Чтение 11–й страницы книги ~Камин для Снегурочки~

- Точно, - хихикал ребенок, - когда Джульетта толстеть стала, Петька принялся ей шерсть на боках состригать!

- Зачем?

- Чтобы не было заметно, что сильно пухнет.

- И чем дело завершилось? - заинтересовалась я.

- Он ее наголо общипал, а мама все поняла, - сказал мальчик и начал медленно поворачивать ко мне лицо. До сих пор я видела только его затылок, но теперь показался край щеки... Сейчас я увижу личико целиком и, может, узнаю мальчика, вспомню...

Внезапно картина погасла.

- Мальчика звали Коля, - тихо сказала Ира, - это сын нашей соседки Вари, еще по коммуналке. Он потом под машину попал, а Варька уехала, не могла больше тут жить. Я бы тоже другую квартиру купила, но долги...

- Что же мне теперь делать, - чувствуя, как в висках начинает пульсировать боль, спросила я, - вернуться назад?

- Ни в коем случае! - воскликнула Ира.

- Но почему нам опять нельзя жить вместе?

- Ты забыла, что сбежала из психушки? Ко мне уже приходили из милиции, интересовались, не появлялась ли Татьяна дома.

- Ой!

- Вот-вот.

Я замолчала, головная боль становилась все сильней.

- Ладно, - Ирина шлепнула ладонью по столу, - поступим так. Ты пока работай у Глафиры.

- А вдруг меня узнают?

- Кто?

- Ну... знакомые.

- У тебя их в Москве нет, ты в основном сидела дома. Игорь мертв, его мать тоже, никаких подруг ты не завела, бояться нечего. Потом, ты сильно изменилась после смерти мужа, похудела килограммов на двадцать, постарела ужасно. Служи у Глафиры, если столкнемся за кулисами, а это обязательно произойдет, то будем делать вид, что незнакомы. Даже не заговаривай со мной!

- И мне всю жизнь маяться в горничных?

Ирина встала:

- Нет, конечно, нужно время, чтобы придумать, как тебя выручить.

- Может, вернуться в Краснолеск?

- Ага, прямо в лапы местной милиции.

- Убежать в другой город?

- Без паспорта?

- Свин обещал сделать мне документы.

- Вот и хорошо, - протянула Ира, - пусть сделает, а там поглядим. Пока существуй при Глафире, у Свина огромные связи.

- Зачем я ему нужна? Ирина засмеялась:

- Глафира - припадочная идиотка, от нее все бегут, получат по морде пару раз и улепетывают. Да еще прислуге, как ты догадываешься, платить надо, а Глаша терпеть не может с деньгами расставаться, ты для них замечательный вариант, ясно? Абсолютно от нее зависящая тетка - за одни харчи и одежду работать будет.

Я кивнула:

- Да, все именно так.

- Значит, езжай назад и знай, я обязательно решу твою проблему, поняла?

- Ладно.

- Проводить тебя до метро? - предложила Ирина.

- Думаю, в этой ситуации нам лучше вместе тут не показываться...

- Верно, - кивнула Ирина.

Я вышла из квартиры и побрела к подземке, череп норовил разорваться от боли. Кто я - Таня Кротова или Настя Звягинцева? Наверное, Таня. Иначе с какой стати Ирина узнала меня? Настя Звягинцева убила любовника, Таня Кротова отравила мужа. Хрен редьки не слаще. Что мне делать? Похоже, я и впрямь жила в этой блочной пятиэтажке, в маленькой комнате, стенка, собака, ребенок... И все же что-то мешает мне до конца поверить Ирине. Но что? Она не поцеловала меня, не обняла, не прижала к себе. А ведь я ее сестра. Хотя это не аргумент... Нет, не аргумент...

Почти в прострации я добрела до метро, села в поезд, доехала до нужной станции и вернулась в квартиру Глафиры. Не успела я захлопнуть дверь, как та распахнулась вновь и на пороге появилась певица.

- У меня концерт, - заявила она.

- Хорошо, - ответила я.

- Собери там все.

- Ладно.

- Посплю пока.

- Хорошо.

- Разбуди меня в семь.

- Слушаюсь!

Взметнув вверх широкую юбку, Глафира пронеслась в комнату. Я постояла минуту, что-то мне показалось странным, необычным, не таким, как вчера...

- Танька, - закричала хозяйка, - помоги, "молнию" заело!

Я вошла в спальню, расстегнула змейку и вдруг сообразила: у Глафиры будто стали слегка шире бедра и короче ноги. В этот момент певица начала стягивать топик, она высоко подняла руки, открылись подмышки, я невольно глянула на них и почувствовала головокружение. Шрама, похожего на ссадину, не было.

