Чтение 25–й страницы книги ~Уха из золотой рыбки~

- Поехал путешествовать?

Марина Сергеевна фыркнула:

- О боже, нет, конечно! Купил квартиру для своей тещи и поселил ее на одной лестничной клетке с собой. Нам сейчас дали отличные зарплаты, мы грант получили, но спросите у Павла Николаевича, сколько он имеет в месяц, - не ответит. У них дома всем жена заправляет, между нами говоря, предприимчивая особа, она его почти в два раза моложе. Но по сравнению с Настей Светлана - ангел.

- Чем же Кусакина вас так рассердила?

Марина Сергеевна нахмурилась:

- Жуткая девица, она мне сразу не понравилась, такая скромница, тихоня, глазки в пол.

Потом я у нее на ноге татуировку увидела и подумала: "Э, милочка, не такая уж ты примерная девочка". Татуировка на ноге! Согласитесь, интеллигентной девушке из приличной семьи не придет в голову украсить себя подобным образом. Правда, мне показалось, что она немного стесняется наколки или просто не хочет ее демонстрировать на работе. Настя, если приходила в юбке, а они у нее были короче некуда, бинтовала щиколотку. Я сначала подумала: ну растянула ногу, подвернула, поранила... А потом она заявилась в джинсах, брючина задралась: и я увидела то ли бабочку, то ли птичку.

В моей голове вихрем понеслись воспоминания. Перед глазами появилась Лика, одетая в темно-серое платье, с нашивкой на груди, в ушах зазвучал голос подруги:

- Он в эту дрянь влюбился сразу, словно отравился. А она хитра! Сразу поняла, какое впечатление произвела, села в свой красный "Мерседес" и укатила. На прощанье ногой с татушкой перед ним помахала. Так не поверишь! Евгений потом все на салфетке то ли бабочку, то ли птичку рисовал. Я еще подумала, что за странность? Решила сначала, что ему гости надоели и тамада идиотский, а оно вон что оказалось!

Не успела я справиться с этим воспоминанием, как на ум мигом пришло иное: женщина, подхватившая у метро падающую без сознания Лику, была с забинтованной ногой, но повязка имелась и у той особы, которая скинула в реку Евгения. Я абсолютно точно знаю теперь, что к метро на красном "Мерседесе" Малики Юсуповны подкатила Настя Кусакина, значит, это она...

Полторы тысячи долларов, лежащих за батареей в ее спальне... Девушка получила их за что-то нехорошее! Это она сбросила Евгения в реку. Я нашла убийцу! Но вопросов меньше не стало! Кто задумал дело? Зачем нужно было усыплять Лику и брать ее идиотский турецкий сарафан? Ладно, это ясно, Настя хотела прикинуться Ликой. Но зачем?! Хорошо, если подумать спокойно, то и на этот вопрос имеется ответ: убийца надеялась, что посадят Лику. Но почему именно ее? Отчего такие сложности? По какой причине следовало прикинуться именно Ликой? Я довольно хорошо знаю подруг Лики, Насти среди них никогда не было! Лика вообще никому никогда не сделала зла. Да она со всеми своими мужьями разошлась полюбовно, ухитрившись не поругаться ни с одним бывшим супругом. Да что там прежние муженьки, Лика общалась до сих пор с их маменьками. Вы можете себе представить, что проводите время в компании вашей бывшей свекрови? Причем делаете это не по обязанности, а с удовольствием!

Бегаете вместе в баню, посещаете театр, устраиваете совместные походы в ресторан? Можете мне не верить, но именно такие отношения связывали Лику с мамами ее экс-супругов. Так кому помешала Лика? Что за лекарство подсунула ей Ася? Кто режиссер спектакля? Ясно, что Настя и Ася всего лишь послушные исполнительницы чужой воли. Поэтому-то их и убрали, после того как девицы выполнили свою роль...

У меня закружилась голова. В лаборатории было душно и пахло чем-то резким, похоже, лекарством. Спина покрылась под свитером потом, и я пожалела, что не надела вместо шерстяной водолазки тоненькую блузочку.

