Чтение 18–й страницы книги ~Две невесты на одно место~

Продавщица с улыбкой поместила покупки в большой белый пакет с ярко-красной надписью "Магазин магазинов", точь-в-точь такую же упаковку получила некоторое время назад Лиза. Очевидно, все бутики универмага были обязаны упаковывать вещи в одинаковую тару.

- У тебя еще остались деньги? - осторожно спросила Вера. - Можно в пиццерию заглянуть? Вон туда, на втором этаже.

- Без проблем, - улыбнулся я и поплелся в харчевню.

Не прошло и пятнадцати минут, как меня стало подташнивать. И не от слишком жирной пиццы, а от общения с Верой. Спутница говорила без умолку, ее речь, обильно пересыпанная словечками "супер", "прикольно", "прикинь" и "отстой" сначала забавляла, потом начала нервировать. Я хотел было закурить, чтобы слегка успокоиться, вынул сигареты и вдруг ощутил грусть.

Вот две девушки, вернее, молодые женщины, по-своему милые и приятные. Лиза из хорошей семьи, получила соответствующее воспитание и манеры, с ней не стыдно появиться в обществе, пойти на премьеру в театр. Лизавета не вызывает никакого отвращения в спальне, в моей бывшей любовнице нет ни грамма вульгарности, но... Но жить с ней постоянно невозможно. Она ленива, крайне эгоистична и считает, что мужчины рождены для того, чтобы обеспечивать дамам шикарную жизнь без забот и хлопот. Представить Лизу на кухне, чистящей картошку или моющей полы, так же невозможно, как увидеть бабочку со шваброй.

Вера же явно из другой стаи: образования никакого, манеры удручающие. Только что она ничтоже сумняшеся вытерла нос тыльной стороной ладони, и, похоже, Верочка ничего в своей жизни не читала, глянцевые журналы для девиц не в счет. Зато Вера хозяйственна, знает цену деньгам и пытается обо мне заботиться. Когда официант принес пиццу, девушка воскликнула:

- Ванечка, давай отрежу тебе с левой стороны, туда, похоже, больше колбаски положили.

Она не стала демонстративно ждать, пока кавалер начнет, как принято по этикету, ухаживать за дамой.

Нет, Верочка, руководствуясь простонародными правилами, сама схватилась за нож и положила на тарелку "жениха" лучший кусочек. Вера твердо усвоила генетически полученную от предков-крестьян установку: мужик - кормилец, его беречь надо, пахарь первый получает суп.

Если воспользоваться сравнениями из животного мира, то Лиза более всего походит на райскую птичку, чахнущую без корма и внимания, абсолютно бесполезную, но красивую диковину. А Вера - обычная курица, таких в каждом дворе десяток, держат их за отличную яйценоскость и неприхотливость, забудешь насыпать несушке вкусных зернышек, так она не расстроится, поковыряет землю и сама найдет прокорм.

Женщины разные, но ни одна мне не подходит. Так чего я хочу? Экзотический цветок? Вот она, Лиза. Здоровую рабочую лошадку? Вот она, Вера, ан нет, капризному Ивану Павловичу подавай третий вариант, чтобы была красива, умна, способна поддерживать беседу и вовремя замолчать, обладала бы манерами светской дамы и благородством души, имела образование и увлекающую ее работу. Я ищу не эгоистку, не нахалку, не хамку, а приветливую особу, умеющую вести хозяйство, знающую цену деньгам, в меру сексуальную, не истеричную, желательно с тихим голосом, любящую вечера дома, с книгой, без телевизора, при этом не синий чулок и не зануду. Хорошо бы невесте суметь наладить контакт с Николеттой. Даме должно быть не больше сорока и не меньше тридцати лет. И еще! Никаких детей от предыдущих браков, лучше будет, если наследников не появится вообще, я нечадолюбив, совершенно не хочу детей и жениться тоже ни на ком не желаю. Может, я урод, а? Ну отчего даже мысль о подходе в загс вызывает у меня приступ язвы желудка?

И что мне делать в создавшихся условиях?

Вера дернула меня за рукав.

- Согласен?

Я стряхнул с себя оцепенение.

- Вы о чем? То есть ты о чем?

- Дашь мне рекомендацию?

- Куда?

- Ванечка! Ведь только что объяснила! Хочу пойти в домработницы, но без отзыва с прежней службы не возьмут. Я скажу, что убирала у тебя, лучше стану у хозяйки полы мыть, чем снова в магазин отправлюсь.

- Никогда!

- Но почему?

- Что за работа поломойкой!

- Не могу сидеть у тебя на шее, хочу сама на ногах стоять!

- Лучше выучиться, получить достойную профессию.

- Ой, мне наука в голову не лезет, вон Славка отправил меня в колледж, дизайнером стать велел. И че?

Ой, там такие дуры учились! Прикинь...

Я снова перестал слушать Веру. На меня навалилась тупая усталость и какая-то несвойственная мне депрессивная безнадежность. Все люди нормальные, женятся, рожают детей, а я отщепенец, может, попытаться изменить себя? Расписаться с Верой и начать тихую жизнь мещанина?

Перед глазами мигом развернулась картина. Обрюзгший от домашних пирогов и жирных супов Иван Павлович сидит в кресле с газетой в руках. У его ног, на ковре, весело возятся детки: мальчик и девочка, очаровательные карапузики. На диване, с вязаньем в руках, сидит слегка раздобревшая, но по-прежнему симпатичная Верочка, ее глаза устремлены в телевизор, на экране которого бушуют мексиканские страсти.

- Милый, - нежно воркует Верочка, - хочешь печенье с чаем?

Я ласково улыбаюсь и...

Внезапно картина исказилась. Иван Павлович вскочил на ноги, газета упала на пол.

- Как вы мне надоели! - завопил господин Подушкин. - Печенье, блин! Ну ваше! Жри сама!

Вера испуганно заморгала, дети зарыдали...

Я встряхнулся, прогоняя наваждение. О господи!

Ну и чушь мне привиделась. Слово "блин" я произношу крайне редко и лишь в его прямом значении, ну, когда хочу употребить в пищу блинчики с мясом или вареньем...

Окончательно из раздумий вырвал меня мобильный, который бодро заиграл танец с саблями Арама Хачатуряна. На том конце провода была Нора.

- Слушай внимательно, - велела хозяйка, - с самого начала я пошла не туда. Нет бы мне понять:, оживших фобий не бывает. Эта Франсуаза никакая не глухонемая, и не Франсуаза она вовсе, а девчонка, ловко сыгравшая написанную для нее роль. Ее внедрили в дом к Игорю, чтобы украсть некую ценную вещь, ну как у этих, несчастных...

- Гали и Миши Кусковых?

- Да, вероятно, что эта лже-Катя, обокравшая доверчивую пару, и Франсуаза одно и то же лицо. Рита Воскобойникова знала ее под именем Карины. Доказательств у меня нет, просто ощущение. Следовательно...

- Мне ехать в центральный офис агентства!

- Ваня, не сыпь глупостями. Обращаться в "Вир" после того, что мы узнали, опасно, - рявкнула Нора, - да и, скорей всего, сотрудники ничего не подозревают о "дочернем" предприятии и темных делишках. Нет, пойдем иным путем. Поезжай к Игорю, он тебя ждет, поговори с ним и попытайся выяснить две простые вещи. А) Кому он рассказывал о Франсуазе? С кем поделился психологической проблемой? Кто был в курсе его мании? Именно этот человек каким-то образом связан с происшедшим. Б) Чем обладает Игорь? Какие ценности хотела спереть у него Франсуаза? Может, она их стащила, да Игорь не рассказал нам о пропаже. Ясно?

- Более чем, - бодро воскликнул я, чувствуя, как оцепенение покидает тело.

- Тогда вперед и с песней, - велела хозяйка.

* * *

- Извини, - радостно сказал я Вере, - мне пора.

- Да? Куда? - разочарованно протянула та.

- На работу.

- Так поздно?

- У меня ненормированное служебное время.

Вера кивнула:

- Ясно, я почапала домой.

Следующие пять минут мы посвятили глупому спору. Я настаивал на такси, Верочка желала ехать на метро. В конце концов пришли к консенсусу: девушка воспользуется подземкой, а я, закончив дела, привезу ей пакет с обновками.

Перед тем как подойти к эскалатору, спускавшему пассажиров вниз, Вера неожиданно спросила:

- А кто же у тебя дома готовит, хозяйка?

Я улыбнулся:

- Нет, конечно, домработница имеется.

- С вами живет?

- Да.

- Вот и мне бы так устроиться, - вздохнула Вера, - к приличным людям, и спокойно ждать, пока твоя мать помрет. Чует мое сердце, не даст она нам пожениться, старая лысая жаба!

Высказавшись, Верочка ступила на эскалатор и скоро исчезла из виду. Я пошел к машине. Старая лысая жаба! Вот уж на кого Николетта совершенно не похожа, так это на подобное существо, толстое и пучеглазое. Маменька сохранила девичью фигуру, и потом, вы встречали волосатых лягушек? Квакушки, как правило, лишены растительности на теле. Вера, похоже, не сильна в зоологии, а еще она груба и несдержанна.

Я сел в машину, повернул ключ, услышал ровное ворчание мотора и решил прогреть двигатель. Вот уж кто лишится чувств при известии о моей женитьбе, так это маменька. Причем Николетта рухнет по-настоящему, наверное, впервые в жизни потеряет сознание, а не изобразит обморок. Маменьке не придутся по вкусу ни Вера, ни Лиза: первая слишком не похожа на Николетту, вторая слишком на нее смахивает.

Кстати, почему матушка молчит? Отчего не звонит Ване не устраивает скандалов? Ох, нехороший симптом, после абсолютной тишины в природе, как правило, начинается смерч.

Глава 19

Игорь жил в центре, в доме, построенном, похоже, в тридцатых годах прошлого века.

- Быстро добрались? - спросил он, вешая мою куртку на древнюю вешалку. - Пробок нет?

- Не поверите, ни одной, - улыбнулся я, проходя на кухню, - отчего-то мне казалось, что вы обитаете в спальном районе.

Хозяин вытащил нарезанную колбасу, поставил чашки и пояснил:

- Там у меня пекарня.

- А-а, - протянул я, - ясно.

- Может, сначала кофейку с бутербродами, а потом уж о делах потолкуем? - радушно предложил Игорь.

В желудке заворочался непереваренный кусок пиццы, к горлу подступила изжога.

- Лучше просто чай без еды, - попросил я.

- Нет проблем, - ответил Игорь, - выбирайте, вон пакетики.

Несколько мгновений мы болтали о пустяках: погоде, нечищеных дорогах, шипованной резине и горе-водителях, не умеющих справляться с автомобилем в гололед. Потом я окинул взором стены и воскликнул:

- Какие у вас необычные картины!

- Это карты, - пояснил Игорь.

- Да? - изумился я. - Но на них фигуры!

Игорь улыбнулся, потом снял небольшой эскиз и положил передо мной.

- Смотрите.

Я принялся разглядывать полотно. Тщательно выписанный замок, лес, узенькие тропиночки, маленькие человечки, занятые работой. Один, похоже, давит виноград, другой тащит мешок, третий держит в руках нечто, отдаленно напоминающее ружье.

- Это копия карты поместья графа де ля Кру, - пояснил Игорь, - сделана она была в восемнадцатом веке неизвестным специалистом. Похоже, де ля Кру был богат, чего только у него не было. Вон там хозяйственные постройки, а левее пруды, небось хозяин любил свежей рыбкой баловаться. Впрочем, тут, на кухне, самые простые экземпляры, пойдемте в кабинет.

Я покорно последовал за хозяином, очутился в просторной комнате и ахнул: все стены увешаны картами, да так тесно, что рамы, в которые они заключены, соприкасаются друг с другом.

- Мой отец, Федор Петрович Самойлов, был страстным собирателем карт, - пояснил Игорь, - собственно говоря, из-за этих бумажек у них с мамой жизнь и порушилась.

Внезапно меня осенило.

- Наверное, они дорогие!

- Карты? Конечно, правда, тут копии, но еще более ценится информация. Вы вообще что знаете о кладоискательстве? - прищурился Игорь.

Я развел руками:

- Ничего. В детстве, как и все, наверное, читал книгу Стивенсона "Остров сокровищ", пятнадцать человек на сундук мертвеца, Билли Боне, черная метка...

- Вот из-за этого Билли Бонса отец и погиб, - мрачно сказал Игорь.

- Как это? - изумился я.

Самойлов вытащил сигареты.

- Могу рассказать. Дурацкая, в принципе, история. В вашей семье душевнобольные были?

- А что, я похож на человека с нарушенной психикой? - удивился я.

- Бога ради, не обижайтесь, - поднял вверх руки пекарь, - я глупо выразился. Просто, если кто-то из ваших родственников имел несчастье сталкиваться с большой психиатрией, то имя Федора Петровича Самойлова, доктора медицинских наук, ему очень хорошо знакомо. Отец всю жизнь проработал в психиатрической клинике, понимаете, какая это тяжелая служба?

Я кивнул:

- Предполагаю, что не сахар, постоянное общение с тяжелобольными людьми и их родственниками угнетает.

Игорь выдохнул облако дыма.

- Верно, а еще отец владел гипнозом, он пытался, помочь несчастным всеми доступными методами. Говорил о такой, совершенно неприемлемой в те годы советской медициной науке, как психотерапия, о том, что шизофрения, как это ни дико, может иметь вирусную основу.

Вам уже, наверное, стало понятно, что Федор Самойлов был не совсем ординарным специалистом, его не слишком любили большинство коллег, спокойно прописывающих людям таблетки и уколы, зато Самойлова обожали родственники недужных. Среди них о Федоре ходили легенды. Дескать, посмотрел профессор в глаза больному, а тот вздрогнул и стал нормальным. Конечно, это было не так, но на прием к Федору записывались за несколько месяцев. Если бы он захотел, то мигом бы обрел материальное благополучие, в советские времена медики охотно принимали конверты с купюрами, правда, стяжательством занимались не все, кое-кто не брал "борзых щенков", и Самойлов был из их числа.

Дрогнул он лишь один раз, когда пожилая дама, сына которой Федор успешно избавил от реактивного психоза, принесла ему старинную карту. Федор Петрович несколько дней просидел с лупой над изображением, занятие захватило психиатра, с тех пор он и стал коллекционером.

Жена Самойлова, Анна, только качала головой, ее муж и без того маленькую зарплату начал отдавать своему хобби. В доме резко накалилась обстановка, впрочем, скандалы были нечастыми, Анна любила супруга и понимала, что тому следует изредка расслабиться. Просто порой ее охватывало настоящее отчаянье: подраставший сын постоянно рвал брюки и разбивал ботинки, ей самой требовалось иметь на службе приличный вид, семья должна была питаться, снимать на лето дачу, и все это на деньги Анны, потому что пятнадцатого и второго числа Федор, приходя домой, торжественно заявлял:

- Вот! Глядите, какая красота!

И на стол ложилась очередная карта. Аня злилась, начиналось выяснение отношений. Через пару лет положение изменилось, потому что теперь Федора интересовали лишь карты, указывающие путь к кладу.

Началось все вполне невинно и опять с родственницы больного, в руки Самойлова вновь попала карта.

К тому времени по Москве широко разнесся слух: профессор не берет ни деньги, ни конфеты, ни коньяк. Может вышвырнуть в коридор дарителя совместно с подношением, хочешь угодить доктору, подари ему план местности. И началось! Чего только не понанесли врачу люди, в основном это были перерисованные от руки плакаты, висевшие в местных краеведческих музеях, что-то типа "Село Банькино до революции".

Федор Петрович благодарил и складывал подношения в папки.

Однажды Аня вошла в кабинет мужа и горестно сказала:

- Лето на носу, где дом снимать будем?

- Где хочешь, дорогая, - привычно бормотнул Федор.

- Где хочу, так вопрос не стоит, - сердито отбрила жена, - где получится, - Пожалуйста, я не против любого места, ищи!

- Я ищи?

- Ну да!

- Почему я?

Вопрос поставил профессора в тупик.

- Кто же тогда? - воскликнул он.

- Ты, - последовал спокойный ответ.

- Я?

- Ты, - повторила Аня, решившая воспитать мужа, - один раз в жизни позаботься о семье.

Федор Петрович затравленно огляделся.

- А где искать?

- Понятия не имею, - отрезала Аня.

И тут взгляд профессора упал на расстеленный перед ним план.

- Вот, - обрадовался психиатр, - село Обухове, Московская область. Нина Андреевна Караулова! Она мне эту карту подарила и сказала: "Приезжайте на лето, может, клад найдете, говорят, его у нас хан Батый закопал!"

Аня покрутила пальцем у виска.

- Ты от своих больных дурью заразился!

Но Федор уже не слышал супругу, он вновь схватился за лупу.

В конце мая Самойловы и впрямь уехали в Обухово, и то лето Игорь запомнил отлично: они с отцом искали клад. Сначала папа беседовал со стариками, потом тщательно изучил план, оставшийся у Нины Андреевны от деда, затем отец с сыном побывали в местном музее, одним словом, дел хватило до сентября. Аня не перечила новой забаве мужа, пусть развлекается, человек не способен жить в постоянном напряжении, к тому же Федор все свободное время проводил с сыном.

Самое интересное, что за день до отъезда в Москву мужская часть семьи Самойловых таки нашла "захоронку". Федор отрыл неподалеку от церкви глиняный горшок, набитый ломаными железками. Там были обрывки цепочек, нечто, похожее на монеты, все в очень плохом состоянии, но местный краеведческий музей с удовольствием купил находку. Федору и Игорю заплатили двадцать пять рублей, как раз хватило на обновки к новому учебному году для парнишки.

Аня только посмеялась, слушая восторженные возгласы мужа и сына. Если бы она знала, во что трансформируется смешная на первый взгляд забава, то собственноручно изорвала бы карту деревни Обухове, чтобы никогда не встречаться с Ниной Андреевной Карауловой и не допустить инфицирования мужа бациллой кладоискательства.

После того лета Самойлов-старший стал слегка сдвинутым человеком. Дома никогда не имелось денег, впрочем, отсутствием средств Аню было не удивить, но теперь к нищете добавилось еще и одиночество. Муж постоянно колесил по стране, все свободное время Федор отдавал безумному хобби - поиску кладов.

Игоря отец с собой не брал, но иногда рассказывал сыну удивительные, захватывающие истории, в которых правда переплеталась с вымыслом. Игорь отлично помнил их. Папа сокрушался, что не имеет возможности отправиться на Эгейское море, где якобы утоплены корабли аргонавтов. Федор так долго и подробно, повествовал об этом казусе, что Игорю стало казаться: он великолепно знаком с древними греками, а Язон 4 приходится ему кем-то вроде дяди.

Но самое огромное впечатление произвела на мальчика история пирата Тима. По уверениям папы, это был реально существовавший персонаж, жуткая личность, пьяница и бабник. Ростом под два метра, Тим возвышался над толпой малорослых по тем временам мужчин. Пират носил за поясом с десяток пистолетов и во время боя с огромной скоростью менял их, стреляя с двух рук почти автоматными очередями. Но самое ужасающее впечатление производила густая, иссиня-черная борода разбойника, закрывавшая поллица и спускавшаяся почти до пояса. Собираясь вступить в бой, Тим вплетал в нее фитили и поджигал, из. гущи волос начинали валить клубы. Теперь представьте, что испытывали матросы торговых кораблей, когда перед ними возникало огромное существо, изрыгающее ругательства и пули, окутанное сизым дымом.

Многим начинало казаться, что они уже в аду и видят самого дьявола.

Тим был жесток и со своими людьми, не щадил ни мужчин, ни любовниц. Обычным его развлечением являлась стрельба в пол, перед перепуганной насмерть девушкой.

- Давай пляши, - вопил пират, паля из пистолетов.

Захватив корабль, Тим убивал команду и пассажиров, а найденное золото с драгоценностями прятал в сундук, потом, взяв с собой матроса, ехал на некий остров, где приказывал подчиненному рыть яму, дабы спрятать сокровище.

Когда тяжелая укладка устанавливалась на дне, Тим стрелял своему помощнику в затылок. Несчастный падал прямо на сундук, а пират забрасывал яму землей, во все горло распевая придуманную им самим песню:

- Пятнадцать человек на сундук мертвеца, йо-хохо, и бутылка рома.

Тут следует добавить, что, выполнив погребальную процедуру, Тим спокойно опустошал емкость с крепким напитком, швырял пустую посуду оземь и плыл к себе домой.

Тима боялись до одури, но нашелся один пират, Билли Боне, который остался жив после рокового выстрела в затылок. Он ухитрился вылезти из могилы, выздороветь и составить план всех мест, куда Тим прятал сокровища. Билли повезло, его забрал с необитаемого острова английский корабль. Очевидно, хитрецу и везунчику Бонсу удалось протащить на судно кое-какие драгоценности, потому что, прибыв в Лондон, он спустя некоторое время открыл паб 5, остепенился, женился, завел детей, разбогател и умер на собственной кровати, оплакиваемый родственниками, получив у церкви отпущение грехов.

Тим погиб в бою, местонахождение острова, где закопано огромное количество золота, неизвестно, карта, составленная Билли Бонсом, пропала.

- Папа, - воскликнул, первый раз услышав сию историю, Игорь, - это же почти роман Стивенсона "Остров сокровищ". Очень похоже, там один из героев Билли Боне!

Федор обнял сына.

- Правильно! И это лишний раз доказывает - сокровище есть! Стивенсону рассказали о событиях либо сами очевидцы, либо их родственники, но писатель не историк, в голове литератора правда перемешивается с ложью, и получается книга. Кстати, Билли Боне реальная фигура тех далеких лет, ладно, ты ступай, мне пора работать.

Вот с тех пор Федор начал искать клад пирата Тима.

Он рылся в архивах, прочитал кучу книг, вылавливая из каждого издания крупицы знаний, и в конце концов спустя несколько лет напряженной работы пришел к выводу: остров существует на самом деле, более того, он находится.., в Крыму!