Чтение 7–й страницы книги ~Капкан для принцессы~

- Тихо, бабка, тихо! - уклониться От вонючей тряпки Маркизу помогла только отличная реакция. - Что это ты так разъярилась?

- Ты зачем это пришел? Да я сейчас...

- Стоп! - Маркиз отвел ее руку с тряпкой от своего лица. - Ты что, рехнулась, карга старая?

- Я-то еще не рехнулась, а вот когда приходят у покойника портрет заказывать, так это надо еще разобраться, что за человек! - орала бабка. - И шляются, и шляются, грязь только носют...

- Так что - фотограф помер, что ли? - оторопел Маркиз. - А когда это случилось?

- Да ты кто такой, чтобы допросы учинять! - окончательно рассвирепела старуха. - Да я сейчас тебя в милицию сдам! Это мы еще посмотрим, кто тут карга старая! - Она собралась было вытолкать подозрительного посетителя взашей с помощью вонючей половой тряпки, но тут тот жестом фокусника извлек из кармана тысячную купюру, и вредная старушенция мгновенно умолкла. До этого такие деньги она видела только по телевизору.

Мужчина потряс купюрой перед ее носом и сообщил:

- Если ответишь на мои вопросы, получишь вот такую денежку. Ну, сойдемся?

- Ладно уж, - проворчала бабка, не в силах оторвать взгляд от денег.

- Давай рассказывай подробно, что случилось с фотографом из пятой квартиры, да не забудь никакой мелочи!

- Забудешь тут... - вздохнула старуха. - Ну слушай. Значит, Славка этот, фотограф-то, так себе мужик был, пьяница и прощелыга. Жил один, бабы у него бывали, но ни одна не жила - там в квартире такое творилось, что бульдозер не разгребет, не то что одна женщина. Да он, Славка-то, не больно баб и жаловал - не могу, говорит, Егоровна, работать, когда баба в квартире сидит. Она, говорит, из меня будто кровь пьет! Да кому, говорю, твоя кровь нужна поганая, когда она вся проспиртованная, тьфу!

- На что жил-то он, где работал? - подал голос Маркиз.

- Так фактически нигде не работал, - отозвалась бабка, - болтался по городу да по разным мероприятиям, снимет там кого-нибудь, а потом пристраивает фотографии в журналы да газеты.

- Или на выставку, - протянул Маркиз.

- Ну не знаю, - отмахнулась бабка. - Я, говорит, на одном месте работать не могу, лямку тянуть, я, говорит, художник, работать могу только творчески! Так и перебивался. То - гульба у него, бутылки потом выставляет на лестницу заграничные десятками, а то у соседей десятку на пиво просит, чтобы опохмелиться.

- Ближе к делу, бабуля, - попросил Маркиз, нетерпеливо взглянув на часы.

- А что там ближе к делу, - усмехнулась бабка, умильно поглядывая на тысячерублевку. - Поскольку за ним никто не присматривал, за Славкой-то, то и не хватились, когда пропал он. Ну, нет и нет его, так, может, подался куда-нибудь на заработки? Или загулял, кто ж его проверит? Мне меньше грязи убирать - никто к нему не ходит. А тут вдруг Леокадия, которая с шестой квартиры, что напротив Славкиной, вдруг и говорит: "Вы, говорит, Алевтина Егоровна, наверное, лестницу недобросовестно моете, потому что, говорит, такой ужа-асный запах стоит и даже в квартиру попадает!" Это я-то плохо мою! Да я с семи утра на этой лестнице... - тут старуха в сердцах вставила непечатное слово, - на этой лестнице корячусь! Как мыла, говорю, так и мою!

А если не нравится, так, пожалуйста, ищите уборщицу за свой счет! Дворникам-то замечания делать все умные, а как нужно денежки из своего кармана выложить, так сразу у них слух отказывает и всем довольны! Она говорит - мы с мужем научные работники, муж профессор, ему работать надо, а тут воняет вашей тряпкой так, что дух захватывает!

- Это точно, - вставил Маркиз, - тряпку твою можно вместо нашатыря использовать, она мертвого в чувство приведет.

- Тряпка как тряпка, - огрызнулась старуха, - всегда ей мою... Но, конечно, Леокадии я ответила, все высказала, что о ней думаю!

- Я себе представляю, - тихонько пробормотал Маркиз. - И что дальше было?

- Ну что было, время идет, стали нижние жильцы на запах жаловаться, а у верхних собака беспокоится и воет. Тут поняли, что от Славки пахнет, прикинули, что не видели его недели две...

