Чтение 19–й страницы книги ~Но-шпа на троих~

Алла Марковна еще раз выглянула за дверь и, тихонько прикрыв ее, приступила к рассказу:

- Ладно, слушайте. Только начать придется издалека, иначе вы не поймете.

- Хорошо, - кивнула я. Алла Марковна села около меня на диван и зашептала. Чем дольше она говорила, тем сильнее я удивлялась человеческой глупости.

Топильская была в свое время врачом, обычным терапевтом, работала в районной поликлинике и стаптывала башмаки, бегая по участку. Служба в муниципальном учреждении приносит доктору мало радости. Вызывают его, как правило, пенсионеры да те, кому срочно понадобился бюллетень. Лечиться же мало-мальски обеспеченные люди предпочитают у своего доктора. Бесконечные подъезды, квартиры, каменные от усталости ноги, рабочий день, имеющий тенденцию превращаться в безразмерный. В общем, очень и очень благородная, но крайне тяжелая служба. У районных врачей, большинство из которых женщины, вырабатывается некий пофигизм. Входит докторица в квартиру, видит существо, обвешанное соплями, и мигом ставит диагноз: острая респираторная инфекция или грипп.

Но очень часто именно с насморка начинаются самые разные недуги, допустим, корь. Это, конечно, детская инфекция, но иногда ею болеют и взрослые.

Так вот, Инну Семеновну всегда отличала добросовестность. Она тщательнейшим образом обследовала занедужившего, тратя на каждого очень много времени. В результате домой Инна Семеновна являлась за полночь. Ее нещадно ругал муж, но Топильская ничего не могла с собой поделать, она родилась такой, слишком правильной, жалостливой, ответственной.

Однажды она пришла по вызову к двадцатилетнему Коле Сафоненко. Парень медленно умирал от цирроза печени, помочь ему, наверное, могла пересадка, но их и сейчас-то делают мало, а в те времена и вообще не слыхивали об этом. Визит Инны Семеновны был зряшным, вылечить юношу она не могла. Но в тот день вызовом к Сафоненко завершалась ее работа, и Топильская просто села у кровати несчастного, взяла его за руку и стала рассказывать разные истории. Ей было до слез жаль этого юношу, еще не успевшего пожить.

Когда доктор стала собираться домой, Коля неожиданно попросил:

- А завтра вы не придете? Мне легче делается! Из вашей руки словно сила течет.

Инна Семеновна не смогла отказать умирающему. И целый месяц, закончив обход, звонила в дверь к Сафоненко. Неожиданно к Коле вернулся аппетит, он начал толстеть, потом встал... А через некоторое время выяснилась совсем уж невероятная вещь: цирроз исчез. Врачи, лечившие юношу, впали в ступор. Сам Коля утверждал, что выздоровел из-за того, что Инна Семеновна держала его за руку. Естественно, в это никто не поверил, на дворе стояли семидесятые годы, а в стране Советов даже к гомеопатам относились настороженно. Об экстрасенсах же предпочитали помалкивать. Хотя сведения о том, что Брежнева держат на плаву непонятные личности, "вкачивающие" в него энергию, упорно гуляли по московским кухням.

Инна Семеновна сочла чудесное исцеление Коли одной из загадок медицины. Но потом другой ее больной, суровый военный Иван Самойлович Анисимов, страдавший на почве высокого давления дикими головными болями, тоже стал ее просить:

- Доктор, миленькая, ну посидите около меня, совсем в черепушке хорошо, когда вы здесь.

Один раз Инна Семеновна положила свою ладонь на лоб Ивана Самойловича, и тот чуть не зарыдал.

- Только не убирайте, руку, боль прошла.

Топильская удивилась до глубины души, получалось, что она способна лечить наложением рук, как Христос. Впрочем, такое сравнение Инна Семеновна, женщина верующая, отбросила сразу.

