Чтение 12–й страницы книги ~Привидение в кроссовках~

Ровно в десять ко мне влетела Аллочка и запела:

- Ой, Хучик, любименький...

Потом заместительница схватила песика и утащила его к себе. Алла нравилась мне все больше и больше. Милая, приветливая, неконфликтная, обожает животных, умеет держать дистанцию между собой и подчиненными. Ее не боятся, но уважают. И она приходит на службу первой, а уходит последней. Уж не знаю, в каких прегрешениях заподозрила Лена Аллочку, если решила поставить директором книжного магазина не ее, а вашу покорную слугу. Честно говоря, начальница из меня фиговая. Который день убегаю прочь, свалив все дела на Аллу, а вечером просто подписываю бумаги, которые подает заместительница, но она ни одним намеком не дала понять, что ей в тягость выполнять двойную нагрузку. Наоборот, на ее лице сияет улыбка. Встречаются такие солнечные люди, для которых помочь другому - радость. Может, предложить Алле денег? Ее зарплата намного меньше моей, а работает-то она за двоих. Нет, этого делать нельзя. Аллочка обидится. Сделаем по-другому. Вот приедет из Таиланда Лена, и я порекомендую Аллу на директорское кресло...

- Дарья Ивановна, - всунулась Света, - там эта пришла, ну та, что вчера книги тырила. И открытки привезли. Ой, чего у вас так странно пахнет?

- Чем?

- Ну, - замялась продавщица, - вроде самогонки. У нас дед в деревне один раз бидон с брагой на огороде в грядки уронил, то-то ругался! А воняло точь-в-точь как тут, землей и водкой!

- Сейчас спущусь, - сказала я.

Света исчезла. Я встала и подошла к цветочным горшкам, стоящим на подоконнике. Кактусы и фиалки мирно торчали в керамических кашпо. Земля у них была сырая. Я не умею ухаживать за цветами, они у меня погибают, скорей всего от того, что просто забываю их поливать. С момента моего появления в магазине несчастным растениям не досталось ни капли воды, но выглядели они на удивление бодро. Если бы мне не дали пить в течение нескольких дней, наверное, я лежала бы уже без движения, а фиалки ничего, цветут себе, кактусам, тем вообще все равно. Плохо смотрелась лишь пальма, росшая в небольшой кадке, хотя, вот странность, почва в ней даже издали выглядела влажной.

Я приблизилась, потрогала комья земли, потом наклонилась и понюхала. Резкий коньячный запах ударил в нос. Кто-то полил несчастную пальму французским коньяком, тем самым, пустая бутылка из-под которого стоит на моем столе.

ГЛАВА 14

Около часу дня, разместив ларек с открытками в удобном месте, я сказала Алле:

- Мне нужно отъехать.

- Конечно, - улыбнулась та, - чувствуй себя свободной.

Я влезла в машину и набрала номер Дины, завистливой подружки погибшей Нади Колпаковой.

- Слушаю, - недовольно ответила та сонным голосом.

- Простите, я разбудила вас?

- Чего уж теперь, когда из кровати вытащили, - протянула Дина.

Ну, если она, имея троих детей и мужа-алкоголика, встает каждый день, когда другие садятся обедать, то ничего удивительного в ее нищем положении нет.

- Что надо? - сердилась Дина. - Вы кто?

- Меня зовут Дарья, я приносила вам деньги от Нади, ну мы еще встречались в кафе, ели пирожки, пирожные...

- И чего?

- Дина, хотите получить сто долларов?

- Дурак откажется.

- Тогда давайте встретимся.

- А что надо делать за такие деньжонки? - насторожилась она.

- Ничего особенного.

- Именно?

- Просто поговорить, ответить на вопросы.

- Какие?

- О Наде Колпаковой и ее брате Алеше.

- Ну-у, - протянула Дина, - это я могу. Хотя об Алешке лучше ханурика расспрашивать.

- Кого?

- Муженька моего, Олега, он с ним дружил, прямо не разлей вода были!

