будут обсуждать короткую схватку, изображать Медоборова и троих красных.
Зверянских на первом этаже. Винтовки были составлены в угол. Стол, за
Анфиса подавала вареные яйца, горячую картошку, жареное сало с капустой.
Жена и дочери доктора заперлись в комнате в полуподвале.
отутюженной рубашки закатаны по локоть. Вместо сюртука на нем жилет из
хорошо выделанной овчины. Зверянский то и дело достает из кармашка брюк
часы, щелкает мельхиоровой крышечкой. Наконец он вошел в коридор и кашлянул.
Из кухни выскочила Анфиса, молча пробежала мимо доктора на цыпочках. Минуту
спустя зазвонили в церквах.
Один повалился со стула сразу, второй успел вскочить и сделать шаг, перед
тем как упасть. Другие рванулись кто к винтовкам, кто к окну. Зазвенели
стекла: в окно ткнулся снаружи дробовик кучера Демидыча. Стегнул утиной
дробью.
в кухню ворвался гимназист Юрий. Его лицо ужасало. Он увлекался самодельными
адскими машинами, одна взорвалась в руках, страшно изуродовав лицо. Когда
оно искажалось от гнева, Юрий и в самом деле становился похож на
легендарного Джека Потрошителя. Так Юрия звали в гимназии.
выстрелы - красный не успел прицелиться: его пуля расколола изразцовую
плитку печи, рикошетом ударила в чугун с картошкой на столе.
ружье Демидыча. Кухню наполнял плотный дым. Доктор и Юрий расстреляли
барабаны револьверов. Демидыч вложил патроны в дробовик, влез в окно, тяжело
спрыгнул на пол.
вдогонку пуль достала его. Она скользнула по ребрам справа, пробив мягкие
ткани под мышкой. Теперь движения правой руки причиняли острую боль, рука
ослабла, онемела.
за которыми стояли добротные дома мещан, и во многих сейчас - командир это
знал - убивали его людей. До ближайшего поворота - шагов сто. Он слышал за
собой топот погони, понимал: пробежать эти сто шагов ему не дадут. Ожидая
каждый миг пули, сделал то, что ему только и оставалось. Заметив слева забор
пониже, перепрыгнул через него, понесся по огороду.
- ветхая ограда кладбища. Пудовочкин с разбегу проломил ее. Падая вперед,
скинул "винчестер" с плеча, перевернулся через голову и с земли выстрелил в
догоняющих. Их двое, они - саженях в тридцати пяти. Оба упали, ударили из
винтовок. Приближалось еще пять-шесть фигур.
пуля разбрызгала земляной ком. "Играются! - ожгла мысль. - Мечтают живым
взять, побаловаться..." Пригибаясь, ныряя за кресты и памятники, добежал до
избенки кладбищенского сторожа, ворвался в нее и запер дверь на крюк.
но юркий - то и дело вскакивая с табуретки, рассказывал жене о том, что,
должно быть, сейчас происходит в городе. Баба стояла, полуоткрыв рот,
слушала выстрелы, охала и крестилась.
пронзительный, на одной ноте, визг не прерывался... Ярулкин же схватился за
голову, съежился на табуретке, уставился в пол.
стволом, стрельнул несколько раз: люди залегли. Он отцепил от пояса
пятифунтовую, повышенной взрывоубойности, гранату Новицкого, широко
размахнулся, превозмогая боль от ранения, метнул в окно. Рвануло за
могилами, но в домишке посыпалась с потолка известка.
Станете ломиться, себя и их взорву! На мне еще четыре гранаты. - Дико
захохотал.
сбоку
Казакин под мышкой набряк кровью. Дрожащие ноздри, какие-то
по-детскииспуганно-озорные, любопытствующие глаза.
Тебе не страшно?
вместе с табуреткой. Голос дребезжал, вопреки смыслу звучал ласково: - Как
тебе не околеть? Околеешь: теперь тебе никуда...
занес правую руку - и взмыкнул от боли. Огромная пятерня застыла над лысой
головой Ярулкина. Казалось, ручища скомкает череп, точно картонный. Но
надобна еще жизнь человечка...
сжались в кулак.
могилами, присел на пол.
зверь геенны. Убивал без вины и убитых не давал по-людски хоронить. Радуюся
я, что теперь околеешь, хотя и в моем дому.
придумают. Я-то без боли себя застрелю, а ты с бабкой твоей пожаритесь
неспешно, как два хорька в угольях. Ой, задушевно порадуесся...
не две, хе-хе-хе...
гадливостью:
полста таких, как вы, да еще двадцать малолеток спалят, лишь бы у меня жизнь
взять! Да что им отец родной и хоть кто, когда есть я!
в тридцати. На кладбище все прибывали люди, но поручик Кумоваев приказал
задерживать их в отдалении: Пудовочкин поминутно стрелял из окон.
кажется, покончено; все дело заняло чуть более получаса.
господа, чтобы посоветоваться. - Он уже знал, что капитан Толубинов и
Бесперстов
троих ранил. Банщик Бортников умирает от осколков его гранаты.
крикнул: - Эй, сударь! Заложники невредимы?
околел Пудовкин! Не поминайте лихом! И еще от меня прошенье: пускай отец
Питирим отслужит за счет обчества по три молебна... за меня и старуху... по
три!
по уху. У того из носу брызнула кровь. Свалился на месте.
Шилова Юлия
Корнев Павел
Пехов Алексей
Шилова Юлия
Курылев Олег
Шилова Юлия