Глафира отшвырнула топик, а я, словно завороженная, смотрела на ее руки: след от ожога испарился без следа.

Певица нырнула под одеяло прямо так, не умываясь.

- Пожалуйста, - попросила она, - задерни шторы.

Я села на кровать и спросила:

- Как тебя зовут?

- Офигела? Я - Глафира.

- Нет, ты не она. Певица рывком села.

- Ну, блин, приехали.

- Глаша другая.

- Забыла, что я имидж поменяла?

- Не надо, - покачала я головой, - не начинай. У Глафиры шрам от операции вот тут, а еще она позавчера обожглась. Потом, у тебя фигура другая да и голос. Вы очень похожи, вас легко спутают посторонние, но не я. Ты кто?

Девушка молча смотрела перед собой.

- Знаешь, - продолжала я, - мне ночью не спалось, я встала воды попить и увидела, как Митя уносит Глафиру, а потом она опять входит. Значит, Глашу и впрямь куда-то утащили, а ты появилась вместо нее. Зачем? И где Глафира? Ее убили?

- С ума сошла? - подскочила незнакомка. - Жива она, в клинике лежит.

- Какой?

- Ну точно не скажу, ее Свин увез.

- А ты кто?

- Рита, - улыбнулась девушка, - послушай, я тебе все расскажу, только дай честное слово, что никому ни-ни! А то плохо нам обеим придется.

- Лично мне уже хуже не будет, - мрачно сказала я.

Глава 11

Ситуация оказалась простой, словно веник, и сложной, как исследование Марса.

Глафира, оказывается, давно сидела на кокаине, отсюда и перепады ее настроения, слезы пополам со смехом, истерики и объятия. Свин, придумавший для своей подопечной имидж "девочка-крик", в общем-то, рассчитал верно. Журналисты охотно пишут статьи про скандалы, имя Глафиры постоянно мелькало в газетах. Только она прикидывалась алкоголичкой, на самом деле Глаша просто не переваривала спиртные напитки, да и скандалила молодая звезда вначале неумело, а вместо кокаина, который подопечная Свина демонстративно нюхала на тусовках, в изящной коробочке лежала глюкоза. Но потом роль прикипела к телу. Скандалы стали естественными, а кокаин настоящим. Единственное, что не пришлось ей по вкусу, это коньяк. Глафира совершенно не могла пить, даже запах спиртного вызывал у нее тошноту.

Выводя Глафиру на сцену, Свин, вложивший кучу денег в свое детище, не прогадал. В первый же год Глаша, обладавшая феноменальной работоспособностью и неплохими актерскими данными, добилась успеха. Голосок у нее, правда, был слабенький, да и со слухом случилась беда, но на такой случай существуют всякие технические уловки. Кстати, первую, так сказать, непостановочную истерику Глафира закатила во время записи одной из своих песен.

Певица тогда просидела в студии пятнадцать часов кряду, потому что никак не могла выдавить из горла нужные звуки. Народ, работавший над синглом, устал, а Глафира больше всех. Одни люди, утомившись, мирно ложатся на диван и засыпают, другие устраивают скандал с битьем посуды. Глафира была из последних. В конце концов она не выдержала и налетела на парнишку, сидевшего за звукозаписывающим пультом.

- Дурак! Двигай тумблеры правильно! Все из-за тебя!

Юноша оказался не промах. Окинув красную от злобы Глафиру оценивающим взглядом, он процедил:

- Ну да, конечно, техника подводит. Ладно, и правда все устали, давайте сворачиваться.

- Я же ничего не записала! - начинающая звезда стала еще больше злиться.

- Беде легко помочь, - заулыбался во весь рот звукооператор, - ты, крошка, спой сейчас гамму, а я ее на ноты порежу и склею песню.

Секунду Глафира переваривала услышанное, потом до нее дошла суть оскорбления, и она кинулась на парня с кулаками. От полного разгрома студию спас Свин, который утащил отчаянно матерящуюся певицу в машину. Уже покидая комнату, Глаша схватила табуретку и с неженской силой метнула ее в обидчика. Юноша успел пригнуться, предмет мебели вылетел в раскрытое окно, упал на стоявшую во дворе "Нексию". Свину потом пришлось оплачивать ремонт автомобиля, зато все желтые газеты неделю смаковали подробности скандала.

- Видишь, - поучал свою подопечную продюсер, - вот как имя раскручивают! Только лучше, когда истерика запланирована, поставлена и сыграна.

Глафира, страстно жаждавшая славы, выполняла все приказы Свина. Но не зря китайцы говорят: "Хочешь быть веселым, всегда улыбайся, и улыбка прирастет к душе".