- Олег дома? Дина хмыкнула:

- И да, и нет. Спит, он пьяный. Так что тело присутствует, ну а сознание не знаю где. Вчера последние сто рублей на водку утянул, ваши баксы очень даже кстати придутся. Давайте, приезжайте. Ломакинский проезд, дом девять.

Без всяких приключений я добралась до нужного дома, обнаружила на первом этаже большой магазин и, вспомнив, с какой жадностью Дина поглощала выпечку, купила пирожные и булочки.

Жилище Дины знавало лучшие времена, когда-то это явно была шикарно отделанная квартира. Впрочем, кое-какие остатки былой роскоши сохранились и поныне. В холле, большом, просторном, стояла антикварная вешалка из темного дуба с латунными крючками, а на кухне красовался дорогущий гарнитур. Но окно в ней, похоже, не мыли несколько лет, занавески, сшитые из хорошей, качественной ткани, выглядели грязными, и было в "пищеблоке" пустовато. Из бытовой техники имелся только холодильник. Ни тостера, ни СВЧ-печки, ни телевизора. Хотя последний здесь явно был еще недавно. У одной стены стоял специальный столик, торчал штекер антенны и лежал пульт. Грязь тут царила немыслимая. Линолеум под столом серый, но возле плиты выглядел словно асфальт. В мойке громоздилась гора, состоящая из кастрюль, сковородок и тарелок. Похоже, посуду тут не мыли неделю, а может, и больше. Совершенно вольготно ощущали себя тараканы. Парочка усатых приятелей рыскала по плите, еще пяток их "коллег" нагло бродили по мойке.

Я оглядела это безобразие, осторожно поставила на стол коробки с пирожными и поинтересовалась:

- А где ваши дети? Привезла им сладкое.

- Они на пятидневке, - отмахнулась Дина, - в круглосуточном садике.

- Но сегодня суббота!

- Ну и что? - пожала плечами добрая мамаша. - Их можно не забирать.

Садик? Да это интернат! Очевидно, на моем лице отразились не самые добрые чувства, потому что Дина сказала:

- Зачем их брать? Что дома хорошего? Вон, даже хлеба и того нет, голова вспухает от мыслей, где деньги взять, чтоб им кашу сварить, а в садике четыре раза покормят, спать уложат, да еще и позанимаются. Я не могу их учить, нервная вся стала из-за мужниного пьянства, дерганая, нет, детям пока лучше не дома. У других бабушки, дедушки есть, а у нас никого, помощи ждать неоткуда...

Она начала всхлипывать, теребя край грязной клеенки.

- А где же вы вообще средства берете? Вы работаете?

- Олег ходит на службу.

- Куда?

- Снег чистить, дворником нанялся.

- А вы?

- Я?!

- Вы.

- Интересное дело, - возмутилась Дина, - кто-то же должен за домом следить и детей воспитывать. Трое все-таки на руках. Только крутись. Стирай, убирай, готовь, о какой работе может идти речь?

Я подавила возглас негодования. С такой лентяйкой встречаюсь впервые. Дома нет ни копейки, а она дрыхнет до часу дня по уши в грязи. Нет бы вскочить пораньше, прибрать, все помыть - и на службу. Все это не правда, что в Москве невозможно найти работу. Да, синекура, где платят доллары и при этом не заставляют особо ломаться, никому особо не светит. Но, если нужда схватила за горло, согласишься на любое предложение. На дверях супермаркета, где только что я покупала сладости, висит огромное объявление: "Нужна уборщица". Кстати, поломойка требовалась и в булочной, которая расположена дверь в дверь с универмагом. Но Дине неохота бегать с ведром и тряпкой, намного комфортней брать деньги "в долг" у сердобольных знакомых и стонать о тяжелой доле жены алкоголика.

- Больная я вся, - хныкала Дина, - желудок ноет, печень подводит. Доктор говорит - невроз. Лечиться мне надо, требуется отдых на море, хорошее питание, ну фрукты там, витамины и, естественно, положительные эмоции, а где их взять?

Я сидела, плотно сцепив зубы. Молчи, Дарья, молчи, тебе нужно расположить к себе эту противную бабу, иначе она не пойдет на контакт. Но с языка были готовы сорваться злые слова.

