признавалась -- может быть, даже поцеловали. Но не могла же она сказать, что
последний раз ее поцеловала мама пять лет назад и что этот поцелуй нужен ей
сейчас как залог того прекрасного завтрашнего дня, ради которого она жила на
земле.
вниз, больно ударилась коленкой и вылетела во двор, с силой хлопнув дверью.
прощался с матерью, как скрипели ворота. Лежала, прикидываясь спящей, а
из-под закрытых век ползли слезы.
колючие куски синеватого колотого сахара, сказал с удивлением:
его в сельпе-то совсем уж год не видали. Целых три кило сахару!..
измятый клочок бумаги:
устрою в техникум с общежитием".
втемную, а Лиза по-прежнему ждала завтрашнего дня, покрепче запирая на ночь
двери от отцовских дружков. Но отныне этот завтрашний день прочно был связан
с августом, и, слушая пьяные крики за стеной, Лиза в тысячный раз
перечитывала затертую до дыр записку.
лето рыла окопы и противотанковые укрепления, которые немцы аккуратно
обходили, попадала в окружения, выбиралась из них и снова рыла, с каждым
разом все дальше и дальше откатываясь на восток. Поздней осенью она
оказалась где-то за Валдаем, прилепилась к зенитной части и поэтому бежала
сейчас на 171-й разъезд...
моргая еще сонными глазами. Понравились его твердое немногословие,
крестьянская неторопливость и та особая, мужская основательность, которая
воспринимается всеми женщинами как гарантия незыблемости семейного очага. А
случилось так, что вышучивать коменданта стали все: это считалось хорошим
тоном. Лиза не участвовала в подобных разговорах, но когда всезнающая
Кирьянова со смехом объявила, что старшина не устоял перед роскошными
прелестями квартирной хозяйки, Лиза вдруг вспыхнула:
Бричкина, девочки! В душку военного втюрилась!
захохотали, а Лиза разревелась и убежала в лес.
никогда бы им и глазами-то не столкнуться, если бы не этот случай. И поэтому
Лиза летела через лес как на крыльях.
боевой приказ и споем..."
незнакомого чувства, что нет-нет да и шевелилось в ней, вспыхивая на упругих
щеках. И, думая о нем, она проскочила мимо приметной сосны, а когда у болота
вспомнила о слегах, возвращаться уже не хотелось. Здесь достаточно было
бурелома, и Лиза быстро выбрала подходящую жердь.
деловито сняла с себя юбку.
ремень и, подтянув голубые казенные рейтузы, шагнула в болото.
задыхаясь и раскачиваясь, продвигалась вперед. Шаг за шагом, цепенея от
ледяной воды и не спуская глаз с двух сосенок на островке.
страшны. Страшным было одиночество, мертвая, загробная тишина, повисшая над
бурым болотом. Лиза ощущала почти животный ужас, и ужас этот не только не
пропадал, а с каждым шагом все больше и больше скапливался в ней, и она
дрожала беспомощно и жалко, боясь оглянуться, сделать лишнее движение или
хотя бы громко вздохнуть.
ткнулась ничком в прелую траву и заплакала. Всхлипывала, размазывала слезы
по толстым щекам, вздрагивая от холода, одиночества и омерзительного страха.
прицелилась, как идти дальше, и, не отдохнув, не собравшись с силами,
полезла в топь.
Последний кусок оставался и, каким бы трудным он ни был, дальше шла суша,
твердая, родная земля с травой и деревьями. И Лиза уже думала, где бы ей
помыться, вспоминала все лужи да бочажки и прикидывала, стоит ли полоскать
одежду или уж потерпеть до разъезда. Там ведь совсем пустяк оставался,
дорогу она хорошо запомнила, со всеми поворотами, и смело рассчитывала за
час-полтора добежать до своих.
приближался тот берег, и Лиза уже отчетливо, до трещинок видела пень, с
которого старшина тогда в болото сиганул. Смешно сиганул, неуклюже: чуть на
ногах устоял.
обязательно даже споют, когда выполнит комендант боевой приказ и вернется
опять на разъезд. Только схитрить придется, схитрить и выманить его вечером
в лес. А там... Там посмотрим, кто сильнее: она или квартирная хозяйка, у
которой всего-то достоинств, что под одной крышей со старшиной...
быстро и так близко от нее, что Лиза, не успев вскрикнуть, инстинктивно
рванулась в сторону. Всего на шаг в сторону, а ноги сразу потеряли опору,
повисли где-то в зыбкой пустоте, и топь мягкими тисками сдавила бедра. Давно
копившийся ужас вдруг разом выплеснулся наружу, острой болью отдавшись в
сердце. Пытаясь во что бы то ни стало удержаться, выкарабкаться на тропу,
Лиза всей тяжестью навалилась на шест. Сухая жердина звонко хрустнула, и
Лиза лицом вниз упала в холодную жидкую грязь.
толку гребли топь, и Лиза, задыхаясь, извивалась в жидком месиве. А тропа
была где-то совсем рядом: шаг, полшага от нее, но эти полшага уже невозможно
было сделать.
Взлетал к вершинам сосен, путался в молодой листве ольшаника, падал до хрипа
и снова из последних сил взлетал к безоблачному майскому небу.
тянулась, тянулась к нему, тянулась и верила.
последний раз увидела его свет -- теплый, нестерпимо яркий, как обещание
завтрашнего дня. И до последнего мгновения верила, что это завтра будет и
для нее...
8
далеко оторвался. Драпанул, проще говоря, от шумного берега, от звонких баб
да невидимых мужиков, укрылся в лесах, затаился и -- как не было.
охотничий -- и понимал, что врага да медведя с глазу спускать не годится.
Леший его ведает, что он там еще напридумает, куда рванется, где оставит
секреты. Тут же выходило прямо как на плохой охоте, когда не поймешь, кто за
кем охотится: медведь за тобой или ты за медведем. И чтобы такого не
случилось, старшина девчат на берегу оставил, а сам с Осяниной произвел
поиск.
немцем в хованки играть -- почти как со смертью, так что в ухи вся влезь. В
ухи да в глаза.
вперед всматривался, ухом к земле приникал, воздух нюхал -- весь был
взведенный, как граната. Высмотрев все и до звона наслушавшись, чуть рукой
шевелил -- и Осянина тут же к нему подбиралась. Молча вдвоем слушали, не
хрустнет ли где валежник, не заблажит ли дура-сорока, и опять старшина,
пригнувшись, тенью скользил вперед, в следующее укрытие, а Рита оставалась
на месте, слушая за двоих.
соснячок, по которому Бричкина утром, немцев обойдя, к лесу вышла. Все было
пока тихо и мирно, словно не существовало в природе никаких диверсантов, но
Федот Евграфыч не позволял думать об этом ни себе, ни младшему сержанту.
озера. Бор начинался отступя от него, на взгорбке, и к нему вел корявый
березняк да редкие хороводы приземистых елок.
потом, привстав, долго нюхал слабый ветерок, что сползал по откосу к озерной
глади. Рита, не шевелясь, покорно лежала рядом, с досадой чувствуя, как
медленно намокает на мху одежда.
Подвела немца культура: кофею захотел.
Орлов Алекс
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Сертаков Виталий
Свержин Владимир
Посняков Андрей