АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
- В чем дело, мужчина? - спросила она. - Вам плохо?
Я ткнул пальцем в коробку.
- Это что?
- "Яйца от дедушки". Отличный товар, хорошо берут, всегда свежие, покупайте спокойно, битых нет, - высказалась дама и поплыла в сторону прилавка с колбасами.
Да уж, похоже, никого, кроме меня, название не смутило. Впрочем, идиотизма в нашей жизни хватает.
Весной мне пришлось по делам службы отправиться во Владивосток. Естественно, на самолете, трястись неделю на поезде было невозможно. Рискуя растерять ваше уважение, признаюсь: я обладаю аэрофобией, а если по-простому, вхожу в лайнер, замирая от Ужаса, и, затянув ремни безопасности, начинаю прощаться с жизнью. Может, это происходит от того, что я человек исключительно гуманитарной направленности и попросту не понимаю, по какой причине тяжеленная, под завязку забитая пассажирами и багажом "птица" ухитряется оторваться от земли. По моему разумению, ей следовало бы зарыться носом в бетонную полосу прямо при разгоне.
Так вот, пересчитав пассажиров, стюардессы, дабы развлечь "контингент", включили музыку. И весь полет нас увеселяли радиотрансляцией, состоящей из подборки мелодий, реплик из фильмов и песен. Наверное, авиакомпания потратила немалые деньги, заказывая сию композицию какому-нибудь продвинутому ди-джею, сказав парню:
- У нас самолеты, про них что-нибудь.
Музыкальный работник расстарался, сначала из динамиков полилась советская песня "А город подумал - ученья идут". Для тех, кто никогда не слышал сие произведение, скажу, что речь в нем идет о двух летчиках, у самолета которых отказал в полете двигатель. Бедные парни, чуя неминуемую гибель, успели отпилотировать кусок падающего железа в сторону от населенного пункта и рухнули в поле, жители услышали взрыв.., и "город подумал - ученья идут".
После того как оцепеневшие пассажиры три раза "вкусили" торжественно-заунывную мелодию, по салону разнесся голос отличного актера Леонида Быкова: "Прыгай, Серега, прыгай" и гул пикирующего то ли истребителя, то ли бомбардировщика. Это был кусок звукоряда из замечательного кинофильма "В бой идут одни старики", следом моментально полетел мужской баритон: "Три дня искали мы в тайге капот и крылья..."
Во Владивосток я прибыл абсолютно больным, потому что на закуску нам предложили первый отечественный фильм-катастрофу "Экипаж". Может, видели когда-нибудь ленту? Когда действие в ней дошло до того, как одна из стюардесс, хватая в охапку орущего от ужаса, окровавленного ребенка, прыгает из отрывающейся хвостовой части лайнера в передний салон, у моей соседки, до этого просто трясущейся мелкой дрожью бабульки, случился истерический припадок.
Кстати, большинство представителей сильного пола перенесло полет нормально, парни попросту начали наливаться спиртным на стадии песни про "капот и крылья".
Поэтому "Яйца от дедушки" еще не самый ужасный вариант. Но все равно я возьму другую коробку, вон ту, например, нежно-оранжевого цвета, ну-ка, как она называется? "Яйца от веселой бабушки"!
Мои руки дрогнули, упаковка с тихим "чвак" оказалась на полу. Быстро схватив из контейнера абсолютно белые ячейки, я побежал к кассе. "Яйца от веселой бабушки"! Осталось лишь выпустить в продажу "Молоко от буренки, пасущейся на конопляном поле".
* * *
- Прямо извелась вся, - зашмыгала носом Вера и сунула пакет с едой в холодильник.
- Ты разбери продукты, - сказал я.
- Так постоят, - отмахнулась Вера, потом села на пол, положила голову ко мне на колени и заныла:
- Милый, дорогой, люблю тебя.., люблю.., люблю.
Я попытался встать, но потерпел неудачу, а девушка переменила тему.
- Мне тут скучно.
- Посмотри телевизор.
- Надоело!
- Почитай книжку.
- Не хочу.
