Чтение 4–й страницы книги ~Камин для Снегурочки~

- Спасибо, - тихо сказала она, - имей в виду, понадобится моя помощь, приходи. У меня записные книжки толщиной с пятиэтажный дом. Почти все телефоны звезд имею. Ты никого отыскать не хочешь?

Я вздохнула. Очень хочу, себя. Но как сказать подобное Кате?

- Да нет, спасибо.

Катя кивнула и убежала, а я пошла в гримерку.

Из "Мячика" Глафира переехала в "Сто кило", а оттуда в "Синюю свинку". Везде повторялось одно и то же: крик на администраторов, нежные поцелуи с другими певицами, суета закулисья, вылитый из бутылок коньяк, мат балетных, глупое чириканье подпевок.

Около шести утра Глафира, еле-еле передвигая ноги, ввалилась в свою квартиру, рухнула в кресло, вытянула ноги, втиснутые в сапоги на километровой шпильке, и простонала:

- Чаю! С лимоном!

Я приволокла требуемое и спросила:

- Зачем же так убивать себя! Три концерта подряд! С ума сойти.

- Да уж, - вздрогнула Глаша, - на Западе певицы дисками зарабатывают, имеют отчисления от продаж, а у нас горлом, концертами да чесом по провинции.

- Но вроде и в России дисками торгуют.

- Ага, - кивнула певица, - пиратскими. Никаких денег с них не слупить. Вот я и стебаюсь по сценам.

- Можно же один концерт дать!

- А деньги?

- Всех не заработаешь. Глаша фыркнула:

- Верно. Век певицы короткий, в полтинник ты уже никому не нужна. Следовательно, надо себя сейчас обеспечить до смерти. Квартиру я купила, дом достраиваю. Потом собирать бабло начну, чтобы на пенсии не геркулес жрать и не на метро ездить, и...

Не договорив фразы, Глафира внезапно уснула, прямо в одежде, сапожках и с макияжем на лице.

Я осторожно раздела звезду, прикрыла пледом, потом притащила из ванной косметические сливки и стала стирать вызывающий макияж с ее лица. Огромные губы Глаши стали меньше, под румянцем обнаружилась бледная кожа, под глазами проступили синие круги.

- Отвяжись, - прошептала Глафира.

- Давай в постель тебя отведу.

Глаша встала, словно зомби, дошагала до спальни и, рухнув лицом в подушку, сообщила:

- Подъем в два часа дня.

Я вернулась в гостиную, собрала одежду, аккуратно развесила ее в гардеробной и глянула в большое зеркало. Кто вы, Таня Рыкова? Убийца Сергея Лавсанова, мерзкая воровка или несчастная женщина, спасавшаяся от насильника? Где мои родители? Была ли у меня любовь? О чем я мечтала? Над чем плакала?

Внезапно зазвенел звонок, я бросилась к двери.

- Хай, - рявкнул Свин, вваливаясь в квартиру, - где звездулина?

- Спит, а вы почему в такую рань на ногах?

- Ездил тут по делам, - загадочно ответил Свин, - значит, так, я пойду душ приму. А ты, котя, мне кофею сваргань да бутербродиков настрогай. Усекла?

Я кивнула, продюсер исчез в ванной, оттуда послышался шум воды и бодрое уханье. Я хотела открыть холодильник, но тут взгляд упал на пиджак из льна, который Свин швырнул прямо на стол. Не понимая, что делаю, я схватила его и вытащила из внутреннего кармана роскошную книжечку с золотыми застежками. Перелистала странички, нашла нужную. "Рыкова Татьяна" - было написано в самом низу, дальше шел адрес и телефон.

Я быстро захлопнула книжку, сунула ее на место и кинулась к шкафчику, в котором стояла банка с кофе. Не верю Свину, хочу сама узнать, кто же я такая.

Глава 4

Свин уехал около девяти утра. Заперев за ним дверь, я бросилась к телефону и набрала номер.

