Чтение 9–й страницы книги ~Три мешка хитростей~

- Где же работает Зверева?

Бабуся прищурилась.

- В больнице, врачом.

- Надо же, - удивилась я, - а говорят, докторам мало платят.

- Это смотря кому, - протянула бабуся, - если в районной поликлинике сидишь, то точно, больше коробочки мармелада не получишь. Хотя вот Петька из третьего подъезда хорошо живет. Говорят, по двести рублей за бюллетень берет. Плати ему две сотни и гуляй, не хочу! Только Ольга в особом месте сидит, при богатых. Слышала, некоторые бабы морды перетягивают?

- Она подтяжки делает?

- Во-во, ее дочь Алиска с Валькиной Надькой дружит, так они недавно во дворе журнал разглядывали и смеялись, я и полюбопытствовала, чего там рисуют. А там фото даны - бабы до операции и после. Глаза, правда, черным заклеены. Уж скажу тебе, чего только не творят. Рожи гладкие делают. У одной сиськи, словно пустые мешки, висели, а после операции разом грудь такая аппетитная стала. Алиска объяснила: какие-то штуки всовывают, чтоб торчала, как у молодой. Вот за энти операции страшенные деньги платят!

- Мама, - раздался голос с балкона, - хватит болтать, иди домой. Сколько можно во дворе языком чесать? Собаке ужинать пора!

- Во, слыхала, - обозлилась бабка, - псине, вишь, жрать надо! Доченька моя о дворняге заботится, а чтобы подумать, может, мать родная чайку хочет, это нет! У нас на первом месте собака!

- Мама!!!

- Иду, иду, - заворчала бабка, поднимаясь.

- Валентина в какой квартире живет?

- В первой, ты к ней сходи, все про Ольгу выложит, - посоветовала бабуська и ушла, таща на поводке упирающуюся собачку.

Я осталась сидеть на скамеечке, тупо ковыряя носком влажную от недавних дождей землю. Так, кажется, в конце темного тоннеля наконец забрезжил тоненький лучик света. Косметические операции! Насколько знаю, данный вид медицинских услуг и впрямь великолепно оплачивается. Все процедуры подобного рода считаются чем-то вроде предмета роскоши. А за роскошь следует отдавать много звонкой монеты или шуршащих бумажек. И потом, кассета, которую столь тщательно спрятала бедная Полина. Врачи, обсуждавшие всевозможные способы консервирования плодов и ягод, оперировали лицо! И вовсе они не отрезали нос, а переделывали его. Значит, иду по горячему следу. Истина где-то рядом.

В первой квартире обнаружилась вертлявая девица с выкрашенными в ярко-розовый цвет волосами. Мерно двигая челюстями, она осведомилась:

- Надо чего?

Я окинула взглядом хорошо воспитанное, интеллигентное создание и лишний раз удивилась. Ну почему сапожник всегда ходит без сапог? Отчего именно врачи подхватывают самые невероятные болячки, а самые противные дети, наглые и ленивые, получаются у профессиональных педагогов? Наверное, природа мстит им за издевательства над школьниками.

- Чего надо? - повторило небесное создание.

- Ты ведь Надюша?

- Ну?

- Позови, пожалуйста, маму.

- Нет ее.

- Когда будет, не знаешь?

Девчонка поковыряла в ухе, сосредоточенно изучила вынутую грязь и равнодушно буркнула:

- В пять придет, на работе она.

- Да? - удивилась я. - А мне говорили, Валюша учительница.

Надя уставилась на меня чрезмерно подведенными глазами:

- Верно, в школе преподает.

- Но сейчас каникулы!

- Она подрядилась на рынке шмотьем торговать, - пояснила девушка, - жрать-то охота, а на ее зарплату не разбежишься. В пять придет, чего передать-то?

- Спасибо, детка, еще раз зайду.

- Давайте, - разрешила девица и захлопнула дверь.

Я глянула на часы: без пятнадцати два. Съезжу домой, поем, отдохну чуть-чуть.

* * *

Стоило переступить порог квартиры, как стало понятно: о тихом отдыхе лучше сразу забыть. Из кухни доносился пронзительный визг. Томуся расхаживала между плитой и окном, пытаясь укачать Нику. Но девица не собиралась затыкаться. Она яростно выталкивала изо рта соску, ее крохотное личико побагровело, маленькие кулачки мелькали в воздухе.

