Чтение 26–й страницы книги ~Подняться на башню~

- Пока останусь тут. Повоюю, пока хватит сил, - усмехнулся Фархе. И добавил, заметив на лице лейтенанта волнение: - Не бойся, уж себя-то я спасти всегда успею.

Не дожидаясь ответа, он крикнул что-то хифании, и та стала набирать высоту. Крылья работали мощно и ровно, гребень то встопорщивался, то прижимался к голове в такт движениям. Человеческие фигурки в ее лапах казались мягкими матерчатыми куклами.

Убедившись в том, что тварь взяла правильный курс, Фархе повернулся к танцующим внизу шаманам.

Герцог Акина открыл глаза и увидел обшитые деревом стены и потолок своей спальни. Грудь пульсировала болью. Каждый вдох, каждое биение сердца обжигало, опаляло мучительной резью.

Он застонал. Провел рукой по забинтованным ребрам.

- Все в порядке, - сказал незнакомый голос, и над герцогом склонился загорелый молодой человек в лекарской робе. - Не волнуйтесь, вы вне опасности.

- Кто... Кто ты? - просипел Акина. Его горло было сухим, язык ворочался с трудом.

Человек улыбнулся и изящно поклонился, прижимая ладонь к сердцу.

- Фрикс, - представился он. - Уно Фрикс.

- Знаменитый... - Герцог откашлялся. - Знаменитый врачеватель?

Лекарь налил в кружку холодный травяной чай и почтительно подал Акине.

- Польщен тем, что вы, ваша светлость, слышали обо мне.

Выпив отвар, герцог прикрыл глаза и снова коснулся затянутой бинтами груди. Повязка была наложена плотно, умело.

- Что произошло? - спросил он.

Голова постепенно прояснялась, и вспышки боли в груди только способствовали четкости мышления.

- Сражение в Кривой балке. Вы были ранены, - Уно осторожно перемешивал толченные в порошок коренья. Лопатка в его руках успокаивающе постукивала по стенкам керамической мисочки.

- Кудиумы?

- Повержены в прах. Возвращаются, рыдая, как побитые шакалы. Доблестная победа убарского оружия. Сверкающие молнии стратегического гения. - Он засмеялся. - Простите, кажется, на меня подействовали завывания придворного барда.

Герцог поджал губы:

- Как я здесь оказался?

- Ваш оруженосец доставил вас. Он сам еле на ногах держался, но...

Рана снова загорелась огнем, и Акина скривился, цепляясь пальцами за простыню:

- У меня была сумка.

Постукивание прекратилось. Живое лицо Уно на мгновение застыло, в глазах мелькнуло что-то похожее на неодобрение.

- Сумка не пострадала, - ответил он.

Герцог приподнялся на локтях. Его взгляд обшаривал комнату.

- Где она? Кто ее взял? - Лекарь опять засмеялся:

- Вряд ли кто-то бы осмелился. Сумку охраняет тварь, на которой вы прилетели. Она пробила стены, забилась в подвал, никому и приблизиться к себе не дает.

- Тварь? Какая тварь?

- Жуткая страшила. Похоже, колдун Фархе приставил ее охранять вас.

Акина перепел дух.

- Это хорошо, - пробормотал он. - Очень хорошо. Я рад. Рад...

Обшитые деревом стены поплыли перед его глазами, и герцога охватила глухая ватная тишина. Он натянул на себя одеяло и уснул.

- Напрасно вы молчите, милейший, - ласково сказал герцог Акина.

Его лицо было еще бледным, руки чуть дрожали от слабости, но он шел на поправку со скоростью, восхищавшей лекарей и пугавшей его самого.

- Я ничего не знаю, - ответил прикованный к стене человек.

Без шубы, без бренчащих украшений он казался почти жалким. Но только почти: герцог отлично помнил, сколько неприятностей тот ему доставил в Кривой балке.

- А мне думается - знаете.

Повинуясь знаку хозяина, стоявший в стороне палач подошел ближе и лениво, нарочито медленно вложил руку шамана в костоломку. Начал поворачивать винт.

- Не знаю, - повторил кудиум, И закричал, пытаясь вырваться: - Не знаю, не знаю!

- Никакого нет смысла запираться, - проговорил Акина, придирчиво рассматривая свои ногти. - Вы - не единственный мой пленник. Кто-нибудь да скажет.