- Але, - прокашляли из трубки.

- Мне Рыкову.

- Кого?

- Рыковы тут живут?

- Кто?

- Рыковы!

- Лыковы?

- Рыковы.

- Быковы?

- Рыковы! - заорала я. - Рыковы!

- Сначала сообрази, кто нужон, а потом людям мешай, - последовал ответ.

Я повторила попытку.

- Алле.

- Позовите кого-нибудь из Рыковых.

- Зачем?

- Они здесь живут, да? - обрадовалась я.

- И на фиг трезвонишь, - забубнил голос. Внезапно мне стало понятно: говорящий вусмерть пьян.

- Позовите кого-нибудь из Рыковых.

- У Зинки спрашивай.

- А это кто?

- Так соседка, - заплетающимся голосом сообщил мужик. - Ейная комната слева от двери, а моя справа.

- Позовите ее, - я решила пообщаться с нормальным, трезвым человеком.

- Кого?

- Зину!

- На работе она.

- Не подскажете, где Зина служит?

- А здеся, внизу.

- Внизу?

- Ага, у нас на первом этаже супермаркет, полы она там моет.

- Как фамилия Зины?

- Зинкина? - Да.

- Фамилие?

- Ну, Кондратьева она.

Я положила трубку. Надо действовать. Спать мне, проведшей всю ночь на ногах, совершенно не хочется, Глафиру нужно будить в два. Улица, на которой жила Рыкова, расположена в центре. Интересно, а где сейчас нахожусь я сама? Взяв с крючка ключи, я, поколебавшись секунду, залезла в сумочку Глафиры и вытащила из бумажника сто рублей. Нехорошо, конечно, но я вернусь и расскажу певице о совершенной мною мелкой краже. Так, что еще надо не забыть?

Внезапно в голове всплыло слово "мобильный". Я машинально протянула руку к серебристому телефончику, валявшемуся на тумбочке, и тут же ее отдернула. Это сотовый Глафиры, у меня нет своего аппарата, но, похоже, в той пока не припомненной, жизни он был, иначе с какой стати, собираясь на улицу, я вспомнила про него?

Угол дома Глафиры украшала табличка. Я внимательно, целых три раза прочитала название улицы и моментально сообразила: нахожусь в самом центре Москвы, чуть поодаль - метро "Тверская", а место, где расположена квартира Рыковой, - буквально в двух шагах. Вот тут, если взять левее, есть проходной двор, я когда-то бродила здесь, но, убей бог, не помню, с какой целью.

Ноги понесли меня вперед, показалась огромная арка, за ней дворик с чахлой московской травкой и поломанными качелями. Между мусорными баками виднелся проход.

Миновав нестерпимо воняющие контейнеры, я оказалась в переулке. Сердце сжалось, память меня не подвела, вот она, нужная улица. Значит, мой мозг работает нормально, почему же я не могу вспомнить ни своего имени, ни фамилии, ни адреса, ни места работы - ничего?!

При входе в супермаркет маячил охранник.

- Не подскажете, где найти Зину? - тихо спросила я.

- Это кто? - зевнул парень.

- Уборщица. Ее фамилия Кондратьева.

- В зале ищи, - велел секьюрити.

Я стала ходить по магазину, заставленному холодильниками и стеллажами. Наконец на глаза мне попалась тетка в оранжевом фартуке и со шваброй в руках.

- Вы Зина? - обрадовалась я.

- Нет, я - Маша, - ответила баба, - Зинка в подсобке.

- Это где?

- Туда ступай, за железную дверь.

Поплутав немного по "закулисью" супермаркета, я отыскала крохотную каморку. За столом пила чай толстая женщина лет шестидесяти.

- Здравствуйте, - сказала я.

- Добрый день, - вежливо ответила поломойка.

- Мне нужна Зина Кондратьева.

- Я - она и есть, а чего случилось?