- Где, прикажете, взять радость? - окончательно распалилась Дина и резко встала.

Обдав меня запахом немытого тела и грязных волос, она широко распахнула дверь в одну из комнат:

- Вот, любуйтесь.

Я перевела взгляд в открывшееся помещение. В большой спальне было пусто. Ни стола, ни стульев, ни кровати. На полу валялся обтрепанный матрас, где без простыни, подушки и одеяла лежал довольно молодой человек в рваных джинсах и изношенном свитере.

- Смотрите, - торжествующе сказала Дина, - моя основная радость, супруг и опора, третье плечо, Олег Рогов собственной персоной. Спит себе и в ус не дует, а жена ломайся целый день, топчи ноги.

Мужик внезапно издал тихий стон, я встала, подошла к ложу и нагнулась. Парень не спал, ему было дико плохо. Бледную кожу, липкую на ощупь, покрывали капли пота, тело время от времени сотрясала крупная дрожь, между полуприкрытыми веками виднелась белая полоска, изредка из груди несчастного вылетал звук, похожий на вой.

Испугавшись, что он сейчас умрет, я схватилась за трубку.

- Эй, - насторожилась Дина, - куда вы звоните-то?

- Врачу.

- К пьяному не поедут.

- Это специалист по алкоголикам.

- У меня нет денег на похмелщика.

- Я их у вас не прошу, сама заплачу.

- Лучше мне баксы отдайте, - оживилась она, - чего Олега из пьянки выводить, пустая затея, завтра опять нажрется!

Я очень не люблю пьяниц, но сейчас в моей душе впервые шевельнулась жалость к алкоголику. Бедный мужик, за что ему встретилась на жизненном пути такая грымза? Как бы ни выпендривались женские журналы, пытаясь вложить своим читательницам в голову простую мысль: муж - опора семьи, им ни за что не убедить меня в этом. Хорошо, конечно, если супруг способен обеспечить жену и детей, но если нет... Бери-ка, дорогуша, в руки вожжи и сама управляй семейным возом.

- Намочите полотенце и вытрите ему лицо, - велела я, - доктор прибудет минут через десять.

- Еще чего, - фыркнула Дина, - и не подумаю, сама его обтирай, коли жалостливая такая!

Поняв, что спорить с мерзкой бабой бесполезно, я пошла искать ванную комнату. Она была в самом конце коридора и представляла собой дивное сочетание роскоши и нищеты. Джакузи с дорогими кранами, зеркало в шикарной раме, умывальник на специальной подставке и пол из мраморных плит. Но повсюду виднелись капли подсохшей зубной пасты, обмылки, тряпки, а косметики не наблюдалось вообще. На красивой, но отвратительно грязной полочке, одиноко стоял крем "Черный жемчуг", тут не было даже шампуня. Отыскав наименее грязную тряпку, смахивающую на полотенце, я вернулась в спальню и вытерла несчастному лицо. Внезапно мужчина открыл глаза, посмотрел на меня затуманенным взглядом и прошептал:

- Плохо, кончаюсь.

- Сейчас врач приедет.

Парень продолжал смотреть на меня большими карими глазами, я вдруг почувствовала острый укол. Олег как две капли воды походил на умершего Красавчика. Те же картинные, темно-каштановые кудри, только грязные и спутанные, твердый подбородок, словно нарисованный рукой опытного художника рот, тонкий, прямой нос, брови, разлетающиеся к вискам, огромные, бездонные глаза и высокий лоб мыслителя. Если парня побрить, помыть, переодеть, то перед глазами предстанет Алексей Морозов, умерший в 1990 году в спецбольнице от туберкулеза.

Пока приехавший врач возился около Олега, я схватила Дину за плечо:

- Морозов Алексей кем вам приходится?

- Кто? - удивилась лентяйка. - Я не знаю такого.

- У вашего мужа братья есть?

- Нет.

- А родственники?

- Мать имеется, отец помер.

- Может, дядька был или из двоюродных кто? Дина покачала головой:

- Нет. Свекровь хитрая, и мать ее тоже такая была, не то что я, святая простота. Милая мамочка только одного родила, а потом всю жизнь жаловалась, как трудно ребенка воспитывать. Попробовала бы она, как я, троих на ноги ставить...