- Вам плохо? - заботливо спросила Марина Сергеевна.

- Нет, - пробормотала я, - просто жарко.

Марина Сергеевна включила вентилятор, в лицо мне ударила струя воздуха.

- У нас многим не по себе становится, - пояснила женщина, - в особенности если человек впервые сюда попал. Мы занимаемся тестированием лекарств, и, естественно, в воздухе носятся всяческие "ароматы". У наших сотрудников часто развивается аллергия.

- Поэтому Настя и ушла из вашей лаборатории? - спросила я.

Марина Сергеевна хмыкнула:

- У нас-то как раз еще ничего, а у Льва Николаевича, куда подалась девица, вообще караул. Он занимается созданием новых лекарств.

Справедливости ради следует заметить, что Лев Николаевич очень талантливый человек. Из его последних разработок - руамель, великолепный антидепрессант. Но Воротников в отличие от Павла Николаевича обладает коммерческой жилкой, честно говоря, я не в курсе того, что они там делают, но зарабатывают отлично. Лев Николаевич абсолютно беспринципный человек, впрочем, у него там в коллективе все такие, пираньи. Одна Анюта Ляпунова приличный человек, так на ней весь коллектив ездит. Вот только что заглядывала к ним в комнату - Анюта опять дежурит! Впрочем, оно и понятно.

Она давно влюблена в Льва Николаевича. За ним половина института бегает, в особенности после того, как его жена, Майя Михайловна, умерла. Поэтому Настя и переметнулась к Воротникову, маленькая расчетливая дрянь.

Очевидно, от одуряющих запахов мои мозги перестали хорошо соображать.

- Почему Настя ушла ко Льву Николаевичу?

Марина Сергеевна снисходительно посмотрела на меня.

- Хотела стать госпожой Воротниковой. Девчонка была хороша, как ангел, а Лев Николаевич ходок и ловелас, такой симпапушечки мимо не пропустит. У них роман начался, только вот странно...

Оборвав рассказ на полуслове, Марина Сергеевна вытащила из кармана халата сигареты и воскликнула:

- Пойдемте на лестницу, покурим.

Мы вышли из комнаты, пробежались по коридору и оказались около плаката с грозной надписью: "Дымить только здесь, иначе плохо будет. Если в лабораториях найду кого с сигаретой, премии лишатся все сотрудники. Иванов".

- Лев Николаевич никогда никого не стеснялся, - сообщила моя собеседница, выпуская струю светло-сизого дыма. - Знаете, есть такая категория мужчин: на работе скромники, ничего себе не позволяют. Выйдут на улицу и начинают за каждую юбку хвататься.

Но Воротников не считал нужным скрывать свои романы. И научные сотрудницы становились его любовницами. Лев Николаевич открыто возил на своей машине очередную обоже, дарил ей подарки, помогал написать кандидатскую диссертацию и... менял на новую девочку.

Все романы протекали по одному сценарию и длились не больше полугода. Новоиспеченные кандидатки не оставались в лаборатории, выпархивали из нее, на их место прибывали новые. Только одна Анюта Ляпунова верой и правдой служила Льву Николаевичу. Все в институте давно забыли про то, что у Воротникова и Ляпуновой были когда-то "неуставные" отношения. Самое удивительное, что супруга Льва Николаевича привечала его любовниц, принимала их у себя дома, кормила, поила, а когда муж обзаводился новой пассией, утешала брошенную и помогала ей, в частности, пристраивала на работу. Майю Михайловну в институте поэтому считали блаженной.

Детей у них со Львом Николаевичем не было, - тараторила Марина Сергеевна, - девочек себе Воротников подбирает совсем молоденьких, двадцатилетних. Может, у Майи Михайловны срабатывал родительский инстинкт?

В чем тут было дело, никто не знал, но, когда Майя Михайловна скоропостижно скончалась, Лев Николаевич совершенно не изменился. Он продолжал жить в свое удовольствие. И этого человека решила окрутить Настя Кусакина. Уж она старалась, - качала головой Марина Сергеевна, - прямо из кожи вылезала, очень хотелось профессоршей стать. На цырлах перед Воротниковым бегала. Но тот отчего-то даже не смотрел в сторону красавицы, возил домой не слишком симпатичную внешне Ларису Яковенко.