В последнее время Глафира стала подлинной истеричкой, и у Свина начали возникать сложности. Сколько он ни объяснял ей: "Скандаль с журналюгами, но не порти отношения с коллегами и фанатами", Глаша не обращала внимания на слова продюсера.

Когда одна газета вынесла "шапкой" через всю полосу высказывание Глафиры: "Публика любое дерьмо сожрет", Свин первый раз поколотил звезду. С тех пор у них началась война. В нормальном состоянии Глаша побаивалась продюсера, слушалась его и старалась вести себя тихо, но стоило ей понюхать "волшебный порошок", как она слетала с тормозов и неслась по кочкам. Домработницы у нее больше недели не задерживались, глупости, которые творила звезда, стали настолько гадкими, что это начало вредить ей. А в последнее время у Глафиры просто пропали светлые промежутки, и Свин решил действовать. Для начала он объявил о том, что она радикально меняет имидж и репертуар: из блондинки делается брюнеткой и начинает петь иные песни. А потом ночью, тайком, отвез певицу в клинику, где ее обещали поставить на ноги. Временно же заменить Глафиру на сцене должна Рита.

Я потрясла головой:

- Зачем нужна эта глупость? Просто комедия с переодеваниями. Ну сказали бы, что Глаша уехала в отпуск, и все. И с какой стати тебе жить в этой квартире?

Рита улыбнулась:

- Наивная ты. У меня своей жилплощади нет, снимаю, так что останусь тут, в чужих хоромах. С понедельника в телевизоре начнет крутиться новый клип Глафиры, одновременно песню поставят в жесткой ротации по радио. И что? Она сама-то где? Самое время бабки концертами рубить. У Свина на полгода вперед работа расписана, предстоит тур по провинции. Прикинь, сколько он потеряет!

- Но тебя же разоблачат.

- Нет, - усмехнулась Рита, - такое невозможно, даже свои вначале не поймут, в чем дело, ну а потом им все равно уже будет. Глафира-то сама не первая.

- В каком смысле?

Рита потянулась и зевнула.

- А до нее у Свина работала такая Настя Звягинцева, это он для нее придумал имидж "девочка-крик". Только Настька... эх! С ней какая-то гадость вышла. Свин ее быстренько домой отправил, а вместо Звягинцевой взял Свету Королеву, она под именем Глафиры работать стала. Бренд есть, денег в него немерено вложено, теперь вот мой черед.

Я взялась руками за голову и хотела спросить у Риты, знала ли она Настю, но тут девушка схватила меня за плечо:

- Умоляю, не говори Свину, что раскусила меня.

- Но почему?

- Он подумает, что я плохо справляюсь с ролью, и выпрет меня, другую возьмет. Пойми, это мой единственный шанс, я справлюсь, стану звездой, я-то не сяду на наркотики, нет, мне нужны деньги, слава...

- Глафира вылечится и вернется на сцену, - напомнила я.

- Нет, - с жаром воскликнула Рита, - никогда, ей каюк, как Настьке! Это мой шанс! Помоги! Пусть Свин думает, что даже тебя в заблуждение ввел.

- Хорошо, - кивнула я, - согласна, теперь ты послушай меня.

Я рассказала Рите про себя почти всю правду, имени Иры Кротовой не называла, а вот о Насте Звягинцевой сообщила.

- Ты не она, - покачала головой Рита, - извини, но Настька намного моложе тебя. И она не в психушке, ее Свин куда-то отправил вон из Москвы, я о той истории плохо знаю, хотя, если постараться, можно нарыть информацию.

- Вот и хочу узнать, кто я!

- Попробуй, - дернула плечиком Рита. Внезапно ко мне пришла холодная решимость: нечего сидеть сложа руки и мучиться, надо действовать. В конце концов, я не жила в барокамере, значит, нужно отыскать людей, которые сумеют объяснить, кто я. У кого-то есть мои фото, где-то лежат мои документы. Может, я Таня Кротова, а может, и нет. Впрочем, хорошо бы поболтать и с тем, кто хорошо знал Настю Звягинцеву. А про Рыкову Свин явно соврал, чтобы сделать меня зависимой.

- Значит, так, - решительно сказала я, - предлагаю создать тандем. Я помогаю тебе, а ты мне.

- Каким образом? - напряглась Рита.