- Сходи погулять.
- Ночью?
- Нет, конечно, лучше отправиться на променад завтра.
- Боюсь упасть, пойдем вместе.
- Извини, не могу, работа.
По щекам Веры покатились слезы.
- Бедная я, несчастная, тебе ненужная! Ваня, возьми меня к себе, здесь одной страшно!
Через полчаса, слегка потушив истерику и пообещав вскоре сводить девицу в кино, я выпал на лестничную клетку, еле-еле отдышался, сгонял в машину, выудил из багажника второй пакет с харчами, вновь поднялся на тот же этаж, подкрался к двери трехкомнатных апартаментов Гольдина, хотел уже нажать на звонок, но потом вытащил подушечку жвачки, поработал зубами и заклеил "глазок" квартиры, в которой временно поселилась Вера. Конечно, отвратительный поступок, но в моем случае он вызван суровой необходимостью.
- Спасибо, что зашел, - улыбнулась Лиза, - долго тебя не задержу. Посиди, пока продукты разберу.
Я устроился на небольшом диванчике, Лиза стала осторожно перекладывать банки, бутылки и кульки в холодильник.
- Ваня! - с укоризной воскликнула она. - Йогурт-то черничный! Ведь специально предупредила! Не бери сию ягоду, меня в нормальном-то состоянии от нее тошнит.
- Перепутал пакеты! - воскликнул я. - Твой йогурт к...
В эту же секунду зубы прищемили слишком длинный язык.
- Ты о чем? - изогнула бровь Лиза. - Куда мой йогурт попал? Вернее, к кому?
В глазах бывшей любовницы вспыхнул боевой огонь.
- Еще тут печенье с шоколадной крошкой, - ледяным голосом протянула она, - подобную гадость я даже в рот не возьму. И сушеные бананы! Вот уж омерзительная вещь! Ваня, объясни, в чем дело? Я же четко огласила список еды!
- Понимаешь, я еще должен был купить продукты Николетте, вот и приобрел все в одном супермаркете, для тебя и нее. Извини, приволок сюда маменькин набор, сложи все назад, схожу в машину, поменяю кульки, - нашелся я.
- Ясно, - улыбнулась Лиза, - давай, жду.
Я схватил полиэтиленовый мешок, выскочил на лестницу, пару раз шумно вздохнул, затем разжевал еще одну мятную подушечку, заклеил "глазок" на двери, ведущей к Лизе, и позвонил в соседнюю квартиру.
- Ваня! - завизжала Вера и повисла у меня на шее. - Милый, любимый, дорогой, единственный!
Вернулся! Спасибо! Останешься, да? О! Какое счастье! Давай вместе чайку попьем! Обожаю тебя! О! О! О!
С огромным трудом мне удалось избежать дождя из слюнявых поцелуев. Отодрав от себя Веру, я вежливо, но твердо произнес.
- Извини, я еще обязан отвезти продукты матери.
Вера насупилась.
- И чего?
- Перепутал пакеты, твой вот этот, отдай из холодильника тот, что принес раньше, он для Николетты.
Сердито сопя, Вера распахнула дверцу, выхватила 1! из рефрижератора белую сумчонку с логотипом магазина и прошипела:
- Я умру от страха и печали, придешь, а на кухне труп валяется.
Я попытался испугаться, но отчего-то испытал приступ не ужаса, а веселья. Пришлось прятать рвущийся наружу смех под осторожным покашливанием.
- Ты простудился, милый? - мигом перешла в фазу заботы Вера. - Давай поеду с тобой, я уже готова!
Приготовлю чай с медом, напою, закутаю в одеяльце, сама рядом лягу, согрею.
- Нет, нет, спасибо, это аллергия!
- На пыль? Ужасно. Давай поеду с тобой, квартирку помою.
- Нет, нет, на.., э.., запах духов.
- Кошмар! Давай поеду с тобой и наведу порядок в ванной, выкину флаконы, - наседала Вера, - давай поеду с тобой!
- Спасибо. Не надо!
