухаживаете.

- Нет, я... - неловко пробормотал Луганович и покосился в тот угол,
откуда блестели внимательные глаза Нины.

- Да, да, знаем, знаем!.. А с кем это вы каждый вечер разгуливаете по
парку?.. А?.. Смотрите!

Виктор Сергеевич известный победитель сердец, насмешливо заметила Анни.
- Вас, кажется, можно поздравить с новой победой?

- Ну, эта победа не из ценных!.. - как бы вскользь проговорил инженер.

Луганович вспыхнул. Он был еще очень молод, те сплетни, которые ходили
о Раисе Владимировне, оскорбляли его. Каждый намек на ее легкодоступность
болезненно ранил молодое самолюбие студента.

Что вы хотите сказать?.. - запальчиво спросил он, но сейчас же вспомнил
о присутствии Нины и испуганно оглянулся.

Глаза девушки смотрели на него презрительно и гадливо.

"Неужели я была влюблена в него!" - думала она.

Разговор не вязался. Луганович чувствовал себя в смешном положении и
мучительно сожалел о том, что пришел он тайком от Раисы. Она ревновала его к
девушке и требовала, чтобы он не встречался с Ниной, а Луганович считал
невозможным так, неизвестно почему, сразу оборвать знакомство. Кроме того,
его унижало такое требование, слишком похожее на запрещение, точно он был
мальчишка, которым можно распоряжаться. Луганович знал, что завтра будет
сцена, и Раиса, по обыкновению, отомстит ему холодностью и лишением тех
ласк, к которым он уже привык. Это доводило его до бешенства, а Раиса
смеялась.

Анни продолжала над ним подшучивать, инженер пренебрежительно молчал,
Нина не выходила из своего угла. В душе Лугановича закипала злоба против
девушки. Он раза два пробовал заговорить с нею, но она притворялась, что не
слышит, и сейчас же торопливо обращалась с каким-нибудь вопросом к Анни.

Наконец ему удалось уловить момент, и он подсел к Нине.

- Что значит такая немилость?

- Какая немилость?.. Я вас не понимаю!.. - холодно и высокомерно
ответила Нина, едва шевеля губами.

Луганович посмотрел на эти свежие губы и вспомнил пьянящее ощущение их
поцелуя. Легкий туман ударил ему в голову.

- Прежде вы не так говорили со мною!.. - намекающим тоном сказал он.

- То было прежде, - так же холодно и презрительно ответила Нина и
хотела встать.

- Одну минуту, - умоляюще прошептал Луганович, - я хотел вам сказать
два слова... Нина через плечо посмотрела на него.

- Пожалуйста, - уронила она одними кончиками
губ.

Но Луганович уже был весь во власти ее молодости и свежести. Раиса во
мгновение ока вылетела у него из головы. Мучительно хотелось напомнить
девушке прежнее, вызвать в ней знакомое волнение.

- Нина!.. - тихо прошептал он.

Их глаза встретились, и его чувство передалось ей. Нина вздрогнула и
опустила глаза. Ресницы ее затрепетали.

- Вы совсем забыли меня?.. - дрожащим голосом проговорил Луганович.

Нина на мгновение подняла большие укоризненные глаза.

- Вы сами забыли!.. - еще тише ответила она.

Его красивое взволнованное лицо было совсем близко и руки почти
касались ее колен. Нина невольно взглянула на эти большие белые руки, и ей
вдруг захотелось забыть эту размолвку, вернуть прежнее. Слезы показались у
нее на ресницах.

- Виктор Сергеевич, скажите, пожалуйста, правда ли, что Раиса
Владимировна скоро уезжает?.. - вдруг спросил инженер.

- Нет, она ничего не говорила... - вздрогнув от неожиданности,
пробормотал Луганович и сразу почувствовал, что это имя разрушило все.

Лицо Нины было холодно, зло и гадливо по-прежнему. Она опять хотела
встать.

- Нина, подождите... я вам все объясню... - сам не зная, что говорит,
торопливо забормотал Луганович. - Вы сами были виноваты... если бы вы тогда
не были...

Нина встала, гордая, как герцогиня, обдав его взглядом, в котором было
больше отвращения, чем ненависти.

- Как все это гадко!.. - сорвалось у нее, и девушка отошла к
столу. - Мама, скоро ужинать?.. Виктору Сергеевичу уже пора идти... его
ждут... - проговорила она металлически спокойно.

Вся кровь прилила к лицу Лугановича. Он остался на месте, не зная, что
делать, и боясь взглянуть на кого-нибудь. Безумная злоба потрясла все
существо его. Ему хотелось крикнуть, оскорбить Нину, напомнить ей при всех,
что как-никак, а она целовалась с ним и потому нечего ей прикидываться такой
гордой невинностью.

Анни, которой, очевидно, стало жаль его, подсела к Лугановичу и
заговорила с ним о каких-то пустяках таким тоном, каким говорят с обиженными
мальчиками. Луганович не знал, как отделаться от нее.

Наконец ему удалось проститься и уйти, а уходя, он слышал, как инженер
что-то сказал по его адресу
и как Нина неестественно насмешливо и мстительно
захохотала.

После его ухода скоро стал прощаться и Высоцкий.

В аллее было совсем темно, и, когда они отошли от террасы, стало трудно
видеть друг друга. Белела только светлая кофточка Нины. Молча дошли до
калитки и остановились.

- Ну, до свиданья, Нина Сергеевна, - сказал инженер, в темноте пожимая
и не выпуская ее руки.

- До свиданья, - каким-то странным, выжидательным тоном ответила Нина и
не уходила.

Кругом было темно, только звезды сверкали над лесом, слившимся в одну
жуткую неподвижную черную массу. Огонек на террасе мелькал сквозь деревья,
потом колыхнулся, двинулся и исчез. Лампу унесли в комнаты. Стало совсем
черно и как-то странно, точно в незнакомом месте. Тишина стояла кругом, и
казалось, было слышно, как сердце стучит.

И вдруг, совершенно против ее воли, лицо Нины поднялось к инженеру, он
наклонился, ощупью нашел ее губы. От неожиданного поцелуя у девушки
закружилась голова и земля заколыхалась под ногами. Долго было тихо, потом
Нина вырвалась и побежала назад.

Высоцкий проводил ее глазами, снял шляпу, провел рукою по волосам и
щелкнул пальцами.

"Готова!.. - сказал он себе, во всем теле ощущая предчувствие близкого
обладания ею. - Спасибо Лугановичу: вовремя пришел!.. А славная девочка!..
Теперь уж не отвертится... конечно!.."

Инженер засмеялся и, молодецки шагая, вполне довольный собою, пошел к
ресторану.

XI

Нина лежала на кровати, вся дрожа и улыбаясь в темноту стыдливо и
нежно. Инженер встретился со знакомой компанией и ужинал на террасе, где
было людно, шумно и светло. А Луганович один бродил по темному парку, и вся
душа у него горела.

Он ревновал, ревновал бешено и страстно, хотя до этого вечера вспоминал
Нину только с чувством неловкости перед нею. Но теперь ему казалось, что он
не переставал любить ее, и это было потому, что Луганович совершенно
убедился в ее связи с инженером.

Если бы девушка встретила его печальными глазами, была бы грустна и
бледна, Луганович не почувствовал бы ничего, кроме мужского самодовольства.
Он даже нашел бы наслаждение в том, чтобы мучить ее за то, что она не