- Можно мне сесть?

- Плюхайся, - кивнула Зина, - стул не куплен.

- Вы живете в одной квартире с Рыковыми? Зина скривилась.

- Вот несчастье! Горе горькое.

- Таню знаете? - Я осторожно начала прощупывать почву.

- Таньку-то? А ты кто ей будешь?

- Ну ... в общем, понимаете, мы родственники, дальние. Вот я приехала в Москву, у меня адрес был и телефон, - принялась я придумывать на ходу.

Зина усмехнулась:

- А! Значит, не знаешь ничего? - Нет.

- Ленька-то жив.

- Это кто?

- Так мучитель Танькин. А Анька преставилась!

- А она кто?

- Слушай, - нахмурилась Зина, - какая же ты им родственница, коли никого из своих не знаешь, а? Ну покажь паспорт. Чего вынюхиваешь?

Внезапно я сообразила, как мне действовать.

- Ладно, я неудачно соврала, просто мне не хотелось шум поднимать. Меня зовут Глафира.

- И дальше? - насупилась Зина.

- Таня Рыкова после суда была определена в нашу больницу, я врач из психиатрической лечебницы.

Зина заморгала. - Да ну?

- Таня хорошо себя вела, - бодро врала я, - вот я и ослабила за ней контроль, а Рыкова возьми и убеги.

- Во блин! - всплеснула руками Зина.

- Совершенно с вами согласна, - кивнула я, - положение ужасное. Очень боюсь за свою карьеру, поэтому о побеге пока никому не сказала ни слова. Главврач в отпуске, но мне надо до его возвращения найти Таню. Честно говоря, я подумала: вдруг она домой пришла? Кстати, нет ли у вас ее фотографии и когда вы видели Таню в последний раз?

- Давно, - ответила Зина, - я на суд ходила. Уж как мне ее жалко было! Обревелась вся. Сначала, правда, обрадовалась, когда услышала, что ее не на зону, а в дурку сунули, только потом знающие люди объяснили, что лучше в тюрьме сидеть, чем в психушке. Эх, бедная Танька! А гад Даже не явился!

- Кто?

- Родитель ее, Ленька. Вы вообще чего про нее знаете?

- Ну, она убила мужчину, Сергея Лавсанова, вроде из-за денег.

- Ой нет, - затрясла головой Зина, - не так дело-то было, вот послушай.

Зина всю свою жизнь провела в коммуналке. Квартира небольшая, всего две комнаты, одна принадлежала Рыковым, а другая Кондратьевым. Семьи между собой не конфликтовали. Зина, рано оставшаяся без родителей, работала дворником, Леонид и Анна служили лифтерами. У Рыковых была дочь, Таня, совершенно забитая отцом и брошенная матерью. Зина даже пару раз делала замечание Анне, услышав детские крики, доносившиеся из комнаты Рыковых:

- Скажи Леониду, что нельзя так ребенка истязать.

Аня, сама вечно ходившая в синяках, низко опускала голову.

- Он отец, добра ей хочет, вот и учит. "Ученье" Леонид применял лишь одно: ремень.

Впрочем, иногда пускал в ход и просто кулак. Таню он лупил за все: за двойки, невымытую посуду, забытый свет в ванной. Дня не проходило, чтобы девочка не получала тумаки, затрещины, оплеухи, тычки. Впрочем, жизнь Ани была не лучше, наверное, поэтому она рано умерла. Леонид остался с дочкой и удвоил "воспитательные" меры. Несколько раз, видя, как Таня смывает в ванной кровь с лица, Зина в негодовании говорила: "Надо немедленно вызвать милицию!" Услыхав гневный возглас соседки, Танюша моментально цеплялась за Зину и умоляла: "Ой, не звоните в отделение. Отца заберут на два часа, отметелят и отпустят, он потом меня совсем убьет".

Школу Таня не закончила, да и о каком учении могла идти речь, если дома вас ожидает каждый день плеть?

