Чтение 13–й страницы книги ~Две дамы с попугаем~

Спуск, разумеется, отнимал меньше сил, но на темной крутой лестнице требовал большей осторожности. Между вторым и третьим ярусами Надежда почувствовала, как в туфлю ей попал камень. Она остановилась на лестнице, взявшись одной рукой за перила, и сняла туфлю. При этом она наклонилась и увидела, что следующая ступенька, на которую она собиралась наступить, была перепилена. Распил был свежий, на старом темном дереве отчетливо виднелись свежие опилки. Надежда похолодела. Если бы она не остановилась и пошла дальше, она полетела бы вниз и обязательно сломала шею... Она показала Алке опасную ступеньку и осторожно ее перешагнула. Алка тоже перепугалась не на шутку. С трудом преодолев опасное место, они выбрались на площадку второго яруса и остановились там, чтобы отдохнуть и успокоиться.

- Послушай, Алка, ведь распил-то совсем новый! Когда мы поднимались, его еще не было. Мы его не заметить не могли.

- Да, ступенька обязательно бы подломилась.

- Это точно, - поддакнула Надежда, выразительно оглядев Алкину фигуру, - подломилась бы, как пить дать!

- Но-но, - возмутилась Алка, - сколько можно на одну и ту же тему прохаживаться!

- Ладно, не буду. Но имей в виду, они за нами следят.

- Кто "они"?

- Злоумышленники, конечно, те, кто похитил твоего мужа. Они представились археологами из Петербурга, как и мы, чтобы спокойно искать в замке.

- А откуда они узнали про замок? Ведь у них не было фотографии!

- Может быть, Петюнчик их сюда привел... Но во всяком случае они никуда не уехали, прячутся где-то тут. Это говорит о том, что Библии они пока не нашли и что муж твой пока жив. Я так думаю, - добавила осторожно Надежда.

- Спасибо, тебе подруга, на добром слове! Вот только что они с Гербертом не поделили?

- Хотят все сами захапать!

- Страшно мне что-то, Надежда! Эти ужасные царапины у покойника на лице.

За Петю страшно!

- Алка, не думай о плохом. Пойдем лучше вниз!

Осторожно осматривая каждую ступеньку, насколько позволяло освещение, они спустились по винтовой лестнице и вышли во двор замка. Выйдя на свет, Надежда боковым зрением заметила какое-то движение со стороны церкви. Повернувшись в ту сторону, она увидела, как захлопнулась маленькая деревянная дверца бокового входа. Надежда показала эту дверь Алле:

- Туда явно кто-то вошел.

- Тебе не показалось? Может, просто ветром двери захлопнуло?

- Да, а ступеньку лестницы муравьи перегрызли..

- Ну почему муравьи.., есть же какие-то жуки-точильщики, - Алка не могла не спорить, такой уж у нее был характер.

- Да. И ходят эти жуки с железной пилой!

- Ладно, пойдем посмотрим, кто там прячется в церкви.

- Алка, это может быть ловушкой. Ты же знаешь, эти типы к нам не очень хорошо расположены. Честно говоря, я бы не хотела получить поленом по голове.

- А вдруг там Петюнчик? А вдруг ему плохо? Я должна ему помочь! - Алка закусила удила.

- Алка, вспомни труп Герберта. Привидение привидением, Бледный Эрик, все такое, но этот инструмент, которым нанесли царапины.., это, знаешь ли, вполне реальная вещь...

- Не полезут же они на нас среди бела дня! Ведь сюда пастор приходит, еще люди какие-нибудь! - не сдавалась Алка.

- Ну хорошо. Только входим вместе, держимся поближе к свету, никуда не лезем и ни в коем случае не разделяемся.

Против этого Алка нисколько не возражала и даже подобрала в целях самообороны суковатую палку.