- Это когда было, не помнишь? - перебил Маркиз.

- Почему не помню, - обиделась старуха, - помню очень даже точно.

Было это в начале августа, Леокадия-то завелась аккурат на второй день после пенсии. А пенсия у меня восьмого числа... Ну потом еще дней пять прошло, когда про Славку-то сообразили, что не то у него в квартире. И тут как раз одна там, со второго этажа, пошла ночью в туалет, а там - черви!

В глазах старухи зажегся нехороший огонь, Маркиз даже испуганно отступил.

- Тогда Леокадии муж, профессор, сказал, что черви - трупные, и вызвали милицию.

Маркиз почувствовал явственные рвотные позывы, но сдержался.

- Ну, я тебе скажу, в квартире вонища была - живому человеку не выдержать! - продолжала старуха весьма оживленно. - Один из милиции даже в обморок чуть не свалился! Меня понятой вызвали. Там от Славки, почитай, ничего не осталось, при такой-то жаре! Врач сказал, что недели две он так пролежал, убитый-то.

- Так что - убили его, или сам умер?

- Ясное дело - убили, раз кровищи .вокруг немерено! Хоть и сгнило все, но сразу определил врач, что зарезали его.

Может - в пьяной драке, а может, еще чего не поделили. Квартиру опечатали...

- А где же печать? - встрепенулся Маркиз.

- Да кто же ее знает, может, дети сорвали... Ну так давай деньги-то, - напомнила старуха.

- Держи, если ничего не забыла мне сказать, - протянул Маркиз купюру.

Старуха протянула руку, и деньги исчезли, как корова языком слизнула. Маркиз собрался уходить, но тут в дверь ввалился здоровенный мужик, несмотря на теплое время, в ватнике и огромного размера грязных кирзовых сапогах.

- Егоровна! - заорал он. - Ты с кем это тут обжимаешься? Ну, мужик, ты попал! - радостно заржал он, разглядев Маркиза. - Она ж у нас вампир! Запросто кровь выпьет и не подавится!

- Тихо ты! - огрызнулась старуха. - У нас разговор деловой. Не прибавишь? - искательно обратилась она к Маркизу.

- Нет уж, как договаривались. - Он поскорее выскочил на белый свет и перевел дух.

Он миновал двор, вышел на Конногвардейский, не спеша дошел до Манежа и свернул на Почтамтскую. Город был удивительно хорош в этот теплый сентябрьский день, и Маркиз почувствовал себя дома.

Чтобы отдохнуть от общения с проклятой старухой и поразмыслить на досуге, Маркиз зашел в кафе на Вознесенском. В кафе почти никого не было, и Маркиз, вспомнив, что толком не поел, заказал сытный ланч. Ему принесли большой кусок мяса, запеченный с сыром, с разноцветным овощным гарниром. Кофе был крепкий и горячий.

Расплачиваясь, Маркиз вынул бумажник и заодно пересчитал деньги. Он дал бабке одну тысячерублевую бумажку. Но вторая тоже исчезла, стало быть, чертова старуха успела каким-то чудом ее спереть.

Это называется: ловкость рук и никакого мошенничества. Ай да старая гвардия!

- Хороший у вас кофе! - сказал он официантке, протягивая деньги. - Это какой сорт - не "Робуста"?

Девушка пожала плечами и спросила парня за стойкой:

- Миша, клиент вот интересуется, какой у нас сорт кофе, а я в этом не разбираюсь.

Миша выглянул из-за стойки, вытирая руки:

- Сегодня у нас "Плантейшн", сорт "маленький цветок". А вы любитель?

- Да не то чтобы большой любитель... - Как-то раз в Турции пил "Робусту", так мне очень понравилось. Ну здесь-то, в Питере, наверное, нигде его не варят?

- Ну почему же! У нас, конечно, попроще - "Плантейшн" или арабика, а вы зайдите в специализированные кофейни - "Идеальную чашку", "Моккоклуб", "Республика Кофе"... Их сейчас много в городе развелось, может, и найдете там "Робусту".

* * *

Дома Маркиз застал выспавшуюся энергичную Лолу. Она, напевая, наводила красоту перед зеркалом. Пу -И лежал на диване и поглядывал на хозяйку с большим неодобрением.

- Как дела? - обратилась Лола к Маркизу рассеянным тоном. - Где ты был - у своей?

- У какой это "своей"? - немедленно завелся Маркиз. - Я, в отличие от тебя, трахаюсь исключительно по делу!