По лбу шамана бежали капельки пота.

- Я ничего не знаю!

- Если это будете вы, - продолжал развивать мысль герцог, - то я отпущу вас, даю слово. Остальных казню. Если же продолжите проявлять неумное и утомительное упрямство...

Палач налег на винт, обнажая в улыбке беззубые десны. Крик шамана перешел в визг.

- Понимаю, что после случившегося вернуться в племя вы не сможете, но ведь кудиумы когда-то жили на равнинах. Уверен, вам тут понравится больше, чем в Подземельях Ристага.

Шаман тихо подвывал, бессильно колотя свободной рукой по каменной кладке.

- Не вы - так другой. Это все, что я хочу донести до вашего затуманенного болью разума.

- Не знаю!

- Как это скучно, - вздохнул Акина.

Разевая рот в беззвучном смехе, палач отпустил винт и присел на корточки, наблюдая за пленным. Освобождение от муки оказалось таким внезапным, таким полным, что кудиум заплакал. Давясь слезами, он заговорил - быстро, бурно, желая только одного - чтобы герцог забыл о костоломке.

- Отец Племен узнал об изъяне Чистого Сердца. В древних рукописях нашего народа написано, что достаточно могущественный и безжалостный человек может подчинить его себе, черпать его силу так же, как хранительницы питают его.

Глаза Акины были черными прорубями на скованном льдом озере.

- Меня перестали донимать боли в животе, - сказал он задумчиво. - Опасная рана заживает быстрее царапины.

- С его помощью смерть не побороть, но недуги.. - Шаман всхлипнул, глядя на искалеченную кисть. - Отец Племен хотел...

Герцог повернулся к палачу:

- Отведи этого человека в камеру. Я пришлю кого-нибудь, чтобы одеть его и отправить подальше отсюда.

Шаман со свистом втянул в себя воздух: он до последнего момента не верил, что Акина сдержит слово. Палач закивал, сверкая жуткой улыбкой.

- Остальных завтра казним. Начинай готовить церемонию.

Из коридора донесся звук шагов, и в камеру вошел Дибас.

- Каменщики начали работу, - доложил он, брезгливо поглядывая на пленника и на возившегося с цепями палача. - Тот молодой маг из Хан-Хессе - Юмазис - вертится рядом и что-то наколдовывает. Завтра портал замуруют окончательно и займутся стенами.

Акина кивнул и, дождавшись, когда они останутся с полковником вдвоем, пригласил его присесть. Достал из кармана платок и тщательно вытер и без того чистые руки. Как ты уже понял, я решил оставить себе Чистое Сердце. Сейчас не время вдаваться в подробности - могу только сказать, что оно мне действительно необходимо, - произнес он и замолчал, наблюдая за реакцией Дибаса.

Выражение лица полковника было образцом преданности и верноподданности. Он слегка поклонился и покачал головой, показывая, что не собирается задавать вопросов.

- Я не хочу, чтобы колдун пытался отобрать его у меня и вернуть в храм. То, что мы делаем для зашиты замка, важно и нужно, но мне кажется, что надо сделать превентивный ход, а не ждать нападения с его стороны, - продолжил Акина.

- Именно, ваша светлость.

- Понимаешь, о чем я говорю? - Полковник позволил себе усмешку:

- Так точно, светлейший господин. Для собственного спокойствия нам требуется устранить Фархе.

Пальцы герцога беспокойно побарабанили по подлокотникам кресла.

- Жаль, что так вышло. Он мне симпатичен.

- Да, ваша светлость. И как дрался магией своей! Человек полезный для любого боевого отряда! - Полковник смущенно кашлянул. - Может, попробуем убедить его... Ну, переманить, что ли.

- Нет, - оборвал Дибаса герцог. - Фархе дал серьезную и весьма неприятную клятву. Он вынужден пытаться ее исполнить.

Резко оттолкнувшись, он поднялся с кресла и, сделав несколько шагов, остановился напротив незакрытого шкафа с пыточными инструментами. Передернул плечами и запер дверцу на замок.

- Понимаю, что дело это небыстрое и нелегкое: колдун - не самая простая мишень.

Полковник медленно поклонился.

- Я займусь этим, светлейший господин. Не извольте волноваться.