- Тише, тише, - бормотала Томочка. Потом она повернула бледное лицо к двери, и я заметила, что подруга осунулась, а под глазами у нее залегли темно-синие тени.

- Вилка, будешь суп?

- Чего она орет? - спросила я.

- Не знаю, - растерянно пробормотала Тома, - только секунду назад переодела.

- Может, пить просит?

Подруга взяла со стола бутылочку с кипяченой водой и сунула Нике в рот. Девочка принялась судорожно глотать, вмиг опустошила емкость и вновь зашлась в гневном вопле.

- Теперь что? - растерялась Томочка.

- По-моему, наше сокровище просто хочет есть!

- Еще целый час до кормления!

- Раньше захотела!

- Нет, все книжки велят давать смеси в твердо определенные часы.

Я поглядела на толстый том, который лежал на кухонном столе. Доктор Спок "Ребенок и уход за ним". Потом перевела взгляд на синюю от усталости Тамару...

- Знаешь, дорогая, поди ляг на пару часов, только не в спальне, а в моей комнате. Закрой все двери, чтобы ор приглушить, и поспи.

- Нет, - сопротивлялась подруга, - что еще за дурь такая - днем спать. Не больная.

- Если сейчас не ляжешь, - впихнула я ее в свою спальню, - точно заболеешь. Ложись, спи спокойно, времени у тебя до полпятого, потом разбужу.

Тамара рухнула на кровать, и не успела я прикрыть дверь, как из подушек донеслось ровное сопение... Бедная Томочка измучилась до последней степени. С ее больным сердцем категорически противопоказаны такие нагрузки.

Прижимая к груди орущую Нику, я вернулась на кухню и открыла книгу. Первая фраза впечатлила:

"Родители тоже люди". Ей-богу, очень правильно. И сейчас дам противной капризнице кефир, наплевав на четкий график кормлений.

Получив вожделенную бутылочку, Ника мигом успокоилась, быстренько истребила содержимое и сонно заморгала. Через пару минут она тихо заснула. Я положила младенца в кроватку, вытянулась на диване, стоящем рядом, и закрыла глаза.

Дзынь, дзынь - раздалось в коридоре.

Я пошла к двери и, забыв спросить, кто там, распахнула ее настежь. На пороге стояла девица, прижимавшая к себе скомканное одеяло.

- Привет, - сказала она мне, - это ты вчера детей перепутала?

В нос ударил сильный запах алкоголя. Я всмотрелась получше в полудетское личико, украшенное огромным синяком под левым глазом. Надо же, сразу и не узнала ее. Это она курила в детской поликлинике на лестнице, пока несчастный мальчишка заходился воплем на пеленальном столике.

- Да, уж извините, понимаю, что ужасно получилось, вы из-за меня небось перенервничали, но младенцы так похожи, а одеяльца одинаковые...

- Насрать, - ответила молодая мамаша, - ты меня впустишь или на лестнице держать станешь?

- Входите, - любезно предложила я, отпихивая Дюшку, изо всех сил вертевшую хвостом.

Девица вошла на кухню, шлепнула одеяло на стол, сверток тихо крякнул, и я поняла, что внутри лежит Костик.

- Осторожно, вы его ушибете!

- Насрать, - повторила девица, вытащила сигареты, задымила и сказала:

- Предложение к тебе есть.

- Какое?

- Купи его.

- Кого? - не поняла я.

- Его, - еще раз сказала девчонка и ткнула в сторону одеяльца.

- Вашего сына?!

- Ага, недорого прошу, всего-то триста долларов, - преспокойненько ответила гостья.

Несколько секунд я сидела с открытым ртом, потом принялась произносить нечто бессвязное:

- Но как же? Своего ребенка? Не котенок ведь? Но...

- На фига он мне сдался, - фыркнула девка. - уезжаю сегодня к матери в отпуск. Не с собой же тащить! И вообще, он мне не нужен.

- Но, - заикалась я, - зачем тогда из родильного дома забрала? Могла оставить!

- Так рожала в общаге, - пояснила девица, - никуда не ездила. Думала - подохнет, а он вон какой горластый. Здоровый, ты не сомневайся. Я вчера специально к врачу пошла, чтобы справки взять. На, держи. - И она сунула мне в руки бумажку: "Звягинцев Костя. Здоров. Патологии развития нет. Доктор Лаврова".

- Хочешь, - продолжала "мамаша", - по-другому назовешь. Документов у него нет.

- Как же в поликлинике карту завели?

- Делов-то, - хмыкнула продавщица, - сказала, что у мужа живу, в общежитии, в следующий раз свидетельство принесу. Лаврова и поверила, жалостливая очень, дура!

Я не знала, как поступить.

- Бери, бери, - расхваливала "товар" девка так, словно продавала сыр или колбасу. - Зачем тебе еще мучиться, рожать, готовенький вот он, двое детей - в самый раз.

- Мне не надо.

- Ладно, - погрустнела девка, - жаль. Не знаешь, может, кто из подруг хочет?

- Нет, спасибо.

- Пошла тогда, - вздохнула малолетка.

- Сейчас принесу деньги, погоди, - раздалось с порога.

Я обернулась. У входа в кухню стояла Тамара с растрепанной со сна головой.

- Тома!!!

Не слушая меня, подруга исчезла.

- Во, ловко! - обрадовалась девка.

- Уходи немедленно, - велела я.

- Как бы не так, - парировала негодяйка, - ты не хочешь, а другая покупает.

Через пару минут Томочка вернулась, неся в руках зеленые бумажки, листок бумаги и ручку.

- Давай, - обрадовалась "продавщица".

- Пиши расписку, - железным голосом велела Тамара.

Когда девица, распространяя запах перегара, убежала, я налетела на подругу:

- Ты с ума сошла! Купить младенца!

- Если бы я этого не сделала, она просто вышвырнула бы несчастного в мусорный бачок, - вздохнула подруга, разворачивая "покупку", - ой, бедняжка, он весь грязный, а молчит. Наверное, характер хороший!

- Немедленно отнеси его в милицию!

- Конечно, - согласилась Томочка, - вот только помою, покормлю и переодену!

Схватив тщедушное тельце, она исчезла в коридоре. Я машинально глянула на бумажку:

"Расписка. Я, Звягинцева Раиса Петровна, 1982 года рождения, нахадязь в твердом уме и памяте, прадаю Поповой Тамаре Викторовне своево сына Звягинцева Константина за триста американских долларов и обещаю некогда не предъявлять притензий".

Отшвырнув отвратительно безграмотный "документ", я крикнула:

- Что мы скажем вечером Семену?

- Ничего, - ответила Томуся из ванной, - он уехал в Финляндию, дней на десять.

Я вздохнула. Журналы, принадлежащие Сене, печатаются в стране Суоми, и он частенько мотается в Хельсинки.

- Олег звонил из Львова, - продолжала подруга, - удивлялся, где ты целыми днями носишься. Сказал, задерживается на Украине. Так что мы с тобой совершенно одни и...

Не договорив, она замолчала, послышался плеск воды и слабое кряхтенье.

"Можем покупать младенцев", - докончила я ее мысль. Христианская доброта Тамары, ее постоянное желание всем помочь могут кого угодно довести до обморока.

Тихо ругаясь про себя, я побрела к шкафу. Пора ехать к учительнице Валентине.

Но не успели руки вынуть джинсы, как звонок вновь раскричался. Искренне надеясь, что это вернулась передумавшая продавать сына девица, я распахнула дверь и уткнулась взглядом в незнакомую, весьма полную женщину примерно моих лет.

Дама сразу располагала к себе. Круглое лицо с изумительно свежей кожей украшала широкая улыбка. Голубые глаза смотрели радостно, вся она излучала спокойствие и уют. Этакая домовитая мать семейства, обремененная кучей детей и мужем.

- Вы Виола, - скорей утвердительно, чем отрицательно сказала незнакомка, - Олег Михайлович вас так подробно описал, что спутать невозможно. Разрешите?

- Входите, - осторожно ответила я. Женщина подняла с пола небольшую светло-коричневую сумку и вступила в коридор.

- Идемте на кухню, - предложила я. Дама послушно прошла за мной, села на табуретку и сообщила:

- Меня зовут Ирина. Понимаю, что доставляю неудобства, но Олег Михайлович так приглашал, сказал, у вас есть где остановиться. Он ведь предупредил о моем приезде, да? Я ему на работу звонила.

Мы с Тамарой переглянулись. У Олега есть мерзкая привычка: отправляясь куда-либо в командировку, он мигом обрастает новыми друзьями и начинает приглашать их в гости. К счастью, большинство не воспринимает его слова всерьез и никогда не заявляется в Москву, но некоторые, вроде этой Ирины, ловят его на слове. Одно хорошо, адрес и телефон он раздает только своим коллегам, так что незваных гостей мы не боимся, они оказываются сотрудниками правоохранительных структур.

Только эта толстушка не тянет на работника МВД, небось милицейская жена.

- Так он предупредил о моем приезде?

- Конечно, Ирочка, - забормотала Тома, - очень, просто очень рады. Только мы забыли, откуда вы?

- Из Волгограда, - пояснила Ирина.

- Чудесно, - изобразила восторг Тамара, - устраивайтесь, отдыхайте. Боюсь только, что вам шумно покажется. У нас маленькие дети, мальчик и девочка, совсем крошки. Кричат много, спать не дают. Но мы вас поселим в комнату Виолы, она расположена на отшибе - через три коридора от моей спальни.

- Дети не могут помешать, дети - это счастье, - серьезно ответила Ирина.

Глава 11

С торчащими в разные стороны мыслями я кинулась к Валентине. Похоже, жизнь начинает напоминать дурной кинофильм. Купленный младенец, приехавшая неизвестно на какой срок незнакомая тетка, подброшенная на неопределенное время дочка Машки Родионовой... Бедной Тамаре придется бороться с обстоятельствами почти в одиночку. Я никак не могу оставить поиски похитителей, потому что иначе в дом № 29 в Волковом переулке начнут присылать отрезанные части тела бедной девочки Насти и всю оставшуюся жизнь я буду корить себя за смерть беспомощного ребенка-инвалида.

* * *

Валентина глянула на меня настороженно.

- Что угодно?

- Ищу домработницу, вот посоветовали к вам обратиться.

- Кто? - не пошла на контакт учительница.

- Анна Ивановна Иванова.

- Не знаю такую.

- Конечно, не знаете, - принялась я выворачиваться, - она ближайшая подруга Ольги Леонидовны Зверевой и говорила, будто вы идеальный работник: аккуратная, вежливая и исполнительная. Нам как раз такая и нужна!

Валентина окинула меня спокойным взглядом. Наверное, у нее проблемы со щитовидной железой, потому что бывшая домработница Зверевой походила на фотографию молодой Крупской. Такие же глаза навыкате и слегка одутловатое лицо.

- Пройдемте в комнату, - вздохнула Валя. Небольшое помещение, служащее, по-видимому, одновременно гостиной и спальней хозяйки, сверкало невероятной, просто хирургической чистотой. Если бы нам и впрямь требовалась домработница, непременно наняла бы Валентину. Занавески топорщились крахмальными складками, на паласе ни ниточки, комод отполирован до блеска, и окна сияют идеально протертыми стеклами. Но мы с Томочкой привыкли обходиться собственными силами. Раньше у нас не было денег на прислугу, а теперь просто не хотим пускать в дом чужую тетку, пусть даже отличную кухарку и сверхаккуратную работницу. Готовит у нас Томуся. Ее стряпня очень нравится Семену, Олегу, Кристе и мне. Я убираю квартиру, к слову сказать, имея современный моющий пылесос, это совсем нетрудно. Белье стирает автоматическая машина "Канди", посуду моет тоже машина, а продукты и многое другое мы теперь заказываем на дом. Есть такая служба. Называется 77. Набираешь телефонный номер, мигом отзывается оператор. Через три часа после звонка все заказанное привозит приятный молодой человек в форменной одежде, выкладывает покупки на стол, забирает деньги, отказывается от чаевых и убегает. Так что в супермаркет я теперь хожу только за чем-то необычным.

Все остальное, начиная от гречки для нас и корма для животных и заканчивая стиральным порошком и туалетной бумагой, появляется в доме как бы само собой. Зачем же нам прислуга?

- Работы немного, - пела я, - так прибрать чуть-чуть, постирать, погладить. Вам ведь Ольга Леонидовна платила сто долларов, нас эта сумма...

- Зачем пришли? - неожиданно оборвала Валентина.

- Сказала же, ищу домработницу...

- Шли бы в фирму.

- Нам вас подруга Зверевой посоветовала. Валя рассмеялась:

- У Ольги Леонидовны нет и никогда не было подруг.

- Почему? - быстро поинтересовалась я. Валентина спокойно побуравила меня глазами, потом неожиданно сообщила:

- Если пришли узнать что-то о Зверевой, так и скажите, а то придумали чушь. Никто меня посоветовать не мог, смешно, право слово. Вы, наверное, из милиции? Можете со мной спокойно разговаривать, покойный муж участковым работал. Между прочим, давно думала, что Ольга чем-то противозаконным занимается.