Как-то раз Марина Сергеевна отправилась в гости к подруге, живущей на другом конце города. Приехала в назначенный срок и ткнулась в запертую дверь. Обозлившись на подружку, Марина Сергеевна позвонила той на мобильный и сердито сказала:

- В чем дело? Стою у тебя под дверью!

- Мы на пять договаривались, - последовал ответ.

- Еще и вредничаешь! - окончательно вышла из себя Марина. - Сейчас без десяти пять, извини, что на десять минут раньше заявилась, но я ведь не самолет, не летаю по расписанию.

- Сейчас без десяти шесть, - вздохнула приятельница.

- С ума сошла! У тебя часы спешат!

- Нет, вчера стрелки переводили, а ты забыла это сделать!

Марина Сергеевна ойкнула. Действительно, вся страна перешла на летний отсчет времени.

- Ступай в кафе "Лиза", - велела подруга, - подожди меня там.

Марина Сергеевна пошла по указанному адресу, втиснулась в тесно набитый людьми зальчик, заказала себе чашечку кофе и увидела...

Льва Николаевича с Настей.

Парочка, поглощенная друг другом, никого не замечала. Воротников весьма нежно держал девушку за руку, Настя смотрела на профессора влюбленными глазами. Марина Сергеевна прикрылась газетой и стала с любопытством наблюдать за чужим свиданием. Лев Николаевич целовал Насте пальчики, та прижималась к кавалеру. Через некоторое время за Мариной Сергеевной пришла подруга, и ученая ушла, а Воротников и Кусакина остались.

На следующий день Марина Сергеевна, любопытная, как большинство сотрудников НИИ, решила продолжать наблюдение, но Лев Николаевич не выказывал никакого интереса к Насте и после окончания работы посадил к себе в машину не ее, а Ларису.

- Спрашивается, зачем скрывать роман с Настей? - недоумевала сейчас Марина Сергеевна.

- Может, профессор стеснялся, - предположила я.

- Господи, - всплеснула руками Марина Сергеевна, - да ему такое и в голову не придет!

- Я вам не помешала? - раздался голосок, и на лестничной клетке появилась маленькая, худенькая, если не сказать тощая, женщина неопределенных лет, одетая в халат, но не белый, а синий.

- Что ты, Анюточка, - проворковала Марина Сергеевна, - какие у меня могут быть секреты. Кстати, познакомься, это майор из милиции, расследует дело о том, как погибла Настя Кусакина. Вот, поговорите с Анютой, - обратилась она ко мне, - думается, ей есть что сказать про Настю!

С этими словами Марина Сергеевна швырнула окурок в ящик с песком и была такова.

Глава 23

Мы с Анютой уставились друг на друга. Следовало начать разговор, но у меня, как на грех, сильно заболела голова. Чувствуя, как к мозгам подбирается мигрень, я пробормотала:

- Будем знакомы, Дарья.

- Анюта, - ответила худышка и замолчала.

Я порылась в сумочке.

- Не дадите водички?

- Зачем?

- Хочу лекарство принять, не поможет, конечно, но для самоуспокоения все равно выпью.

- Что у вас болит?

- Голова. Мигрень. Слышали про такую болячку?

Анюта кивнула.

- Пойдемте.

Комната, куда она меня привела, была просто огромной, глаз не хватало, чтобы окинуть все помещение. Но в отличие от лаборатории Павла Николаевича тут ничем не пахло. Анюта вытащила какие-то пузырьки, накапала разных жидкостей в пробирку, взболтала, потом включила горелку, подогрела содержимое, следом засунула ее в какой-то утробно гудящий аппарат.

Я с интересом наблюдала за ее манипуляциями.

Наконец Ляпунова вытащила стеклянную трубочку, содержимое которой превратилось из прозрачного в бордово-красное, и велела:

- Выпейте залпом.

- Что это?

- Не бойтесь, коктейль от мигрени.

- Лучше проглочу свой спазган, - испугалась я.