Вот вчера адрес фотографа достал, который снимок сделал!

- Ну и что там у фотографа? - довольно равнодушно поинтересовалась Лола, все ее внимание было занято левым глазом, потому что ресницы никак не хотели расчесываться.

- Плохо, - вздохнул Леня, - убили фотографа...

Лола наконец закончила макияж и повернулась к нему.

- Вот как? - сказала она. - И когда же?

- Когда... По всему выходит, что убили его в начале августа.

- А выставка отрылась...

- Двадцать пятого июля. Стало быть, кто-то узнал, что Расторгуев сумел сфотографировать девицу. А ее никак нельзя было снимать. И фотографа убрали, чтобы он не проговорился о том, где он сделал снимок.

- А может быть, кто-то очень хочет заставить нас так думать? - Лола смотрела очень серьезно.

Леня открыл дверь на балкон и приглашающе махнул рукой.

- Ну что еще за конспирация, - буркнула Лола, но накинула коротенький халатик и выскочила следом.

- Не забывай о "жучках", - прошептал Леня, - не зря они нам подсудобили эту квартиру. Раз Вольф не приставил к нам никого, перед кем мы должны отчитываться, значит, они нас слушают.

Пу И заскулил в комнате, требуя, чтобы его тоже немедленно выпустили на балкон.

- Пока что факты. Выставка действительно была, и на ней висела эта фотография. Фотографа убили, это доказано, убили ножом в собственной квартире, и нашли тело через две недели.

- Ужас какой!

- Значит, от фотографа мы ничего не узнаем. Теперь что у тебя? Ты получила какие-нибудь полезные сведения или просто провела вчера полдня, развлекаясь с мужиком?

Лола молча вошла в комнату и протянула Маркизу снимок Моники, который она нашла в прихожей у Антона Кузовкова.

- Это все? Он что-нибудь говорил на эту тему?

- А зачем, по-твоему, я сегодня туда иду? - рассердилась Лола.

- За этим.., за самым... - хмыкнул он, с неудовольствием заметив, как блестят ее глаза.

- За информацией, дорогой, - кротко напомнила Лола.

- Ладно, попробуй, - задумчиво сказал Маркиз, - кроме Антона, у нас осталась еще одна ниточка - тот человек, который послал фотографию папаше Тизенхаузену. Я сегодня спрашивал в кафе, там сказали, что такой кофе, которым пахнул конверт, мало где подают, только в специальных кофейнях. Так что пока ты развлекаешься с этим козлом Антоном, я попробую проработать версию с кофе.

- Не будешь же ты обходить подряд все кофейни города?! - изумилась Лола. - Сердечко не выдержит!

- А что мне еще остается! - рыкнул Маркиз.

Пу И заскулил на балконе, требуя, чтобы его впустили в комнату.

- Несносная собака, - вскинулась Лола. - Кстати, ему нечего есть. Будешь разгуливать по своим кофейням, хоть консервов собаке купи!

- Нахалка! - высказались хором Маркиз и песик, а Маркиз еще добавил ехидно:

- Не забывай предохраняться, дорогая, а то не хватало нам еще проблем с прибавлением семейства!

* * *

Антон удовлетворенно вздохнул, перевернулся на правый бок и собрался по обыкновению заснуть. Лола уставилась в его широкую спину. Нужно было что-то срочно предпринять. Она уже выяснила опытным путем, что первые полчаса после близости с Антоном на нее не действует его сверхъестественный животный магнетизм и она способна здраво рассуждать и действовать как нормальный человек. Потом мозги снова отказывали, полностью передавая управление нижней части тела.

Значит, нужно было воспользоваться этим получасом, чтобы хоть что-то разузнать. Беда была только в том, что Антон после сексуальных утех засыпал как убитый. Нужно было спешить - потом его и пушкой не разбудишь.

Она вытащила из подушки перышко и легонько пощекотала голубоглазого Казанову между лопаток.

Антон подскочил как ужаленный и повернулся к ней, выпучив глаза:

- Ты чего? Я щекотки не выношу!

- Антосик! - промурлыкала Лола, округлив глазки. - Не сердись! Просто ты сразу засыпаешь, а я поговорить с тобой хочу!

- Поговорить?! - удивленно спросил Антон. - Ты что ко мне - разговаривать пришла?

- Ну что ты, солнышко! - Лола нежно провела рукой по его небритой щеке. - Ну хочется же и.., общения, чтобы для души! А то что мы, как звери какие-то, - трахнулись и спим!