В подземелье герцог спустился один. Он шел неуверенно, маленькими шажками, держась рукой за стену, чтобы не споткнуться: лестница была завалена обломками плит и кусками штукатурки. По стенам тянулись трещины, подпиравшие потолок балки опасно покосились: хифания, пробиваясь вниз, изрядно повредила подвальные этажи замка.

- Восстановим, - прошептал Акина. - Восстановим. Он нашел ее в широком коридоре, служившем когда-то складом продуктов на случай осады, Хифания лежала ровно, как хорошо выдрессированная собака, склонил уродливую голову к покоившемуся в лапах кристаллу. Рядом валялась разодранная когтями сумка.

Герцог остановился в нескольких шагах, не решаясь приблизиться. Тварь была настолько неподвижной, что казалась неживой, но глаза се настороженно следили за ним.

- Хорошая птичка, - сказал вельможа, стараясь не пускать в голос неподобающую дрожь.

Даже на таком расстоянии от Чистого Сердца Акина чувствовал его мощь, его благодатную силу. Кристалл был полной чашей, которую нельзя выпить залпом, а только маленькими, долгими глотками.

Герцог потянулся к нему, преодолевая сопротивление, и окунулся в прохладный, дающий жизнь поток. Закрыл глаза, чувствуя себя чайкой, играющей в соленых брызгах, касающейся крылом темной волны. Его тело сделалось легким, наполнилось силой и молодостью.

Успокоившаяся хифания дремала, положив морду на вытянутые передние лапы.

***

Он проснулся оттого, что кто-то хлопал его по щекам.

- Хёльв! Хёльв! - Лэррен крепко тряхнул его за плечи. - Ты меня слышишь? Ристаг тебя забери! Тоже мне, байбак нашелся! Хватит дрыхнуть! Давай приходи в себя!

Юноша разлепил веки. Эльф нависал над ним, как утес над обмелевшим ручейком. Низкий голос бывшего библиотекаря проникал в самое сердце, глаза смотрели неумолимо.

- Я, конечно, все понимаю - магия там, шмагия, - но я не собираюсь тащить тебя всю дорогу на своем горбу. Он у меня, между прочим, один и для переноса тяжестей вовсе не предназначен.

- Куда тащить? - с трудом выговорил Хёльв, оглядываясь.

Он обнаружил себя лежащим в карете, на заваленной подушками лавке. Сквозь неплотные шторы на окнах было видно, как скользят мимо силуэты деревьев.

- Куда-куда. В это проклятое Мертвоозерье, - отозвался Лэррен. - Могу вообразить, что собой представляет местечко с таким чудовищным названием.

Хёльв скинул с себя одеяло и сел, разметав подушки.

- Куда?! - Он яростно потер щеки.

- О, чудесное исцеление, - прокомментировал Лэррен. - Верно Риль сказала: стоит нам покинуть Хан-Хессе, как мальчик почувствует себя значительно лучше.

- Почему?

- Потому как не нравится колдуну, когда ты уезжаешь от него все дальше и назад возвращаться в мыслях не имеешь.

Юноша зевнул и тупо посмотрел на приятеля:

- Какому колдуну?

Лэррен откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза.

- Думай, - сказал он.

- То есть я, конечно, знаю какому, - быстро поправился Хёльв. - Но...

- Что "но"?

- Но почему?

Не отвечая, эльф порылся в сумке и достал оттуда свою любимую флягу. Отвинтил крышечку и потянул носом, вдыхая крепкий сладковатый аромат.

- Почему? - настаивал Хёльв.

Лэррен искоса посмотрел на него и сделал долгий глоток.

- Я не понимаю, это ты от долгого беспамятства стал таким глупцом или всегда им был, а я не замечал? - Юноша сделал попытку что-то возразить, но эльф не дал ему и рта раскрыть. - Ты помнишь, что тебе снилось?

Хёльв кивнул.

- Вот и делай выводы! - рявкнул Лэррен. - Сам поразмышляй, своей головой. А то носятся с ним тут все как с хромым муравьем, чаем с ложечки отпаивают, в лучшую постель укладывают, карету нанимают. Смотреть противно.

- Я...

- Да, ты. Ты обладаешь удивительным свойством влезать во что-то неприглядное, и так основательно, с размаху, что окружающие оказываются но уши заляпаны твоими проблемами. Угораздило же тебя поднять руку на несчастного Фархе! И при этом оказаться самым слабым его противником...