- Ура! Согласился, уже ботиночки шнурую! Решено - еду с тобой!
- Не надо!!!
- Сейчас, сейчас, курточку нацеплю! Она, правда, неказистенькая, ну уж какая есть! Выбирать по бедности не приходится!
- Вера, - заорал я, - ты остаешься дома!
Глаза девушки начали наполняться слезами, она тихо пробормотала:
- Зачем же кричать? Я так люблю тебя! Очень!
Жутко! Страшно! Хочу находиться рядом! И ребеночек тоже о папе мечтает! Прости, если тебе надоела.
Мне стало стыдно.
- Это ты извини меня, день тяжелый выдался, вот я и сорвался.
- Конечно, Ванечка, - мигом заулыбалась Вера, - можешь меня побить, если от этого легче станет.
Я создана для твоего удобства. Никуда не поеду, здесь посижу, сколько велишь!
Ужасное настроение стало еще гаже.
- Завтра свожу тебя в кино.
- Bay! Только...
- Что? - напрягся я.
- Смотри, какие страшные у меня ботинки, - шмыгнула носом Вера. - Ты хорошо одет, просто принц, стыдно мне рядом с тобой. Лучше уж тут посижу, до лета. Дома и голышом побродить можно, постираю джинсы со свитерком и на батарею, смены-то. нет. В чем была, в том и ушла.
Я произвел в уме некоторые подсчеты.
- Хорошо, завтра поедем за твоей экипировкой.
Тонкие руки девушки снова обвили мою шею.
- Ваня! Ты меня любишь?
Старательно сделав вид, что не расслышал вопроса, я выскочил на лестницу, не забыв прихватить пакет с едой.
Глава 12
Лиза приоткрыла дверь, я сунул в щель "передачу".
- Вот.
- Спасибо, заходи.
- Увы, не могу, Николетта ждет.
- Ладно, - кивнула Лиза, - понимаю. Благодарю за заботу, очень ценю твою поддержку и хочу сказать: можешь быть спокоен, не повисну камнем на твоей шее. Нам, конечно, в ближайшее время следует пожениться, у ребенка должен быть отец, в неполной семье малыш рискует вырасти ущербной личностью, но едва мальчик закончит школу и пойдет в институт, как я устроюсь на работу!
- Давай поговорим на сию тему позднее, - взмолился я, отступая к лифту.
- Хорошо, - согласилась Лиза, - ты же знаешь, истерики не в моем характере. Если бы не беременность, не стала бы напоминать тебе о себе, но сынишка должен иметь маму, папу и обеспеченное детство.
Я спиной нажал на кнопку вызова кабины.
- Еще одно, - протянула Лиза, - я практически раздета, надо завтра свозить меня в магазин за одеждой.
В этот момент сзади раздалось тихое шипение, я ввалился в кстати подошедший лифт и, быстро сказав:
- Конечно, не волнуйся, - понесся на первый этаж.
В машине у меня на самом деле разболелась голова, поэтому, добравшись до дома, я упал в кровать, забыв умыться и почистить зубы.
* * *
В десять утра Элеонора дала мне бумажку и велела:
- Тут адрес театра мюзиклов "Дон Жуан", поезжай, отыщи Екатерину Федоровну Воскобойникову и попробуй тщательно восстановить с ней события: где девушка могла посеять удостоверение личности. Может, она кого-то подозревает в воровстве документа?
- Сейчас утро, - напомнил я.
- И что?
- Мюзиклы, наверное, показывают вечером, и в театре пока никого нет.
- Ошибаешься, первый спектакль в час дня, - пояснила Нора, - давай, Ваня, не жвачься.
Услыхав ненавистный глагол, я вышел из кабинета, еще раз внимательно прочитал название улицы и пригорюнился. Самый центр, сейчас застряну в пробке.
Катя Воскобойникова, с которой я встретился в местной курилке, выглядела как восьмиклассница.
- А чего вдруг милиция про мой паспорт вспомнила? - удивилась она. - Я давным-давно новый получила.
Я улыбнулся.
- Не помните, где документ посеяли?