Маленькая боковая дверка вызывала у Надежды сильное недоверие, и они вошли в церковь через главный вход, он был полуоткрыт. Внутри пахло плесенью и затхлостью, но видно было хорошо, потому что часть кровли разрушилась, да и высокие стрельчатые окна давали достаточно света.

Внутри церковь казалась даже больше, чем снаружи. На половине высоты стен главное помещение опоясывала галерея хоров. Подняв глаза, Надежда заметила светлое пятно, мелькнувшее на этой галерее. Алка уже неслась к лесенке, которая вела на хоры, и, несмотря на свою комплекцию, взлетела на галерею первой с боевым воплем:

- Петюнчик!

На галерее никого не было. В том месте, где они заметили движение, на полу валялся обрывок светлого холста, Надежда совершенно машинально его подняла.

- Куда же он мог деться? - Алка уже начинала сердиться.

Они прошли галерею до конца и тут, в темном углу, увидели низенькую, едва заметную дверцу. Роль дверной ручки на ней играло массивное кованое кольцо. Надежда попыталась за него потянуть. Не тут-то было. Дверь была заперта изнутри.

- Вот сюда он и делся.

Алка тоже попыталась открыть дверцу, вложив в это усилие всю свою мощь и нерастраченный огонь своей души - и тоже безрезультатно.

- Нет, здесь без инструментов и помощников нечего делать, - проговорила Надежда, внимательно рассматривая дверь.

- Кого бы нам себе в помощники за-, лучить? - мечтательно заговорила Алка. - Вот если бы Валя был здесь...

- Ну, Алка, совесть иметь надо, ищешь мужа, а думаешь о другом!

- Так я только о пользе дела пекусь! - обиделась Алка.

- Вот что я думаю... Эта дверь ведет во внутренние помещения, и, скорее всего, туда ведет не только она. Помнишь ту боковую дверку, где кто-то скрылся, когда мы вышли из башни?

- Или которую захлопнул ветер, - ехидно вставила Алка.

- Ветер или не ветер, но та боковая дверка ведет не в главное помещение церкви, а туда же, куда и эта, - во внутренние переходы. В средневековых замках и соборах всегда полно разных тайников и подземелий...

- И привидений, - вставила Алка.

- Да отстань ты со своими привидениями!

Надежда торопливо спустилась с галереи, Алка еле поспевала за ней. Когда они вышли из церкви, боковая дверка была распахнута настежь. Алка выразительно посмотрела на Надежду:

- Ну, видишь теперь - ее ветер то закрывает, то открывает!

- Ну подумай немножко: какой ветер во дворе замка - здесь же высокие стены. И потом, если ветер закрыл дверь, то как он сможет ее открыть?

- Значит, не ветер, а сквозняк!

- Ох, Алка, не устаю поражаться твоему упрямству! Мы же с тобой вместе видели кого-то на галерее, ты сама орала, что это Петюнчик!

- А теперь я так не думаю!

- Что же случилось, что ты так быстро изменила мнение?

- Если бы это был Петюнчик, он при звуке моего голоса побежал бы ко мне, а этот явно от нас убегал. Значит, или это кто-то другой, или Бледный Эрик.

Логика, хотя и своеобразная, в Алкиных рассуждениях явно была, Надежда даже сразу не нашлась, что ответить. Но все же следовало посмотреть, что находится за запертой дверью, и Надежда умильно посмотрела на Алку:

- Аллочка, ну давай пойдем туда, ну последний раз, чтобы уж больше сюда не возвращаться.

Алка милостиво согласилась и первой устремилась в темный, пахнущий сыростью проем. За дверью начинался узкий коридор, проложенный в толще церковной стены. Несколько метров еще было что-то видно - хватало скудного света от входа, - но далее была уже полная тьма.

Надежда схватила Алку за руку:

- Куда ты прешься в темноту? То не заставить, а то разлетелась! Придется разворачиваться, а то все ноги переломаем, провалимся в подземелье. Без фонаря тут делать нечего.