- Нужна госпитализация, - сообщил доктор, - здесь не выведу.

- Увозите, - согласилась я.

- Если к Егорову в отделение, - объяснял врач, - то к вечеру бегать станет, но стоит это пятьсот баксов.

Я раскрыла кошелек и вынула зеленые бумажки. Увидав кучу денег, Дина побагровела.

- Другой бы муж отказался от клиники, - завела она, - и отдал баксы жене с детьми, а этот все на себя потратить норовит.

Я не выдержала и, глядя, как санитары уносят стонущего Олега, сказала:

- Был же период, когда ваш муж зарабатывал хорошо, купил эту квартиру, мебель... Дина вздохнула:

- Ну, это длилось недолго. Олег дурак. Деньги вечно всем в долг давал. Семену на квартиру, например. Тот хоромы купить надумал, вот и прибежал: дай, дай, через год верну.

Олег дал ему необходимую сумму. Дело происходило весной 98-го. В августе случился катастрофический обвал рубля. Никаких денег Олег назад не получил.

- Думаете, такой случай один? - ныла Дина. - Так нет же! Андрею на машину дал, Анька на открытие магазина выклянчила... Прорву долларов раздал. И никто, ни один человек, не вернул. А почему?

Я пожала плечами:

- Не знаю.

- А потому, - плевалась желчью Дина, - что расписок не взял. Я ему толковала: дружба дружбой, а денежки врозь. Так нет, он злился и орал:

- Это мои друзья, как я их к нотариусу поведу?

Вот и обули его приятели, меня теперь даже на порог не пускают. Отдали бы деньги, я жила бы сейчас припеваючи. Только все знают, что Олег допился до ручки. Он - идиот! Всегда всем помочь хотел...

- И Алексею с Надей?

- Естественно, - фыркнула женщина, - Лешке особенно, тот у него в школьных друзьях еще ходил. Но Алексей, слава богу, хоть деньги не цыганил, гордого изображал. Олег хотел ему дать сумму, но тот отказался. Мол, мне подачки не нужны, во! С голоду подыхал, а фасон давил. Но моего остановить было нельзя. Он Лешку к себе на фирму оформил, весной 98-го, в мае, а, может, в июне. Зарплату тому положил тысячу баксов. Ну не идиот ли? И во всем так! Ну прикиньте, какой у нас случай вышел!

Дина с шумом высморкалась в то, что я приняла за полотенце, и швырнула тряпку в помойное ведро.

- Воняет, жуть, рыбой несет, - пробормотала она.

Ну, если вместо того, чтобы стирать белье, Дина его выбрасывает, тогда нечего удивляться, что в доме нет денег.

- Он Лешку своим секретарем оформил, как-то понадобилось им в область по делам...

Парни уехали утром, около восьми. Диночка только обрадовалась, что мужа не будет дома допоздна. Можно обед не готовить, а остаться в кровати, обложившись конфетами.

Часов до восьми Дина провалялась в подушках, бездумно щелкая пультом, потом задремала. Проснулась она около трех и сразу поняла, что мужа нет. Как ни ленива была Диночка, а с кровати спрыгнула и кинулась к телефону, но мобильный Олега приветливо отвечал: "Абонент временно недоступен, попробуйте позвонить позже".

Остаток ночи женщина провела кошмарно. Ей мерещились всякие ужасы: вот она, с вытянутой рукой и оравой детей стоит у Казанского вокзала, выпрашивая у равнодушно бегущих мимо прохожих подаяние. Воображение услужливо рисовало картины одна другой страшнее. Вот ее выселяют из квартиры, вот она бредет босиком по снегу, вот одевается в рванину и роется в мусорном бачке. Диночке не было жаль мужа как человека, она горевала об утраченном финансовом благополучии. В полдень, когда она уже совсем было собралась обращаться в милицию, появился Олег, живой и невредимый.

- Ты где был? - набросилась жена на мужа с кулаками.

- Понимаешь, - замялся супруг, - дело такое вышло...