- Если бы знала, пошла бы и взяла, - раздалось в ответ.
- А как обнаружили пропажу?
- Да просто. Бандероль мне пришла, на почте и потребовали удостоверение личности, я паспорт с собой всегда ношу, мало ли чего, - охотно стала рассказывать девушка, - а тут давай в сумке шерудить - и нету!
- Может, в подкладке есть дыра, и он туда провалился?
Катя пожала плечами:
- Уж я не дура, все руками прощупала. Главное, в обед он у меня был, в пятнадцать часов, как миленький на месте лежал, а в семнадцать испарился.
- А в три часа паспорт, значит, все еще находился в сумочке?
Катя заправила за ухо тонкую, светлую прядку волос.
- Да, меня в отдел кадров вызывали. Я работаю в театре уже несколько месяцев, но была на испытательном сроке. А теперь меня в штат оформили. Вот я и ходила все документы подписывать. Там и паспортные данные были нужны.
- Может, там на столе забыли?
- Да нет, Евгения Георгиевна, наш начальник отдела кадров, мигом бы позвонила и отругала, у нее строго, каждая скрепочка на учете. Нет, я его на место пихнула, в карманчик на "молнии", рядом кошелек пристроила и работать стала.
- А сумка где была?
- В гримерке.
- Можно взглянуть на комнату?
- Сколько угодно, - кивнула Катя, - пошли.
По узкому темному коридору девушка довела меня ДО двери, толкнула ее и сказала:
- Вот, входите.
Я машинально шагнул внутрь и на секунду зажмурился. Безжалостно яркий свет галогеновых ламп больно ударил по глазам, десятки зеркал отражали лучи, делая освещение совершенно невыносимым. Потом меня одолели самые разные запахи: пудры, дезодоранта, духов. Еще через мгновение я раскрыл веки, обрел способность видеть и снова зажмурился, огромное пространство оказалось набито обнаженными людьми, в основном женщинами.
- Свет глаза режет? - заботливо спросила Катя. - Сейчас привыкнете, первое время я сама шалела, только иначе правильно грим не наложить.
Я замер, ожидая услышать либо девичий визг, либо гневные крики: "Мужчина, уходите прочь! Не видите, что ли, мы голые!", но никто не выражал никакого негодования, до слуха долетали обрывки чужой беседы:
- Сапожки белые, прям улет!
- А он ей велел: ступай на хрен.
- И откуда у Лидки бабло на "мере"?
- Петя, подай спонжик!
Поняв, что мое появление не вызвало переполоха и в гримерной есть по крайней мере еще один мужчина, я очень осторожно открыл глаза.
Штук десять девушек в разной степени раздетости старательно покрывали личики гримом, несколько юношей, тоже почти обнаженных, занимались тем же самым. На диване курили двое мужчин лет сорока, одетые в джинсы и свитера, три женщины самого простого вида, отчего-то обутые в домашние тапки, помогали артистам причесываться.
- А вот здесь я сумку и оставила, - ткнула Катя пальцем в сторону дивана, - у нас спокойно можно шмотки бросать, никто не возьмет!
- Люська, - заорал обвешанный фотоаппаратами парень, врываясь в комнату, - лучше синюю юбку надень.
- Поняла, - долетело из угла.
Юноша исчез, но на его месте возник другой в сильно рваных джинсах и завопил:
- Ваше, мля! Надоело! Сколько раз говорить, ложьте микрофоны в гнезда! Не! Так побросали! Вы хоть в курсах, сколько они стоят?!
- Люська, - снова ворвался в помещение "фотоаппаратный", - скидавай синюю, цепляй красную!
- Йес, - крикнул девичий голос.
- Уволюсь на фиг, - бушевали "рваные джинсы", но на них никто не обращал ни малейшего внимания.
- Подвинься, - пнула меня в спину толстая тетка, вталкиваясь в гримерку, - эй, кто еще за билеты не расписался!
- Люська! Лучше зеленое!
- Еще раз микрофон на стуле найду - урою!
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 [ 11 ] 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
|
|