- Ну ладно, - Антон потянулся, - давай поговорим. Все равно весь сон сбила! Ну, о чем ты хочешь разговаривать?

- А я там фотографию у тебя видела - ты с такой рыжей девицей, стрижка короткая... Это кто?

- Ну вот! - Антон искренне огорчился. - Поговорили называется! Только и разговоров - кто эта блондинка да кто та брюнетка! Мне эти бабские разборки знаешь как надоели! До чего же вы все ревнивые!

- Да я не ревную, - Лола прижалась щекой к плечу Антона, - мне просто интересно. Вроде я ее где-то видела...

- Вряд ли, - Антон высвободил плечо и лег поудобнее, - где ты ее могла видеть... Немка она.., была. Я на ней даже женился.

- Так ты женат? - протянула Лола с наигранным разочарованием. - А я надеялась...

- Да не женат я, не женат! - отмахнулся от нее Антон. - Погибла она, в машине разбилась. Только ты ничего такого себе не воображай, - он покосился на Лолу, - я второй раз жениться не собираюсь. Мне одного раза вот так хватило, - он провел по горлу ребром ладони, - на вас как только женишься - сразу будто подменили, и характер портится, и все такое...

- В машине разбилась? - изобразила Лола испуг. - Какой ужас! И сразу насмерть? А ты не с ней был?

- Не с ней, не с ней. Да машина сгорела, от нее, считай, вообще ничего не осталось, хоронить-то почти нечего было!

Я ее кремировал, так можно было на это и не тратиться: она и так сгорела, одни головешки остались.

- Как ты можешь говорить так о своей жене? - Лола обиженно надула губы.

Антон посмотрел на нее удивленно и пожал плечами.

- Стерва она была, между нами!

- Тебя послушать - так все женщины стервы.

- Так оно и есть, - Антон потянулся, хрустнув суставами, - вот ты, например, поспать человеку не дала...

- Ну, Антосик, не сердись! - Лола поцеловала Антона в плечо, но он совершенно никак на это не отреагировал. - Лучше расскажи - где ты эту немку подцепил?

- Где-где, - недовольно передразнил ее Антон, - где немки живут? В Германии. Только не я ее подцепил, больно надо. Она на шею мне повисла, обычная история. Богатая, между прочим, до охренения. Отец у нее миллионер настоящий.

- Ни фига себе! - Лола приподнялась на локте и с интересом посмотрела на Антона. - Богатая, красивая, молодая - чего еще мужикам надо!

- Говорю тебе - стерва! Ларке чуть все волосы не выдрала!

- Ларке? - ухватилась Лола за новое имя. - А это еще кто?

- Да отстань ты! - Антон отмахнулся от нее как от назойливой осенней мухи.

- Брюнетка стервозная из офиса твоего, эта шлюха тощая? - не унималась Лола.

- Да нет, - Антон поморщился, - брюнетка - это Вика. Ну ты меня уже достала! Лучше кофе свари, раз уж спать не дала!

Лола вскочила, накинула на голое тело рубашку Антона и прошлепала босиком на кухню. Там она для видимости погремела посудой, пошарила в шкафчиках - на самом деле во время своих прежних визитов к Антону, пока он спал, Лола уже изучила его квартиру как свои пять пальцев и отлично знала, где у него на кухне хранится молотый кофе и все необходимое для его приготовления.

- Турка у тебя хорошая, - с уважением крикнула она Антону, насыпая кофе и заливая его холодной водой, - настоящая, медная!

- Ларка принесла, - лаконично ответил из комнаты Антон.

Через пять минут Лола появилась в дверях комнаты с подносиком, на котором стояли две маленькие чашки и дымилась медная турка с горячим ароматным кофе. Наливая кофе Антону, она как бы случайно коснулась грудью его плеча.

- Я тебе нравлюсь? - кокетливо спросила она.

Ее снова начинало непреодолимо к нему тянуть.

- Нравишься, нравишься, - пробормотал Антон, прихлебывая кофе, - но кофе ты варить не умеешь. Вот Ларка...

- Да прекрати ты со своей Ларкой! - обиженно вскрикнула Лола и, резко дернувшись, пролила на диван кофе. - Что ни слово - то у тебя эта Ларка! Куда же она делась, если все так хорошо делала?

- Ну вот, кофе пролила, - надулся Антон, - теперь самой же мокро лежать будет. А куда Ларка делась - сам удивляюсь. В начале августа пропала, и ни слуху ни духу.