Алка начала ворчать, что Надежда сама не знает, чего хочет, но признала ее правоту, что само по себе было удивительно. Правда, у ее покладистости были две серьезных причины: во-первых, она уверила себя, что Петюнчика не может быть такой темноте и сырости, а во-вторых, она успела проголодаться, о чем тут же и сообщила Надежде.

- Да, - вздохнула Надежда, - когда ты хочешь есть, все остальные проблемы отступают на второй план.

- Но мы же сегодня очень рано завтракали! И очень легко!

- Омлет с ветчиной - это, по-твоему, легкий завтрак?

- Конечно. Да и сколько его там было?

- Ладно, пошли уж. Я тебя не первый год знаю.

Выходя из замка, Надежда оглянулась.

Ей показалось, что в одном из окон сторожевой башни мелькнул бледный силуэт, но пока она щурилась на солнце и подзывала Алку, силуэт исчез.

Хозяин кафе встретил их встревоженно.

- О дамы. Я отчень, отчень за вас волновался! Вы ходиль в замок, это отчень опасно! Разве вы не знать - Бледный Эрик убивать сегодня еще один человек?

- Что вы, мы были очень осторожны, сейчас все-таки день.

Хозяин кафе заметил в руках у Надежды кусок ткани, подобранный на галерее замка. Надежда притащила его с собой абсолютно машинально.

- Что это? - воскликнул хозяин, переменившись в лице.

- А, это? Это я подобрала в замке, а что?

Хозяин взял обрывок у нее из рук и рассматривал его, горестно качая головой.

- Та, та, та... Это кусок от.., как это по-русски.., от саван, похоронный саван.

- Что вы говорите? - Надежда внимательно рассматривала кусок белой ткани.

Кусок был явно оторван от чего-то большого. Полотно было тонкое, белое, даже довольно чистое и абсолютно новое, это Надежда могла сказать с уверенностью С краю кусок был аккуратно подрублен, причем строчка явно фабричная.

А это что такое? Сбоку была пристрочена маленькая бирочка. Написано "Слока", а дальше номер партии, серия и год.

- Алка, смотри, написано: девяносто седьмой год. Я же говорю, что полотно совсем новое! Скажите, - обратилась Надежда к хозяину, - а в Слоке ведь находится ткацкий комбинат, и белье постельное тоже там шьют?

Хозяин молчал.

- Может быть, они и саваны похоронные там тоже шьют? - размышляла Алка. - Но тогда надо признать, что наш Бледный Эрик большой модник - часто меняет гардероб. А ведь привидению положено ходить в лохмотьях. Это мы твердо знаем. Что вы на это скажете?

Хозяин взглянул на них с тихой укоризной и вышел.

- Алка, не дразни его, а то он нам обедать не даст!

* * *

Кеша был обижен, рассержен, глубоко возмущен. Ею оставили на полдня одного в иноязычной среде! Здесь же и словом перемолвиться не с кем! Он метался по клетке и ругался последними словами из телевизионных рекламных роликов и видеоклипов. Алка долго и горячо просила у него прощения и умасливала печеньем и орехами. С огромным трудом ей удалось вернуть его расположение.

- Надя, - обратилась она к подруге расстроенным голосом, - если мы еще раз его здесь оставим одного, он меня ни за что не простит.

- Ну ты даешь! Представляешь, как мы будем выглядеть, шатаясь по окрестностям с попугаем наперевес?

- Мы уже даже границу пересекли с этим нелегальным попугаем и пол-Эстонии с ним объездили, так что тут-то в деревне чего стесняться!

- А ты представляешь, как неудобно карабкаться по всяким винтовым лестницам с клеткой в руках.

- Перестань, Надежда! У меня муж пропал, собака погибла, кошка в чужие люди отдана ("Но-но!" - возмутилась Надежда на "чужих людей"), так ты еще хочешь, чтобы со мной любимый попугай разговаривать перестал?