Слух о волшебных руках доктора разнесся по округе, и кабинет Топильской начали осаждать страждущие. Закончилось все гневными криками главврача и изгнанием Инны Семеновны из поликлиники. Но Топильская не унывала, она уже поняла, что обладает неким необъяснимым даром, и стала принимать людей на дому. Будучи человеком щепетильным, Инна Семеновна предупреждала всех:

- Диагноз поставить не могу. Отчего народ выздоравливает, не понимаю, помогаю отнюдь не всем.

Но людской поток делался только шире. Вскоре слух о необыкновенном докторе, способном поставить больных на ноги без операций и уколов, разлетелся по всей Москве. Страждущие теперь сидели на лестнице, толпились в подъезде. Соседи не жаловались, многие из них сами бегали за помощью к Топильской.

Но потом начались неприятности. Сначала от Инны Семеновны ушел муж. Когда жена превратилась в целительницу, супруг очень обрадовался:

- Вот здорово! - восклицал он. - Если с каждого по десять рублей брать, в день легко сотня получится, а в месяц три тысячи. Ну клево! Можно и машину купить, и дачу, и в Сочи съездить! А если по пятнадцать слупить...

Но Инна Семеновна сразу разочаровала мужа:

- Не стану я брать денег.

- Это почему? - обозлился сребролюбивый муженек.

- Не хочу наживаться на людском горе.

- Дура! На моей шее сидеть решила! - заявил супруг. - Значит, ты тут из себя мессию изображать станешь, руками размахивать, а я паши без роздыху? Хорошо устроилась! Ладно, слупи с них хоть по пятерке, нам хватит.

Но Инна Семеновна поступила по-своему. Она признала правоту мужа и установила цену - 30 копеек. В месяц у нее выходило девяносто рублей, примерно такой была и ставка в районной поликлинике.

Муж просто взбесился. Пару месяцев он грыз жену, призывая ее немедленно одуматься, а потом попросту ушел, бросив напоследок:

- Тебе место в психушке!

Затем случилась еще одна неприятность. К Инне Семеновне на прием принесли десятилетнюю девочку с жалобами на высокую температуру и боль в горле. Топильская ничем не смогла помочь ребенку и велела родителям:

- Не нравится мне ее состояние, срочно везите дочь в Филатовскую больницу, я не педиатр.

Но отец с матерью оказались тупоголовыми, ленивыми особами, не пожелавшими поздним вечером катить через весь город в клинику. Ночью несчастный ребенок умер, уже потом выяснилось, что у девчушки был дифтерит.

Узнав о происшедшем, Инна Семеновна очень переживала, хотя ее вины не было никакой. Ведь она честно предупредила родителей, но они, можно сказать, собственными руками уложившие чадо в могилу, рассудили иначе. Они отнесли заявление в милицию. В нем дело было представлено совсем в ином свете. Семейная пара обвинила врача во всех смертных грехах, главным из которых было занятие медицинской деятельностью незаконно, на дому.

Напомню, все происходило в самом начале восьмидесятых, и с Инны Семеновны спросили по всей строгости. Ее осудили на большой срок и отправили к черту на рога, в лагерь, в Республику Коми.

"Не было бы счастья, да несчастье помогло", ох, не зря людьми придумана сия пословица. В бараке, на соседней койке с Инной, оказалась Анастасия Швырева, обладающая теми же, что и Инна Семеновна, способностями. Но в отличие от Топильской, узнавшей о своем даре совершенно случайно и не умеющей им как следует пользоваться, Швырева происходила из семьи потомственных целителей. И прадед, и дед, и отец Насти были теми, кого сейчас принято называть экстрасенсами. Умение лечить руками передавалось в семье Швыревых из поколения в поколение, и Настя стала обучать Топильскую. Сидеть им предстояло долго, и Анастасия не торопилась. Впрочем, Инна схватывала науку на лету и очень скоро догнала преподавательницу по эффективности воздействий, а потом и перегнала ее.

Срок они до конца не отмотали, перестройка распахнула дверь на свободу. Инна Семеновна вернулась в Москву. Первое время она бедствовала, но потом, словно червяки после дождя, стали появляться всякие центры нетрадиционной медицины, вот Топильская и нанялась на работу в один, потом перешла в другой, затем в третий и в конце концов оказалась в "ТИСе". Инна Семеновна сейчас очень известна, и люди ничтоже сумняшеся зовут "ТИС" центром Топильской.

Алла Марковна перевела дух, помолчала и добавила:

- Я с Инной Семеновной третий год вместе, она как-то разоткровенничалась и рассказала про свою жизнь. Как подумаю, сколько ей, несчастной, ради людей вынести пришлось, так плакать хочется!

- А Сокирко-то тут при чем? Она кто такая? - весьма невежливо влезла я в ее плавную речь.

С Топильской все понятно. Лично я не верю экстрасенсам и никогда не пойду к ним лечиться. Но если кому-то от их пассов делается легче, то и слава богу.

- Олеся страшный человек, она ведьма, - ляпнула Алла Марковна, - не белая, а черная!

- Негритянка? - изумилась я.

- Да нет же, - отмахнулась Алла Марковна, - ну с чего вы так подумали?

- Вы сами только что сказали, - осторожно напомнила я, - черная!

- Ведьма, - быстро добавила Алла Марковна и заморгала глуповатыми, прозрачными, словно лесной ручеек, глазами, - колдуньи бывают разные: белые и черные.

- Да? - совершенно искренне воскликнула я. - Я полагала, что все ведьмы одинаковые: варят зелье из жаб, летают на метле, проклинают прохожих.

Алла Марковна перекрестилась:

- Вовсе не так. Белая ведьма работает с божьего благословения, она верующая и никогда никому никакого вреда не причинит, а вот черная... это да! Тут можно ожидать чего хочешь: приворота, наговора на смерть... Такая ни перед чем не остановится, лишь бы денежки платили. Вот Олеся - черная ведьма. Она, ясно, прикидывается белой, но мы-то хорошо с Инной Семеновной знаем правду!

- Ну и почему Топильская отказалась дать автограф Галке? Извините, но я не понимаю.

- А наверное, она какой-нибудь ужасный заказ у Олеси сделала, приворот, например. За это теперь и расплачивается, - на полном серьезе объяснила Алла Марковна, - вашей подруге теперь поможет лишь глубокое раскаяние, молитва, пост. Ох, трудное это дело! Инна Семеновна никогда в подобном случае помогать не станет, потому что вполне может дара лишиться, да и грех большой ваша подруга совершила, пойдя к колдунье, нельзя карму ломать. Это же ей божье наказание за проступок.

- Алла, - послышался голос Топильской, - ты где? Возьми воду.

- Ага, ваше лекарство готово, - засуетилась моя собеседница, - сейчас принесу!

Глава 23

Сжимая в руке самую обычную пластиковую бутылку минеральной воды, я вышла из кабинета, дошла до рецепшен и, убедившись, что Аллы Марковны нет поблизости, спросила у администратора:

- Скажите, как попасть на прием к Сокирко? Не выказав никакого удивления или порицания, дежурная сообщила:

- Могу вас записать на сегодня, только на вечер, свободное место есть в семнадцать ноль-ноль.

Я быстро произвела в уме расчеты. Так, меня вполне это устраивает. Сейчас смотаюсь домой, сделаю ужин, потом опять сюда, а затем у меня эфир на радио "Бум" - очень удачно получается.

- Да, да, отлично, я приду в пять часов. Администратор кивнула:

- Только не сюда.

- А куда? - удивилась я. - Сокирко принимает в другом месте?

- Здание это же, но вход с обратной стороны, - объяснила регистратор. - Со двора, увидите там зеленую дверь.

Я закивала:

- Не беспокойтесь, найду. На поиски я и впрямь не потратила много времени. Единственное, о чем я пожалела, стоя возле зеленой двери, это о решении съездить домой, чтобы приготовить ужин. Ну с какой стати я собралась делать бефстроганов? Почему не вспомнила про пробки на дорогах?

В результате я добиралась до квартиры два с половиной часа, потом, прикинув, что и назад ехать столько же, естественно, не стала делать мясо в подливке, а вытащила из морозильника упаковку своего любимого филе грудки в кляре. Только на этот раз, наученная горьким опытом, я поставили блюдо с вкусными куриными кусочками на холодильник. Вот туда-то Адюше, прожорливой любительнице кур, ни за что не добраться.

Сев опять в машину, я страшно рассердилась на себя за тупость. Ну зачем гонять по Москве туда-сюда? Не легче ли было провести это время с пользой? Пошляться по магазинам, посмотреть на шмотки, косметику и всякие другие мелочи. Еще следовало пробежаться по книжным магазинам и накупить новинок. Большое спасибо радио "Бум", теперь у меня появилась в кармане вполне приличная сумма и не придется, ощущая внутренний дискомфорт, тратить на детективы средства из семейной кассы.

Нет, все-таки хорошо быть обеспеченной женщиной. Месяц назад я мучилась в магазине "Молодая гвардия", решая жуткую проблему: что купить? Нового Акунина или Устинову? Акунина я очень люблю, но за его книгу просят восемьдесят рублей, Устинову просто обожаю, и к тому же ее роман тянет всего на шестьдесят целковых. С одной стороны, мне охота почитать про Пелагею, с другой - аннотация на детектив Устиновой обещает нечто совершенно потрясающее... Купить бы обе книги сразу, но финансы не позволяют! Чуть не сгрызя от вожделения прилавок, я все же сделала выбор в пользу Устиновой. Во-первых, ее роман дешевле, а во-вторых, женщин всегда пропускают вперед. И вот теперь, слегка подзаработав, я могу приобрести все интересующие меня книги.

На секунду мне представилась стопка новых томиков, лежащих на тумбочке у кровати. Вот я влезаю под одеяло, разворачиваю шоколадку, беру в руки книгу, вдыхаю упоительный запах, исходящий от нового издания, и погружаюсь с головой в невероятные приключения. Там так хорошо, нет проблем и забот, а главная героиня обязательно остается жива!.. Шоколадка исчезает, страницы перелистываются, за окном льет противный дождь, а я лежу под теплым одеялом, забыв про все свои неприятности...

Ну зачем я лишила себя удовольствия?

Продолжая размышлять на эту тему, я потянула каменно-тяжелую дверь и оказалась в приемной, которая походила на помещение, где принимали клиентов Топильской, как ночь на день.

Никаких белых халатов, шапочек с крестами, веселеньких занавесочек и уютных тетенек с материнскими улыбками на круглых ласковых лицах. За столом у входа сидела девушка в одеянии, больше всего напоминавшем чехол от фотоаппарата: черное, бесформенное, мрачное. Она подняла на меня большие глаза и тихо спросила:

- Вы к нам?

- Да, я записана к Сокирко.

- Романова?

- Совершенно верно.

- Ваш адрес и контактный телефон?

- Зачем? - удивилась я. - У Топильской никто не интересовался моими данными.

- У каждой пташки свои замашки, - мрачно заявила не слишком приветливая девица, - мы заполняем карточки, вот, видите, тут графа есть: "Место проживания".

Я пожала плечами, но назвала и улицу, и номер дома с квартирой.

- Проходите, - велела девица, - направо.

В следующей комнате сидела еще одна девушка, на этот раз наряженная индианкой. Длинные черные волосы украшали бисерные шнурочки и бусинки, одета она была в цветную кофту и юбку буйной расцветки.

- Вы к Сокирко? - безучастно поинтересовалась она.

Я кивнула и опустилась на стул. Понятно, у колдуньи тоже имеется помощница, которая сейчас начнет задавать вопросы.

- Олеся Львовна ждет вас.

- Можно заходить?

- Конечно.

- И вы не станете меня расспрашивать?

- О чем? - удивилась "индианка".

- Ну... о цели визита. У Топильской меня сначала дотошно допрашивали.

Секретарь криво улыбнулась:

- Инна Семеновна отличный целитель, настоящий специалист. Всем помогает, кто ни обратится. Вот только ей помощник требуется, чтобы диагноз уточнить. Иначе конфуз выйдет.

Станет человека от холецистита лечить, а у того мигрень. Она пару раз ошибалась, вот после этого и обзавелась Аллой Марковной. А Олесе Львовне не требуется подпорки, у нее настоящий божий дар, без обмана. Да вы ступайте, сами сейчас поймете, кто есть кто!

Я вошла в следующий кабинет. Да, похоже, тут просто змеиный клубок. Инна Семеновна "обожает" Олесю Львовну, а та, сразу ясно, души не чает в Топильской. Хотя в коллективах, где большинство составляют женщины, подобная ситуация отнюдь не редкость, а скорее наоборот - закономерность.

Олеся Львовна оказалась женщиной без возраста, одетой в темное платье, сильно смахивающее на халат. Голова ее была повязана серым платком, на лице никакой косметики, и пахло в кабинете не духами, а чем-то странным, хоть и знакомым, да непонятным.

- Садитесь, - тихим, глухим голосом сказала она.

Я послушно опустилась в мягкое кресло. Олеся Львовна глянула на меня и участливо поинтересовалась:

- Что за беда привела вас ко мне?

- Почему "беда"? - насторожилась я.

Олеся Львовна достала из стола спички, пододвинула к себе длинную свечу, воткнула ее в блестящую никелированную подставку, и до меня дошло, что пахнет в комнате, как в церкви.

- К сожалению, - ответила Сокирко, - с радостью ко мне не приходят.

Колеблющееся пламя осветило ее лицо, и я увидела, что Олеся Львовна совсем молодая, лет двадцать пять, не больше.

- Вы испуганы, напряжены, ощущаете усталость, - медленно заговорила Сокирко, - попробую вам помочь. Итак... Рассказывайте.

У меня было достаточно времени, чтобы придумать историю, поэтому мгновенно начала:

- Понимаете, у меня в семье проблемы.

- Ну, не бывает людей, у которых их нет.

- Согласна, только мы с мужем постоянно ругаемся.

- Это не страшно, всякое случается. Милые бранятся - только тешатся.

Мне некстати вспомнился анекдот о молодых супругах, неделю назад сыгравших свадьбу. Новобрачная звонит своей матери и плачет в трубку:

- Мы поругались! Это ужасно! Петя гадкий!

- Успокойся, доченька, - утешает мама, - все цапаются. Ты выпей чаю, поспи, и все забудется.

- Хорошо, - всхлипывает дочурка, - так я и сделаю. Только куда труп Пети деть?..

Ладно, схвачу сразу быка за рога:

- Понимаете, у меня особая ситуация. Муж мне изменяет!

В глазах Олеси мелькнул огонек, потом она спокойно заявила:

- Уважаемая Евлампия, своя болячка зудит сильнее всего, но, может, вас утешит, если вы узнаете: основная масса женщин приходит в мой кабинет с рассказом о неверности супруга. Сильный пол от природы полигамен, отвратить мужчину от женщин так же трудно, как и удержать в марте кота дома. Не обращайте внимания, нагуляется - вернется. Жену на любовницу не меняют.

- Мой-то дурак, - в негодовании воскликнула я, - насовсем уйти собрался! Дескать, и старая я, и глупая, и некрасивая. Раньше хороша была, а теперь, когда вся на хозяйстве истрепалась, не нужна стала. Подавай ему молодую, беззаботную, волосы до талии, грудь пятый номер, а задница, чтобы как у Дженифер Лопес, не меньше. И ведь нашел себе пассию! Та, конечно, с дорогой душой. Мой муженек-то богат, пока я его от всех домашних забот прикрывала, такой бизнес завернул... Теперь благодаря мне денег не считает. Но!.. Видите, как я одета, и езжу на "шестерке"!!! На меня у супружника денег нет. Чего ни попрошу - один ответ: все в дело вкладываю. Только себя он не ограничивает, а жене законной медные копеечки перепадают. Я, правда, долго терпела. Думала, образумится, стыдно станет. ан нет. Вообще уходить собрался. Значит, ей все достанется, а я с носом?

Олеся Львовна передвинула свечу на край стола, и я невольно вздрогнула. Нет, насчет возраста я ошиблась. Колдунье все сорок.

- И что вы хотите? - пробормотала Сокирко.

- Миленькая, дорогая, помогите! Сделайте так, чтобы муж остался со мной, а эта стерва умерла!

Олеся Львовна покачала головой:

- И не просите. Такими делами я не занимаюсь. Приворот и наговор на смерть - дело опасное, могу сама пострадать. Житейский совет, абсолютно бесплатно, как женщина женщине, дам с удовольствием. Вы работаете?

- Ну... нет.

- Очень плохо. Немедленно выходите на службу, сделайте красивую прическу, купите эротическое белье. Вы превратились в нечто, напоминающее домашние тапки. Знаете, такие удобные, разношенные, настолько привычные, что на них и не смотрят. Станьте интересной, самодостаточной личностью, и близкий человек вернется!

- Ну спасибо, удружили, - ехидно прервала ее я, - кабы я хотела умные советы услышать, купила бы "Космополитен", вот там такие рекомендации печатают, еще предлагают самой любовника завести. Только мне надо своего мужа вернуть, и ни на какое суперсексуальное белье он не клюнет! Не поймать его на мормышку! Нет! Сделайте приворот! За любые деньги! А ей чтобы смерть! Навечно!!! Олеся усмехнулась:

- Успокойтесь. Хотите воды?

- Нет! Хочу ее смерти!

- Я этим не занимаюсь!

- Ага, - понизила я голос, - врете! Гале Сорокиной-то помогли!

- Кому? - натянуто улыбнулась Олеся Львовна и снова стала похожа на юную девушку.

- К вам не так давно обращалась моя подруга, Галина Сорокина, и вы ей помогли, не помните?

Олеся Львовна поправила платок:

- Вполне вероятно.

- Галя сказала: вы способны на все.

- Это слишком сильное утверждение.

- Ну или почти на все. Она говорила, что вам вернуть мужа в семью и выгнать навсегда соперницу как в воду плюнуть.

Олеся Львовна тяжело вздохнула.

- Действительно, Сорокина приходила сюда с проблемой, но я ей отказала. Понимаете, я являюсь белой колдуньей и никогда не занимаюсь ничем, что может нанести человеку вред. Про наговор на смерть, хоть его и легче легкого сделать, даже говорить не хочу. Что же касается приворота, кстати, эта процедура тоже проста, то ее осуществит любой. Она всегда срабатывает, муж сядет у ваших ног, словно прибитый, только, подписываясь на это, вы можете нанести неповторимый вред вашей душе. В загробном мире...

- Плевать мне на жизнь после смерти, - заорала я, - муж мне сейчас нужен! В единоличное пользование! Ясно? Заберите все, что я имею, но сделайте приворот.

Олеся покачала головой:

- Вижу, вы крепки в своем глупом желании. Значит, если я сейчас прерву разговор, вы прямиком отправитесь к другому специалисту?

- Точно, - заявила я, - именно так и поступлю.

Сокирко стала перебирать рассыпанные на столе скрепки:

- Ладно, попробую вам помочь, хотя это и не правильно. Берусь за дело лишь из одного соображения: вы все равно добьетесь своего, только попадете в лапы к человеку, который не сумеет правильно поставить защиту, и вы заболеете. Сейчас позову свою помощницу Риту, и она проводит вас в нужное место.

- Э, нет! Вы помогли Сорокиной, теперь мой черед.

Олеся подперла кулаком щеку. Я отметила, что у нее явственно намечается второй подбородок, и снова решила: ей за сорок.

- Ваша подруга тоже захотела услугу, которую я не оказываю, я ее отправила к Ванде. Вот там сделают все.

- А чего хотела Галка?

- Не помню, - мгновенно соврала Олеся Львовна, - и потом, вы же не рассчитываете на то, что я стану на всех углах трепаться о проблемах клиентов?

- Но я ее лучшая подруга, мне можно сказать.

- Зовем Риту? - словно не заметила моей последней фразы Олеся.