Лола хотела еще о чем-то спросить его, но забыла о чем. Отпущенные ей полчаса разумной жизни истекли, и мозги полностью отключились. Лолу окатило знакомым жарким холодом, ноги ее ослабели, и она безвольно опустилась на диван рядом со своим повелителем. Пролитый кофе действительно неприятно холодил кожу, но это уже не имело никакого значения.

* * *

После ухода Лолы Маркиз сел за стол и склонился над рекламными проспектами, которые принес с собой В городе оказалось множество фирменных кофеен, а он и не знал. Вот что значит больше полугода отсутствовать! Хорошо было то, что кофейни эти были не каждая сама по себе, а объединялись в крупные компании, то есть у каждой фирмы имелось несколько точек в разных местах. Можно было предполагать, что у каждой фирмы для всех кофеен имелся один поставщик, и, стало быть, сорта кофе были одинаковыми То есть, например, если в одной кофейне фирмы "Мокко-клуб" нет "Робусты" и "Магараджи", то и в остальных кофейнях тоже этих сортов нет.

Маркиз взял карту города, сверился с рекламными буклетами и понял, что нужно ехать в центр. Он оделся, как всегда, аккуратно и как можно приличнее, чтобы внешность его располагала к приятной беседе за чашкой кофе. Пу И внимательно следил за приготовлениями и уселся у двери, умильно поглядывая на Маркиза.

- Что, приятель, хочешь со мной? - обратился к нему Леня.

Пу И недвусмысленно дал понять, что твердо намерен отправиться с Маркизом хоть на край света, лишь бы только не оставаться одному в пустой квартире.

- Я бы взял тебя с собой, но не знаю, умеешь ли ты прилично себя вести в обществе, - нерешительно проговорил Маркиз.

Пу И радостно запрыгал вокруг, сообщая, что он очень хорошо умеет себя вести в любом обществе.

- Ты обещаешь, что не будешь визжать, рвать в кафе газеты, кусаться и писать в общественном транспорте? - настаивал Маркиз.

Пу И пообещал все и даже разрешил надеть на себя поводок, потому что Маркиз категорически отказался носить его на руках.

Разумеется, первое, что сделал Пу И, как только они вышли из квартиры, - это написал на лестничной площадке.

Маркиз воровато оглянулся, подхватил паршивца на руки и побежал по лестнице. В метро песик страшно испугался шума и лежал на руках у Маркиза, закатывая глаза и жалобно поскуливая. На улице он оживился и весело потянул Маркиза вперед.

За два часа они посетили четыре кофейни и не чуяли под собой ног. Пу И категорически отказывался садиться в троллейбус, и они всюду ходили пешком.

В "Идеальной чашке" они пили эспрессо, в "Гурме" - кофе по-венски, в "Кофейном домике" - маккиато, в "Республике Кофе" - фирменный кофе со сбитыми сливками и корицей. Пу И не пил кофе, оказалось, что кроме орехового печенья он обожает также песочный торт и корзиночки со сливками. От чрезмерного потребления крепкого кофе у Лени началось сердцебиение, а маленький тезка китайского императора попросту до неприличия объелся пирожными.

Еле передвигая ноги, Маркиз дошел до пятой кофейни, Пу И висел у него под мышкой и стонал. Кофейня называлась "Арабский клуб", в ней было сумрачно и пустынно. Пахло кофе, но теперь запах этот вызывал у Маркиза только тошноту. Однако он сделал оживленное лицо и заказал кофе по-турецки, поскольку его подавали со стаканом холодной воды. Вода была необходима песику.

- Какой хорошенький! - воскликнула девушка за стойкой. - Что же это за порода?

- Чихуахуа, - меланхолично ответил Маркиз, а Пу И вежливо махнул хвостиком.

Леня осведомился, нет ли у них "Робусты", но получил отрицательный ответ и побрел к угловому столику.

- Вижу, вам кофе не нравится, - обратился к нему человек, сидящий за соседним столиком.

Маркиз оглянулся. Сосед был немолод, но стариком его никто не посмел бы назвать. Волосы, хоть и седые, были не по возрасту густы. Худое длинное лицо, изрезанное глубокими морщинами, было подвижно. На человеке был светло-коричневый замшевый пиджак, какие были в моде лет тридцать назад, но и в этом старомодном пиджаке немолодой человек выглядел достаточно элегантно.

- Присаживайтесь, - пригласил мужчина и потрепал песика за ухом. Пу И отреагировал на фамильярность спокойно. - Вы правы, кофе по-турецки в этом заведении не очень хорош, - продолжал сосед, - а впрочем, все зависит от сорта.