- Он вам не поможет, а это снадобье как рукой боль снимет.

Я заколебалась, очень не люблю употреблять внутрь нечто непонятное.

- Не бойтесь, - улыбнулась Анюта.

Потом она наклонила пробирку, капнула себе на ладонь и слизала жидкость языком.

- Это не отрава, а ноу-хау Льва Николаевича, я его сама пью от мигрени.

Чувствуя, как в левый висок начинает ввинчиваться тупая палка, я решилась и, зажмурившись, храбро опрокинула в себя зелье. Оно оказалось без всякого вкуса.

- Ну как? - заботливо поинтересовалась Анюта.

Я хотела было ответить: "Пока не знаю", но в ту же секунду палка выпала из виска, головокружение прекратилось, а окружающая духота исчезла.

- Что это? - ошарашенно спросила я.

- Стало легче?

- Как рукой сняло!

- Вот видите!

- Скажите название лекарства.

- Зачем вам?

- Господи, я куплю канистру и поставлю дома! Вы не поверите, где я только ни лечила мигрень, выпила грузовик таблеток, ходила к экстрасенсам, колдунам, гипнотизерам, даже занималась у психотерапевта, но результата никакого.

- У этого средства нет названия, - улыбнулась Анюта.

- Но как же оно продается в аптеках?

- Им не торгуют, этого лекарства нет. Для себя сделали. Вернее, пропись существует, но она еще не опробирована, и мы не имеем права никого им потчевать. Сами пьем, потому что здорово помогает. К нам весь институт за ним бегает. Самое смешное, что стоило бы оно сущие копейки.

- Почему же такое замечательное средство не производят в массовом порядке? - удивилась я.

- Это произойдет когда-нибудь, - пояснила Анюта, - но мало кто знает, какой это длительный процесс - создание нового в фармакологии. Думаете, ученый просто смешивает ингредиенты, и все? Годы тратятся на изучение побочных действий. К сожалению, история фармакологии полна неприятных воспоминаний о лекарствах, которые попали на рынок неизученными. В середине 60-х в Америке выбросили таблетки, женщины, принимавшие их, начали рожать уродов, детей без рук и ног, это только один пример. Но вы же не о лекарствах, наверное, хотели поговорить?

Я осторожно повертела головой. Надо же, совсем не болит! Просто чудо!

- Дайте мне с собой микстуру!

- Не имею права!

- Ну хоть чуть-чуть.

- И не просите, меня уволят. Если опять голову схватит, приезжайте, налью дозу, а на вынос ни за что.

Я тяжело вздохнула. Ехать из Ложкина в Москву с мигренью! Еще то удовольствие.

- Вы хорошо знали Настю Кусакину? - перевела я разговор на другую тему.

- Достаточно, - сухо кивнула Анюта, - очень неприятная девица.

- Чем она вам не нравилась?

- Всем.

- А именно?

- Во-первых, очень ленива, - принялась перечислять Анюта, - вечно опаздывала на службу. Во-вторых, крайне необязательна, забывала вовремя покормить грызунов. Вообще говоря, работа ее волновала меньше всего.

Один раз я поручила ей остановить центрифугу, и что вы думаете? Она забыла! Убежала в столовую, просидела там... В результате мы не завершили дорогостоящий опыт. Абсолютно несерьезная девица, безответственная, безалаберная, только шмотки на уме.

- Почему же ее тут держали?

Анюта вздохнула:

- Ну зарплата лаборантки чистые слезы, мы, правда, приплачиваем из своего кармана, но все равно хорошей суммы не получается.

Поэтому на этом месте частенько оказываются случайные люди, отнюдь не высококлассные специалисты. Всю научную работу в лаборатории выполняют сотрудники, лаборантка - что-то среднее между уборщицей и служительницей вивария. Следите за ходом моих мыслей? Вам понятно?

- Абсолютно.

- Но даже на фоне этих, не слишком-то образованных людей Настя выделялась какой-то пещерной безграмотностью, - вздохнула Анюта, - она искренно считала, что Моцарт - это всего лишь конфеты. Впрочем, меня ее полное нежелание читать не раздражало, хуже было то, что на нее нельзя было положиться, девушка манкировала своими обязанностями.