Все оказалось очень просто. У парней сломалась машина. Олег хорошо управлял автомобилем, более того, сам процесс доставлял ему истинную радость. Поэтому никакого шофера Рогов не держал.

Закончили они все необходимые дела с Алексеем часам к восьми вечера, припозднились чуток, рассчитывали в это время уже въезжать в Москву. Чтобы срезать путь, решили проехать назад другой дорогой. Пропетляли по проселкам, вырулили к деревне Калиново, и... мотор заглох. Парни залезли под капот и присвистнули. Дело обстояло плохо. Сломался коммутатор, нужен был новый. А где его взять вечером, да еще в деревне? К тому же мобильный Олега разрядился, а у Леши телефона не имелось, у небогатого Колпакова денег на сотовый не было. Юноши попытались толкнуться в дома, но крестьяне оказались настроены агрессивно. В избы не впускали, рявкая из-за дверей:

- Нечего по ночам шляться, девять уже, спят все давно.

На робкие просьбы дать позвонить, следовал ответ:

- Очумели? Откуда у нас телефон! Газ только в прошлом году провели.

Отчаявшись, Олег толкнулся в домик, стоящий последним в ряду покосившихся избенок, и неожиданно услышал вежливый ответ:

- К себе пустить не могу, места нет, дети на полу спят, вы лучше ступайте в кирпичный дом, к Наталье Сергеевне Филимоновой. У нее телефон имеется.

Олег с Алексеем позвонили в домофон, и были приняты хозяйкой весьма радушно. Дама, давно справившая сорокалетие, жила одна в огромном доме, а во дворе у нее имелся гараж, в нем хороший, исправный автомобиль. Леша сел за руль, сгонял в Москву, привез коммутатор и поставил его под капот. К часу ночи машина Рогова могла ехать дальше.

- И почему же ты явился только сейчас? - протянула Дина.

- Да Наталье Сергеевне стало плохо с сердцем, - пояснил муж, - побелела вся, чуть в обморок не грохнулась, ну мы и решили остаться. Живет-то тетка одна, приключись что, и "Скорую" некому вызвать!

Дина посинела от злости, но все же поинтересовалась:

- Мне отчего не позвонил, раз там телефон был?

- Думал, ты спишь, - спокойно ответил супруг, - будить не хотел.

Диночка затопала ногами и разбила дорогущую напольную вазу.

- Вот ты весь в этом! О чужой тетке беспокоился, а не обо мне. Хорош гусь. Мечусь по квартире в ужасе, а он постороннюю бабу пожалел! Не померла бы! Подумаешь, сердце схватило. Да у меня оно постоянно ноет!

- Она нас так приветливо приняла, - попытался объяснить свое поведение супруг, - накормила, напоила, машину взять разрешила и ни копейки не потребовала. Как же можно было ее бросить?

- Просто, - визжала Дина, - о жене подумать и уехать. Домой поторопиться!

- Заткнись, - велел супруг и ушел в спальню.

Но не в привычках Диночки было оставлять мужа в покое. Через пару минут она ворвалась в опочивальню с твердым желанием доскандалить до конца и увидела Олега спящим прямо поверх покрывала, в джинсах и свитере. Дина уже собиралась столкнуть мужа на пол, но тут зазвонил телефон, и пришлось взять трубку.

- Дина, - сказал Леша, - позови Олега.

- Дрыхнет твой хозяин, - рявкнула обозленная баба, - без задних ног.

- Не буди его, - испугался Алексей, - он очень устал.

- Чем же вы ночью занимались?

- Так машину чинили, еле исправили. Диночка хитро поинтересовалась:

- А хозяйка вам не помогала?

- Ну что ты, - рассмеялся Леша, - такая дама! Ужином, правда, накормила, потом я спать пошел.

- Вы ей врача вызывали?

- Зачем? - удивился собеседник.

- Понятно, - процедила Дина, - ясненько. Сообразив, что сделал какой-то ложный шаг, Леша затарахтел:

- Ну, наверное, пока я дрых...

Но Диночка, швырнув трубку на пол, уже неслась в спальню. Столкнув Олега с широкой кровати, она завопила: