Чтение 29–й страницы книги ~Две невесты на одно место~

- Временную домработницу я пока не наняла, - объяснила Нора, - не до того было, поэтому кашу варить тебе, или не сумеешь справиться?

Я кивнул и отправился на кухню. Никогда до сих пор мне не приходило в голову делать из манной крупы ужин, но если с этой задачей способна справиться наша крайне бестолковая прислуга, то я легко выполню приказ Норы. Главное - узнать последовательность действий.

Порывшись на полках, я обнаружил картонную упаковку, а на ней изображение толстомордого ребенка в красном платочке, внизу шла надпись, сделанная крупными буквами: "Ешь манку - танцуй бодрянку".

Что такое "бодрянка", для меня осталось загадкой, но первая часть поставленной перед Иваном Павловичем задачи оказалась легко выполнимой - на оборотной стороне коробки имелась инструкция: "Вскипятите в чистой кастрюле два стакана молока, потом всыпьте сто граммов манной крупы. Следите, чтобы не образовались комки, сахар, соль и масло добавьте по вкусу".

Покачивая головой, я принялся за дело. Однако странные люди пишут эти указания! "Вскипятите в чистой кастрюле". Интересно, кому-нибудь приходило в голову использовать для варки каши грязную тару, из которой недавно вылили рыбный суп? Право, не надо считать потребителя идиотом!

Поставив ковшик на огонь, я решил покурить, открыл форточку, встал около окна и бездумно уставился во двор. Зима в этом году обвалилась рано и внезапно, более того, она невероятно студеная, я с трудом могу вспомнить, когда термометр в ноябре показывал...

- Ш-ш-ш, - раздалось за спиной. Я обернулся.

Из ковшика обильно лезла пена, половина плиты была залита молочной рекой. Чертыхаясь, я схватился за длинную ручку и чуть не заорал от боли, она оказалась горячей, пока до меня дошло, что следует взять простеганную рукавицу, остатки жидкости "убежали" на горелку. Я стащил ковшик и тут же понял: надо было просто выключить газ, а не цапать раскаленную посудину.

По кухне пополз противный запах горелого, я распахнул окно, закрыл дверь, потом схватил кухонное полотенце, швырнул его в молочную лужу, попытался затем поднять намокший кусок материала и мигом уронил его назад, вновь обжегши пальцы. Через секунду я понял свою оплошность - молоко-то было горячим.

Плиту удалось кое-как вытереть минут через десять. Разместив отжатое полотенце на батарее, я снова начал варить кашу, правда, изгаженный ковшик мыть не стал, сунул его в мойку, для каши взял другую кастрюльку, похожую на красный бочоночек.

Наученный горьким опытом, теперь я не спускал глаз с молока, на этот раз оно отчего-то никак не желало закипать, мне показалось, что прошло безумное количество времени, пока ровная поверхность жидкости покрылась мелкими пузырьками. Быстро повернув ручку и с облегчением отметив, что газ выключился, я приступил к следующему этапу: отмериванию крупы.

Сто граммов манки - это сколько? Стакан? Два?

Может, три? Вместо того чтобы написать на коробке нормальную инструкцию, ну вроде: "насыпьте пять столовых ложки крупы", производители проявили редкостную тупость, не забыли упомянуть о чистой кастрюле и дали вес основного ингредиента в граммах. Почему на кухне нет весов? Как Ленка отмеряет необходимое количество составляющих, допустим, для пирога?

Оглядевшись по сторонам, я заметил нечто, похожее на конусообразную вазочку с делениями, над черточками стояли цифры - 20, 40, 60, 80, 100.

Схватив мерную емкость, я наполнил ее доверху, потом быстро включил огонь и единым махом опрокинул крупу в молоко. Послышался странный звук, мелкие крупинки словно растворились в жидкости, я помешал ложкой варево и понял: оно безнадежно жидкое. Либо на коробке написано не правильное соотношение крупы и молока, либо цифры "100" на мерной кружке не имеют отношения к ста граммам.

Решив увеличить дозу, я вбухал в "бочоночек" еще одну мерку крупы, но каша все равно оставалась жидковатой, и пришлось насыпать третью порцию.

Сделав под кастрюлькой минимальный огонь, я потер руки. Умный, образованный, приученный читать человек легко справится с любой задачей. Вот я, например, первый раз в своей жизни превратился в шеф-повара, и вполне удачно! Осталось лишь добавить сахар и соль.

Снова пришлось удивляться глупости создателей крупы. Что значит "по вкусу"? Мне хорошо одно, Hope другое, сколько сахарного песка надо бросить в кашу?

Тяжело вздыхая, я вернулся в кабинет и спросил:

- Нора, вы любите сладкую кашу?

- Нормальную, - буркнула хозяйка, - не мешай.

Из диктофона в этот момент звучал четкий голос Ирины Леонидовны, Нора слушала рассказ о том, как Арина заперла отца на даче, но мне-то нужно закончить стряпню.

- Нормально - это как? - попытался уточнить я.

- Ни сладко, ни горько, ни кисло, в общем, вкусно! - возвестила Нора.

Глава 31

Ошарашенный указанием, я прибрел назад, к плите, зачерпнул чайную ложку сахарного песка, швырнул его в кашу, затем взял ложку и хотел помешать вкусную еду.

Но не тут-то было, рука наткнулась на нечто твердое, похожее на резиновый мяч. Я заглянул в "бочоночек" и страшно удивился. Вместо вязкой консистенции в кастрюльке варилось нечто похожее на монолит, причем структура манной каши оказалась настолько плотна, что ее можно было лишь отрезать.

Провозившись энное время, я сумел отделить от конгломерата кусок и водрузить его на тарелку. Выглядел "осколок" не лучшим образом, снизу он подгорел, сверху смотрелся крупитчатым, каким-то нездоровым, если подобное определение может подойти к манной каше.

Решив попробовать кулинарный шедевр, я отрезал ножом малую толику, пожевал и мгновенно выплюнул "лакомство". Совершенно отвратительная каша, безвкусная, словно комок ваты, да еще пахнет чем-то на редкость противным. Похоже, я не правильно сварил кашу! В чем моя ошибка? Ума не приложу! Представляю, как сейчас начнет смеяться Нора! Впрочем, кажется, я нашел выход.

Схватив телефон, я потыкал в кнопки.

- Доставка пиццы, - бодро отозвался девичий голос, - вам какую? Мясную, четыре сыра, с лососем, вегетарианскую?

- Мне нужна манная каша!

Диспетчер хмыкнула:

- Издеваетесь, да?

- Нет-нет, правда, хочу заказать порцию манки.

- Такое не доставляем.

- Почему? - удивился я.

- Потому что она никому, кроме вас, до сих пор не была нужна, - заорала девица, - во придумал, ну не идиот ли!

В ухо полетели короткие гудки.

Я в растерянности затоптался у плиты.

- Ваня, - закричала Нора, - где моя каша?

- Сейчас в магазин схожу, - вырвалось у меня.

- Зачем?

- Манной крупы нет.

- Ладно, - миролюбиво согласилась Нора, - только до полуночи сделай.

И тут я внезапно сообразил, как нужно действовать. Ноги сами собой принесли меня в кабинет хозяйки.

- Извините, бога ради, - забормотал я, - но думаю, все же придется взять временно домработницу, увы, я не умею готовить, да и грязь в квартире появится.

Нора оторвалась от компьютера.

- Кто бы спорил, - спокойно ответила она, - только это трудная задача.

- Почему? Я прямо сразу обращусь в агентство.

- Оно верно, только никто не хочет идти на месяц, нормальные люди ищут более или менее постоянную службу, - пояснила Элеонора, - а те, кто готов работать, пока Ленка болеет, категорически не нравятся мне. Боюсь, Ваня, тебе придется встать у плиты.

Я пришел в полнейший ужас.

- Но, Нора, я совершенно не умею кухарничать!

- Эка ерунда, - пожала плечами хозяйка, - сколько раз я слышала, как ты говорил: "Умному человеку все по плечу, любые знания можно получить из книг". У Ленки в комнате целый полк изданий по кулинарии, действуй. Да поторопись с кашей, если я не съем манку, бессонницей промучаюсь.

Поняв, что Нора твердо решила сделать из меня повара, я впал в минор, поплелся было в спальню к некстати заболевшей Ленке, и вдруг понял, что, вернее, кто может спасти бедного Ивана Павловича от дружбы с кастрюлями. Чуть не взвизгнув от радости, я бросился назад к Hope.

- Послушайте!

- Каша готова?

- Нет!

- Тогда зачем ты пришел? - начала сердиться хозяйка. - Только мешаешь!

- У меня есть кандидатура на роль временной заместительницы Ленки!

- Да? - изогнула правую бровь Нора. - И кто она?

- Вполне милая девушка по имени Вера, отлично готовит!

- И откуда ты ее знаешь?

Я кашлянул и тихо сказал, мешая почти правду с ложью:

- Веру хорошо знает мой приятель Слава Минаев, девушка работала прислугой у него, а потом ушла, сейчас она без работы и с огромным удовольствием ухватится за любую возможность получить деньги.

- Ну что ж, - кивнула Нора, - приводи девицу, только не забудь сообщить ей: место временное.

- Конечно, - закричал я, - объясню все наилучшим образом! Вера крайне понятливая!

* * *

Вы можете мне не поверить, но дело устроилось самым замечательным образом. Услыхав о том, что Нора берет ее на службу, Вера затряслась словно осиновый лист, а потом бросилась складывать сумку, причитая:

- Ванечка! Уж я угожу ей! Пол языком мыть стану!

Только бы около тебя побыть!

Увидав такую необузданную радость, я слегка испугался и быстро начал инструктировать Веру:

- Упаси бог тебя сказать про беременность! И вообще, лучше молчать про то, что мы слишком хорошо знакомы!

Вера всплеснула руками:

- Ваняша! Не держи меня за дуру, дай спокойно собраться.

Я замолчал и начал наблюдать за девушкой. Удивительное дело, но за короткое время, что Вера живет на квартире у Гольдина, она сильно изменилась. Исчезла боевая раскраска с лица, кроваво-красную губную помаду и сине-зеленые тени сменил спокойный макияж, да и прическа стала иной. Теперь на голове у Веры более не топорщатся мелкие кудряшки, волосы просто стянуты резинкой в хвост, отчего ее лицо самым неожиданным образом приобрело интеллигентность.

Следующие десять дней у нас пролетели птицей.

Нора постоянно сидела у компьютера, если я входил в кабинет, хозяйка недовольно цедила:

- Ну, что еще?

Никаких заданий по расследованию дела о Франсуазе она мне не давала, более того, вызвала к себе Игоря и заявила:

- Извините, господин Самойлов, но, увы, я не способна вам помочь. Признаю свое поражение, вот ваши деньги.

- Что поделаешь, - вздохнул Игорь, - не судьба.

Значит, полагаете, Франсуаза мошенница?

- Да, - сухо ответила Нора.

- И зовут ее иначе?

- Конечно.

- Скорей всего, женщина не глухонемая, - добавил я.

- Но отыскать ее я не способна, - рявкнула Элеонора, - облом!

Мрачно улыбаясь, Игорь ушел, Нора затаилась в кабинете. Кстати, она тщательно проверила паспорт Веры, а возвращая девушке красную книжечку, сказала:

- Уж не обижайтесь, но сейчас время такое, бог знает кто может в дом проникнуть!

- Очень хорошо вас понимаю, - кивнула Вера, - какие обиды! Если приходишь на службу, ясное дело, документы показать надо.

...Никаких новых клиентов у нас после Игоря не появилось, мне это показалось немного странным, обычно люди постоянно идут в "Ниро", но особо волноваться я не стал. Конечно, агентство приносит Элеоноре немалую выгоду, но основной доход хозяйка черпает в ином месте, и на ее благосостоянии отсутствие клиентов никак не скажется.

Если честно, я даже обрадовался, что больше не нужно носиться колобком по улицам, а можно спокойно сидеть у письменного стола, разбирая корреспонденцию, поступившую в адрес фонда "Милосердие". Дни текли самым расчудесным образом. С утра я безо всякой спешки умывался и принимался за бумажную работу, в шесть часов обедал и с чувством выполненного долга валился на диван, взяв в руки толстенный том "Исторические казусы". Нора меня не тревожила, Вера тенью скользила по квартире, вооружившись тряпкой и спреем для натирки мебели, Николетта затаилась у себя, а Лиза словно исчезла. Естественно, подобное положение не могло продолжаться вечно, рано или поздно у меня вновь начнется катавасия, но пока я наслаждался неожиданным покоем, необыкновенно вкусной, будто приготовленной в лучшем ресторане едой и любимыми книгами.

В среду мой словно умерший мобильный ожил.

Я схватил трубку и с тоской подумал: "Ну вот! Это явно Николетта, передышка закончилась". Но на том конце провода оказалась Елизавета.

- Ваняша, - неожиданно ласково воскликнула она, - как дела?

Пораженный ее дружелюбным тоном, я осторожно ответил:

- Вроде ничего.

- Знаешь, - зачирикала Лиза, - я очень не хочу тебе доставлять боль, но придется!

- Ну... - вырвалось у меня, - э.., вовсе.., ну...

- Я не свободна, - продолжила Лиза, - конечно, ты рассчитывал жениться на мне и все такое, умолял, стоял на коленях... Но извини, я возвращаюсь к мужу.

- А как же ребенок? - ляпнул я, пытаясь сдержать рвущуюся наружу радость.

- Юра мечтает о сыне!

- Но он не способен к зачатию!

- Кто?

- Твой муж, - напомнил я, - выгнал тебя из дома, беременную, догадался по причине твоего интересного положения об измене.

Лиза тихонько засмеялась:

- Это его сестрица, сука, про свинку придумала и Юрке в башку втемяшивала. Сестренушка-то старше братца, тот, дурачок, и не помнит, что в детстве было.

Вот ты, например, можешь о своих ранних инфекциях рассказать? Ну, допустим, ты болел корью?

- Понятия не имею.

- Во! И Юрка так же! Но сестричке охота было все денежки братца в своем личном распоряжении иметь, - тарахтела Лиза, - она Юрку с тремя предыдущими женами развела, причем очень быстро, а об меня зубы обломала, я хитрей оказалась. Ну а когда про будущего наследника услышала, совсем ума лишилась. И про его бесплодие от свинки выдумала. Но я опять ум проявила, позвонила Юрке и сказала: "Давай нормально поговорим!"

Супруг, слегка остывший после скандала, буркнул:

- Ну.

- Сходи, проверься к врачу, если и впрямь детей иметь не можешь, то я исчезну из твоей жизни, - зарыдала Лиза, - только тогда получится, что я, как Дева Мария, жертва непорочного зачатия, никогда тебе не изменяла!

Юрий послушался жену и получил листок, свидетельствующий, что никаких проблем у парня нет.

И вот теперь гадина-сестра изгнана навсегда, а Лиза, обвешанная с головы до ног новыми бриллиантовыми штучками, на белом коне возвращается в загородный особняк.

- Прости, Ваня, - чирикала Елизавета, - нам больше встречаться никак нельзя, теперь я отдам себя сыну. Впрочем, лет через семнадцать, когда он закончит школу, посмотрим. Надеюсь, ты, как честный человек, не станешь плакать у меня под забором и забрасывать букетами, давай останемся друзьями!

- Конечно, дорогая, - закричал я, даже не пытаясь сдержать ликование, - все, что пожелаешь.

Из трубки понеслись гудки, я схватил бутылку минералки и одним глотком осушил ее. Господи, спасибо тебе, не оставил Ивана Павловича без милости.

Правда, Елизавета собирается продолжить наши отношения, после того как пока еще не рожденный младенец получит аттестат о среднем образовании, но сей счастливый момент настанет аж через семнадцать лет, у меня есть время на спокойную жизнь.

Впав в эйфорическое состояние, я принялся ходить по спальне, бодро напевая любимую песню своего отца:

Буря, ветер, ураганы,

Нам не страшен океан,

Молодые капитаны

Поведут в путь караван

Дверь распахнулась, на пороге появилась Нора.

- У тебя праздник? - удивилась она.

Я постарался сделать серьезное лицо.

- Э.., э.., просто хорошее настроение.

- Сейчас оно станет еще лучше, - пообещала хозяйка.

- По какой причине? - удивился я.

- Я очень хорошо знаю, как ты любишь оставаться дома один, - хмыкнула Нора, - и сегодня тебе предоставится такая возможность. А ну, шагай в мой кабинет.

Я покорно пошел за неловко ковыляющей Норой.

Все-таки счастье относительная вещь. Какая-нибудь дама, обладай она походкой Элеоноры, ходи переваливающейся с боку на бок уткой, скорей всего бы считала себя несчастной уродкой, надевала длинные, до полу, юбки, не нашла бы мужа и закончила жизнь с ощущениями горькой неудачницы. А Элеонора абсолютно счастлива, вовсе не стройные и, честно говоря, некрасивые ноги она украшает страшно дорогой, кичево-модной обувью, юбки у моей хозяйки теперь почти до неприличия короткие, и при каждом удобном случае она говорит:

- Я схожу... - или, - сбегаю сейчас...

Для Норы, вставшей из инвалидной коляски, даже хромые ноги являются невероятным счастьем, все дело в точке отсчета.

- Значит, так, Ваня, - хлопнула ладонью по столу Нора, - я уезжаю на три дня в больницу.

- Что случилось? - испугался я.

- Плановая сдача анализов и обследование, чистая ерунда, - отмахнулась Нора, - но, как человек аккуратный, хочу дать тебе кое-какие указания.

Я вытащил блокнот и карандаш.

- Слушаю.

- Разбери библиотеку.

- Да.

- Сделай каталог.