- Я вообще везучий, - сердито буркнул Хёльв, начиная против воли раздражаться.

Он подгреб к себе все подушки и устроил что-то наподобие кресла. Пальцами ноги подцепил плед и подтянул его к себе. Искоса наблюдая за его манипуляциями, Лэррен сделал еще один хороший глоток из фляги и решительно завернул крышечку.

- Похоже, твой призрачный друг дал опрометчивое обещание, заручившись к тому же свидетельством Ристага. А Ристаг весьма ревниво относится к клятвам его именем.

Колючее шерстяное одеяло приятно щекотало кожу, и Хёльв с наслаждением потерся о него щекой: это прикосновение возвращало его к жизни куда вернее, чем нотации Лэррена.

- А теперь маг не может попасть в Подземелья? Эльф кивнул:

- Похоже на то. Витает, очевидно, в виде духа бесплотного поблизости от места смерти.

- Ничего себе - бесплотный! - возмутился Хёльв. - Заколдовал меня так, что я чуть не преставился!

- Я не сказал - беспомощный или безвредный, я сказал - бесплотный, - ехидно подчеркнул эльф.

Оба замолчали, обдумывая сложившуюся ситуацию.

- Лэррен...

Тот вопросительно приподнял бровь, потом недовольно заворчал и полез за заветной флягой. Нехотя протянул ее приятелю.

- Значит, - медленно выговорил Хёльв, глотая обжигающее горло пойло, - значит, я должен вернуться в башню и помочь выполнить обещание, данное Амне знаешь сколько зим назад?

- Так говорит Риль, - ответил Лэррен. - Она утверждает, что в противном случае Фархе тебя попросту уморит.

- Из мести? - спросил юноша, делая второй глоток. Эльф пожал плечами: - А если и так? По-твоему, у него к тебе не должно быть никаких претензий? К эдакому агнцу безвинному?

Хёльв не ответил. С преувеличенной тщательностью отер горлышко фляги и вернул ее хозяину. Лэррен только хмыкнул и стал смотреть на дорогу. Когда под колесами застучала каменная кладка, он с наслаждением потянулся и полез в сундук за накидкой.

Карета остановилась. Послышались крики кучера, взывавшего к "растреклятым сонным олухам из конюшни".

- Прибыли, - сказал эльф и распахнул дверцу.

Хёльв осторожно переступил порог трактира и замер, озираясь по сторонам. Потом неспешно, крошечными шажками двинулся вперед, к столу, за которым сидели Риль и Мерлок.

Рядом с ними устроился опередивший юношу Лэррен. Непонятным образом он уже успел разжиться большой кружкой чего-то горячего и тарелкой присыпанных укропом сухариков.

- Почему ты так крадешься? - со смешком спросила волшебница, отставляя в сторону бокал с красным вином. - Боишься, что пол провалится?

Лэррен злорадно фыркнул и, с хрустом разломив сухарик, отправил обе половинки в рот. Мерлок приветливо кивнул Хёльву и улыбнулся. Рыцарь сидел тихо, втянув голову в плечи, - то ли стесняясь своего изуродованного лица, то ли смущаясь в непривычно большом и шумном обществе.

- Что прикажете? - прочирикала подбежавшая к столу девушка.

- Подайте мне блюдо дня, - бодро заказал эльф.

- Сегодня это...

- Неважно, - оборвал ее Лэррен. - Сделайте мне сюрприз!

Служанка сдавленно хихикнула.

- А вам? - обратилась она к Хёльву.

Тот поднял на нее глаза и заметил, что стоявший у буфета трактирщик улыбнулся и подмигнул ему узнавая. Юноша чуть приподняла со скамьи и вежливо наклонил голову.

- Мне пирогов. Побольше, - механически ответил он подавальщице. - И пива.

Когда девушка ушла, Риль вперила в него изучающий взгляд.

- Что такое?

- Я здесь уже был. - Хёльв вздохнул. - Тогда...

Выражение иронии на лице волшебницы сменилось сосредоточенностью. Она снова придвинула к себе бокал, задумчиво пригубила вино.

- У меня было время тут осмотреться - походила по окрестностям, поспрашивала... - Судя по ее тону, результаты наблюдений оставляли желать лучшего.

- И что же, эйне ма? Какова ситуация?