- Почему ее не уволили?

- Лев Николаевич у нас жалостливый без меры, - покачала головой Анюта, - настоящий педагог по натуре. Я ему рассказываю о безответственной девчонке, загубившей работу целого коллектива, а он улыбается и заявляет:

- Ладно тебе, Анюта. Девочка молода, совсем ребенок, нам следует ее обучить, выгнать всегда успеем...

- Может, она ему нравилась?

Анюта вспыхнула огнем:

- Кто? Настя? Льву Николаевичу?

- Ну да!

- Ерунда! Лев Николаевич взрослый, солидный мужчина, а она была свиристелка.

- Говорят, профессор большой любитель женского пола...

Анюта осеклась, потом сердито возразила:

- Знаю, кто распространяет эти сплетни, Марина Сергеевна! Она ненавидит Льва Николаевича и постоянно говорит о нем гадости.

- Почему?

- Да очень просто! Она со своим начальником десять лет над какой-то ерундой корпит, а наша лаборатория каждый год что-нибудь выпускает. У Марины Сергеевны от зависти скулы сводит, вот и треплет имя Льва Николаевича.

- Она говорила, что и у вас с ним был в свое время роман, - подлила я масла в огонь.

Анюта побагровела:

- Вот дрянь. Да я дружила с Майей Михайловной, покойной женой Льва Николаевича.

- А еще он якобы возит домой некую Ларису...

- Яковенко?

- Точно.

Анюта возмутилась:

- Они живут в соседних домах, через дорогу. Лев Николаевич - человек безмерно добрый, крайне интеллигентный. Ему что, трудно подбросить Ларису? А Марина Сергеевна просто больная, от нее два мужа убежало, и вот теперь она за всеми следит, сплетничает, шушукается! Просто отвратительно!

Она хотела продолжить дальше гневную тираду, но тут дверь приоткрылась, и в комнату всунулась всклокоченная голова.

- Нюта, - сказала она густым басом, - глянь-ка, черт-те что получается.

- Извините, - улыбнулась Анюта и ушла.

Я села у стола и увидела перед собой штатив с пробирками, в которых мирно краснела неизвестная жидкость. Я огляделась по сторонам, приметила на мойке множество пустых пузырьков, встала, взяла один и налила туда немного лекарства. Конечно, не следует заниматься воровством, но я очень хорошо знаю свою мигрень. Эта подлая болячка сейчас притаилась, ворочается где-то в отдалении, но стоит мне приехать домой и лечь в кровать, как в висок вновь воткнется тупая палка, вот тогда и выпью красную жидкость.

Когда Анюта вернулась в комнату, я с самым невинным видом сидела совсем у другого стола, флакончик с лекарством был спрятан на дне сумки.

- У вас есть еще ко мне вопросы? - поинтересовалась Анюта.

- Конечно, - кивнула я.

- Тогда спрашивайте, - вздохнула она.

Следующий час я и так и этак пыталась узнать хоть что-нибудь о Насте, но Анюта только разводила руками, она ничего не знала о девушке и могла рассказать лишь о ее полном нежелании работать. Наконец разговор зашел в тупик.

Поняв, что ничего так и не узнаю, я вздохнула.

- Подскажите, как связаться со Львом Николаевичем.

- Он вернется только через две недели.

- Уехал отдыхать?

Анюта сурово поставила меня на место.

- Лев Николаевич никогда не отдыхает, сейчас он находится на конгрессе фармакологов, который проходит в Египте, будет делать доклад, вернется через четырнадцать дней.

Я постаралась не рассмеяться. Надо же, поехал на конгресс, а не отдыхать! Я слишком долго преподавала на кафедре и хорошо знаю, зачем ученым конгрессы. В первой половине дня правда все честно сидят в зале и слушают, зевая, доклады. Как правило, ничего нового вы не узнаете. Если кто и сделал интересное научное открытие, то он не станет дожидаться форума, который собирается раз в пять лет, а опубликует исследования в научном журнале. Потом следует обед, а затем культурная программа.