С шестнадцати лет Таня работала в людях - мыла полы, готовила. Она отличалась абсолютной честностью, была пуглива, немногословна, страшно боялась грубого окрика и к тридцати годам напоминала семилетнюю девочку, не внешне, конечно, а реакцией на окружающих. Еще Танечка часто спрашивала у людей: "Вы на меня не сердитесь?" - и, услыхав: "Нет, конечно", бросалась целовать того, к кому был обращен вопрос.

Леонид, старея, делался все злее и теперь бил дочь просто так, без всякого повода.

- Уходи от него, - советовала Зина Тане, - пусть один кукует.

- Куда? - грустно спрашивала та. - Я зарабатываю копейки. Своей квартиры мне не купить.

- Авось он помрет скоро, - не выдержала один раз Зина, - вон красный какой делается, когда визжит. Лопнет жила в шее, и ты свободна.

- Что ты, Зина, - испугалась Таня, - нельзя родному отцу смерти желать, это грешно.

- А дочь колотить не грех? - обозлилась Зина. - Дай ему разок в ответ сковородкой по башке, живо притихнет.

- Грешно отца ударить.

- Значит, ему можно, а тебе нельзя?

- То его грех, - ответила Таня, - не мой.

- Ты юродивая, - сплюнула Зина, - на всю голову больная.

Таня только вздохнула.

А потом ей безумно, фантастически повезло. Одна из дам, квартиру которых убирала Танечка, порекомендовала честную и трудолюбивую горничную своей знакомой, которая жила с бизнесменом Сергеем Лавсановым.

Таня уехала жить в коттедж. Через месяц она явилась домой, и Зина не узнала ее. Таня похорошела, постриглась, приоделась. Она даже начала пользоваться косметикой, а в ее ушах висели красивые сережки.

Леонида в этот момент не было дома. Танечка села вместе с Зиной на кухне и рассказала о своем счастье.

Живет она в отдельной комнате, с телевизором. Работы немного: уборка, готовка и уход за собаками. Сам хозяин не пьет, к прислуге относится уважительно, платит раз в неделю хорошие деньги. Танечке разрешено есть все без ограничения, а еще она может пользоваться бассейном и баней. Кроме того, Сергей делает ей подарки, недавно принес сережки.

- Небось в кровать уложить собирается, - хмыкнула циничная Зина, - смотри, не продешеви. Ишь, за серьги хочет тобой попользоваться. Пусть платит, тебе квартира нужна.

- Нет, - улыбнулась Танюша, - моя хозяйка Настенька красивая очень. Они с Сергеем пожениться хотят. Просто он такой добрый. Как мне повезло!

Тут явился Леонид.

- Ах ты фря, - с порога заорал мужик, - разоделась, разчихвостилась! Деньги принесла?

Танечка дрожащими руками полезла в сумочку. Отец схватил дочь за шею и поволок в комнату, Зина убежала к себе.

Примерно через час Зина, услыхав шум в прихожей, высунулась наружу. Танюша, растрепанная, с кровавой ссадиной на лице, открывала дверь.

- Не приходи больше, - посоветовала ей соседка.

- Жалко его, отец все-таки, - прошептала Таня и ушла.

Зина топнула ногой от злости. Нет, Танька просто блаженная! Ее лупят, а она подставляет щеки.

Чтобы успокоиться, Зина включила телевизор и стала смотреть сначала сериал, потом новости, следом американский боевик и опять информационную программу...

Ба-бах - донеслось из прихожей. Решив, что Леонид уронил вешалку, Зина выскочила из комнаты и чуть не умерла от страха. Входная дверь открыта, в коридорчике стоят несколько широкоплечих, коротко стриженных парней в кожаных черных куртках.

- Ты кто? - коротко спросил самый старший по виду.

- Кондратьева Зина, - прошептала женщина.

- Где Леонид?