Надежда заколебалась, и, чтобы добить ее окончательно, Алка использовала последний аргумент:

- Мы же хотели найти какого-нибудь помощника. А кого мы тут можем найти?

А Кеша все же мужчина. С ним будет не так страшно.

- Вряд ли он поможет нам там, где требуется грубая физическая сила!

- Физическая - нет, а моральная поддержка от него очень большая, и за словом он в карман не лезет...

- Однозначно! - заорал попугай голосом Жириновского, тем самым ставя точку в дискуссии.

- Двое на одного - это нечестно, - сдалась Надежда.

Решили экипироваться как следует.

- Алка, у тебя есть с собой брюки?

- Есть, а как же, вот, смотри.

Естественно, Алкины брюки были розового цвета.

- Алка, это немыслимо! Как тебе пришло в голову выбрать такой цвет?

- Какой такой цвет? Очень приличный, какао с молоком. Ведь лето все-таки!

- Слышала, слышала, летом тебе хочется поярче!

- Да, а что такого? Ты на себя посмотри! Вся в какой-то нежно-крысиной гамме! Смотреть противно! Серые брюки, блузка тоже серенькая какая-то, хоть и шелковая.

- Не в нежно-крысиной, и в серебристо-серой! - обиделась Надежда. - Ты права, лазать по развалинам в этом костюме, конечно, не очень удобно, и кроссовки к нему не наденешь, зато прилично. Это Саша мне помогал выбирать.

- Ты с ним советуешься? Вот еще, что эти мужчины понимают! - фыркнула Алка.

Надежда хотела сказать, что если бы Алка советовалась с мужем насчет своего гардероба, то не выглядела бы как райская птица, но решила не усугублять.

- Ох, Алка, не зря вы с попутаем друг друга обожаете, есть в вас что-то общее!

Надежда попросила у хозяина фонарик, моток веревки и отвертку (дальше ее представления об инструментах не простирались, а зачем в средневековом замке может понадобиться отвертка, она не подумала, отвлекшись на попугая), запасливая Алка купила килограмм сухарей ("С орехами, - виновато сказала она Надежде, - Кеша их очень любит"), и экспедиция в расширенном составе снова направилась к замку, вызывая недоуменные взгляды немногочисленных совершеннолетних прохожих и откровенное веселье несовершеннолетних.

- В замке все было без перемен, если не считать того, что за время их отсутствия боковую дверку в церковь кто-то опять закрыл, а подергав ее, Надежда убедилась, что и запер. Алка немного расстроилась - она уже представляла себе, как они с фонариком и сухарями отправятся в подземелье и, может быть, встретят там Бледного Эрика в новом саване, а подземелья заперли перед самым носом.

- Не огорчайся раньше времени, - Надежда направилась к главному входу. - Значит, та дверь на галерее будет открыта.

Они поднялись на хоры и убедились, что Надежда оказалась права - маленькая дверка на галерее была открыта. Надежда, пригнувшись, вошла в темный коридор, освещая дорогу фонариком, Алка с Кешей продвигались следом. Кеша вертел головой в полумраке и вдруг истошно завопил:

- Р-ренессанс!

- Кеша, надо будет заняться твоим образованием. Готику с ренессансом попугай твоего возраста уже не должен путать, - укоризненно заметила Надежда.

Алка воспринимала обиды попугая как свои собственные:

- Я считаю, что намеки на возраст абсолютно неприличны. Не говоря уже о том, что Кеша еще достаточно молод для попугая.

- Алка, я вовсе не обижаю твоего попугая, ты лучше смотри под ноги.

Замечание было очень своевременным: впереди по курсу в полу коридора зиял узкий и очень глубокий колодец. Надежда остановилась и посветила фонариком внутрь. Луч не достигал до дна.

- Что это? - испугалась Алка. - Ловушка?

- Может быть, ловушка для великовозрастных авантюристок с попугаями, вроде нас с тобой, а скорее всего - комната, которую хозяин замка предлагал скучным или, наоборот, слишком болтливым гостям, когда ему надоедала их компания. Некоторые особенно гостеприимные хозяева для пущего комфорта на дно такого колодца запускали какого-нибудь хищника, льва там или пантеру - у кого на что денег хватало.

- Ужас! - содрогнулась Алка. - Хорошо, что ты заметила эту дыру.

- Сникер-рс! Съел - и пор-рядок! - совершенно не к месту завопил Кеша.

- Кеша, средневековая архитектура плохо действует на твои умственные способности!

- Лекар-рство.., вимпоцетин! - парировал оскорбленный попугай.

Осторожно обойдя колодец, дамы продолжили свое опасное путешествие. Коридор начал полого спускаться, затем спуск стал круче и постепенно превратился в достаточно крутую каменную лестницу. Надежда шла впереди, внимательно осматривая каждую ступеньку, Алка тащилась сзади, похрустывая сухарями.

- Опять лестница!

- Алка, не останавливайся! Спускаться - не подниматься. Мы же были наверху, на галерее, значит, должны идти вниз.

Лестница закончилась, и дамы оказались в небольшой квадратной комнате без окон и дверей. Дальше идти было некуда.

- А теперь что? - с интересом осведомилась Алка.

Надежда рассердилась и хотела было ответить, что она не Иван Сусанин и понятия не имеет, куда они зашли, как вдруг позади них и несколько вверху, то есть там, откуда они спустились, раздался звук, удивительно напоминающий звук закрывшейся двери. Надежда оттолкнула Алку и буквально взлетела по крутой каменной лестнице. Звук не обманул: там, откуда они спустились, там, где начиналась лестница и где следовало быть темному сырому коридору, была плотно закрытая, обитая железом дубовая дверь. Две немолодые авантюристки и говорящая птица были надежно заперты в плохо проветриваемом сыром подземелье.

Осознав этот факт, Надежда медленно спустилась вниз, осветила темную тесную камеру со своей старой подругой посредине и спросила безнадежным голосом:

- Алка, ты сухари еще не все успела сожрать?

- А что? - спросила Алка с набитым ртом.

- А то, что эти сухари - наша последняя пища в этой жизни. Нас заперли, выхода я не наблюдаю. Батареек в фонарике хватит часа на два.., ну если экономить, то подольше. Сухарей.., при твоем аппетите... Есть еще, конечно, Кеша... - закончила она задумчиво.

- Па-а-прошу! - возмущенно завопил-попугай. - Р-руки вверх!

- Да ладно тебе, я пошутила.

- Ты еще можешь шутить в такой критической ситуации?!

- Чувство юмора - это наше последнее оружие. Мы не должны терять его ни при каких обстоятельствах.

- Ну и чем оно тебе сейчас поможет, твое хваленое чувство юмора? Дверь откроет? Стену сломает? Накормит наконец?

- Ладно тебе, все про еду да про еду.

Мы же обедали совсем недавно.

- Да как мы там обедали.., хозяин со своими саванами и привидениями так голову заморочил, что я к еде почти не притронулась. Если бы знала, что это последний мой обед... - Аллины глаза наполнились слезами, казалось, еще минута - и она зарыдает.

Положение спас Кеша, истошно завопив:

- Что попало я не ем! Мой любимый р-рис Ангстр-рем!

- Да, Кеша... - задумчиво проговорила Надежда. - Нет здесь твоего любимого риса. Придется есть что попало.

Надежда начала тщательно обследовать стены каземата, освещая их фонариком сантиметр за сантиметром. Алла постанывала и давала неквалифицированные советы. Кеша уныло сидел в своей тесной походной клетке и чистил перья.

- Надь, а Надь! Давай Кешу из клетки выпустим, пусть хоть по этой.., камере полетает, а то совсем птица зачахнет без движения.

- Не успеет, - машинально ответила Надежда, - а впрочем, выпусти. Куда он отсюда денется...