- Я езжу с тобой на концерты, таскаю сумку, глажу шмотки, изображаю раболепную прислугу, ты швыряешь в меня табуретки, обливаешь супом, все путем. Но дома со всем хозяйством справляйся сама, не вздумай наедине со мной "звездить", я начну искать себя, ясно? Будем прикрывать друг друга. Явится Свин на квартиру, не найдет меня, поинтересуется, куда я подевалась, ты ответишь: "Отправила ее по магазинам". Если же ко мне кто примотается с расспросами, дескать, Глафира сама не своя, я начну отбиваться: "Да вы чего, ребята! Обкурилась она, вот и выглядит дико".

Внезапно Рита вскочила и обняла меня.

- Все будет хорошо! Мы обязательно, слышишь, всенепременно добьемся своего! Я получу славу и деньги, уйду от Свина, стану суперзвездой. А ты найдешь свою семью. Мы еще всем покажем! Мы им нос утрем. Ты за меня, я за тебя, вместе нас двое, мы не одиноки, мы сила, мы железные, несгибаемые! Мы - супер и все можем. Нас так просто не убить!

Я прижалась к Рите и услышала, как часто бьется ее сердце. Человек не должен быть одинок. Странное дело, выслушав рассказ Ирины, я не почувствовала никакой радости от известия, что обрела сестру. Но сейчас, рядом с Ритой, поняла: я вовсе не одна на белом свете.

- Мы вместе, - тихо повторила Рита. Я шмыгнула носом:

- Собирайся, суперстар, на концерт.

В клуб мы прибыли чуть раньше, чем обычно, и, не столкнувшись ни с кем, прошли в гримерку.

- Слушай, - вдруг испугалась я, - а люди из припевки, подтанцовки не заподозрят плохого?

- С сегодняшнего дня у нас все новые, - сообщила Рита, - музыканты в курсе, но будут молчать, они еще с Настей работали. Ванька, ну тот, что на клавишах, с ней вроде даже дружил.

Решив потом поговорить с этим Ваней, я быстро распаковала костюмы. Рита стала натягивать короткую обтягивающую юбочку. Она пыхтела, извивалась и наконец воскликнула:

- Что за черт!

- Она тебе мала, - констатировала я, - у Глаши бедра чуть уже.

- У нас один вес!

- Но разный объем, такое случается.

- Бред! Вчера я спокойно в ее одежду лезла.

- В зеленый костюм?

- У него юбка на резинке, а у этой жестко фиксированный пояс.

Кое-как Рита втиснулась в юбку из блестящего материала и замерла.

- Зря стараешься, - констатировала я, - ее не застегнуть, и потом, предположим, я зашью сейчас пояс, и что? Станешь танцевать, он лопнет.

Рита содрала с себя шуршащую тряпку.

- Что делать? Ой, и туфли мне малы!

- Свин не подумал об одежде?

- Не знаю, - с отчаянием воскликнула Рита, - он все предусмотрел: грим, цвет волос, а вот про шмотки забыл, и я тоже маху дала, отчего-то решила, что спокойно Глафирино барахло натяну.

- И туфли?

- Ну дура я, дура!

- Споешь в джинсах.

- Нет, нельзя.

- Почему же? Полно таких, кто очень просто одет.

- Глафира - это перья, блестки, каблуки, в общем, варварское великолепие пополам с фейерверком, - чуть не плакала Рита, - надо же, так на первом же выступлении облажаться! Свин меня выгонит!

Руки ее затряслись, на густо намазанные глаза стали накатываться слезы.

- Не реви, - рявкнула я, - безвыходных положений не бывает! Сейчас что-нибудь придумаю, никуда не ходи!

Ноги вынесли меня в коридор. Честно говоря, я хотела заглянуть к кому-нибудь в гримерку и попросить костюм, но, не успев сделать и шага по коридору, отмела эту идею. Никто не даст наряд, это смешно. И как выручить Риту?

Мимо меня с шумом протопали парни из шоу трансвеститов.

- Привет, Таньк, - сказал один. Я кивнула.

- Здорово, мы снова вместе, вы когда идете?

- Ну у нас еще полно времени, - улыбнулся один из юношей, - прикинь, только в одиннадцать начинаем.

- Чего же вы в такую рань сюда приехали? - удивилась я.

- Да Пашка, урод, время перепутал!

- Ладно вам, ребята, - заныл Павел, которому, очевидно, уже крепко досталось от коллег за допущенную ошибку. - Ну есть у нас два свободных часа. Ща сумки бросим и пойдем шары погоняем, тут в соседнем доме бильярд.

Ругая Пашу, трансвеститы зашвырнули костюмы в комнату и ушли, забыв запереть дверь.

Я постояла перед ней, потом, осторожно оглядевшись по сторонам, нырнула в чужую раздевалку и стала рыться в сумках и портпледах.

Увидав меня со шмотками в руках, Рита изумилась: